Злые каникулы

Большой начальник (трясет руку Семену). …На таких героях, как ты, вся наша матушка Россия держится!

Непонятный восторженно кивает, растроган до слез.

Барский. Ох-ох-ох!

Большой начальник. Ты не охай, не охай, на таких и держится, как ты! Ладно, не буду тебя утомлять. А кто старое помянет… В общем, ждем тебя, поправляйся, вместе ордена обмывать будем. Давай! До скорой встречи. (Хлопает Барского по плечу. Непонятному.) Пошли. Николай.

Большой начальник с Непонятным покидают палату.

Где-то в коридоре пионерский горн хрипит – мол, «взвейтесь кострами…»

Голос большого начальника. Это еще что за концерт без заявок?

Детский голос. К товарищу Барскому от нашей пионерской дружины…

Голос большого начальника. Нашли где трубить! Потом, когда поправится, а пока – марш отсюда!

Большой начальник (просовывает голову в палату). Вишь, пионеры к тебе. В общем, герой! Я их, правда, шуганул. Но концерт тебе, кажись, все равно будет.

Семен. Какой еще концерт?

Большой начальник. Уж какой получится. (Исчезает.)

В палату нерешительно вступает Полина. На плечах у нее белый халат, в руках гитара.

Полина. Можно?

Семен. Ты?!.. (Порывается опустить подвешенную ногу, но морщится от боли.)

Полина. Лежи, лежи! (Подбегает, поправляет подушку.)

Семен. Ну, здравствуй, сестрица молочная.

Полина. Здравствуй, братец. (Целует его в щеку.)

Семен. Садись.

Полина присаживается на стул.

Ты как тут? Откуда?

Полина. Да я вообще-то давно уже здешняя: актриса краевого драматического театра.

Семен. Вот дела! Я тут наездами, если сложить вместе, года, наверно, три получится, а о тебе – ни слухом, ни духом.

Полина. Что весьма красноречиво свидетельствует о культурных запросах нашей технической интеллигенции. Театр. Между прочим, тут очень неплохой.

Семен. Да как-то оно все…

Полина. Я о тебе, впрочем, о твоей исторической миссии здесь тоже до недавнего времени – ни слухом, ни духом.

Семен. Что не менее красноречиво свидетельствует о там, насколько здешняя творческая интеллигенция озабоченна перспективами развития края.

Полина. Ладно, квиты… Сильно тебя?

Семен. Ну, как видишь, почти собрали. Ничего, теперь смогу спокойно заняться докторской.

Полина (после паузы). Как глупо! Столько времени жили в одном городе – и…

Семен. А кто сказал, что в жизни все должно быть умно? Помнишь прошлую встречу?

Полина. Да уж! Особенно финальную часть. Чем тогда дело-то кончилось?

Семен. Вестимо чем. КПЗ.

Полина. Черт! Все-таки я должна была тогда остаться.

Семен. Как спутница декабриста? Брось, наутро выпустили. Даже с извинениями, узнав (с грузинским акцентом) какого человека держат в заточении. А уж во глубину сибирских руд – это я через два дня – по собственной инициативе… Ты давно здесь?

Полина. В больнице?

Семен. Нет, в этом городе.

Полина. Да вот с тех пор.

Семен. А вот это действительно глупо!

Полина. Считаешь, напрасно?

Семен. Да нет, я не о том! Я у тебя тогда даже не спросил, куда летишь. Сам-то через два дня – тоже сюда. Чуть-чуть разминулись, а то могли бы полететь одним самолетом. Все время нам так и не давали поговорить, а тут, представляешь, – целых пять часов лёту!

Полина. Да уж, наговорились бы. Глядишь. Успели бы друг другу и надоесть.

Семен. Мне почему-то кажется – вряд ли.

Полина. Мне почему-то тоже.

Пауза.

Семен. Вот так вот иногда какой-нибудь пустяк – а случись он – и, глядишь, вся жизнь пошла бы иначе.

Полина. Ты о чем?

Семен. Да так… Просто подумал – на каких пустяках жизнь держится! Всегда, балбес, нарушал технику безопасности, каской пренебрегал, не хотел мять шевелюру, а вот неделю назад совершенно случайно надел. И вот видишь – сейчас все-таки с тобой разговариваем, а то бы… Черт! Погода! Весна! А тут аптекой весь провонял, и ты из-за меня нюхаешь! Пройтись бы!.. (Пытается приподняться, но не получается.)

Полина (останавливает его). Ну-ну, герой! Врачи-то что говорят?

Семен. Уж они говорят!.. Слушать все, что они говорят… «Полный покой», – говорят. Всё инвалидным креслом пужают… Ну да мы не из пужливых!.. (Снова порывается подняться.)

Полина (опять его останавливает). А ну прекрати геройствовать!

Семен. Ладно, ладно, не буду.

Полина. Если снова будешь – уйду.

Семен. А вот это дудки! Мы жутко давно не виделись… А сколько времени мы знакомы? (Присвистывает.) Фю, это ж получается – без малого двадцать лет!

Полина. Ты забыл – на самом деле, гораздо дольше.

Семен. Да, я забыл. Мы ж – в один день в одном роддоме. Всю жизнь, получается. А у нас за это даже выпить толком не случилось! Ничего, теперь наверстаем. Тут, правда, нянечки – что церберы, но ты уж как нибудь, на личном обаянии, надеюсь, пронесешь под халатом.