Злые каникулы

Михаил. (Барскому.) На какие шиши скорбеть, когда тару не принимают?! Пра-ильно я говорю!

Барский. Правильно.

Непонятный, глядя на Барского, что-то шепчет тете Зине.

Тетя Зина (Барскому). А ты откудова такой, мил человек? Пинжачок, гляжу, у тебя не нашенский.

Барский. Что?

Тетя Зина. Откудова, спрашиваю.

Барский. Издалека. Можно сказать, с другой планеты.

Тетя Зина (переглядываясь с Непонятным). Эвон…

Михаил (тете Зине). Дай в долг трешницу.

Тетя Зина. Да пошел ты!

Михаил (Канину Носу). Антиллигенция! Пошли вместе с трудовым народом скорбеть!

Канин Нос. Уж как-нибудь без вас. (Проныривает в подъезд.)

Михаил. При покойнике цены снижали.. (Поет.) «В любви беззаве-е-тной к наро-о-ду!..» А тут тару не принимают!.. При покойнике попробовали бы!..

Тетя Зина. Заткнись уже!..

К подъезду подлетает Лебедев, весь расхристанный.

Лебедев (свистит в два пальца). Симка!..

Тетя Зина. Был там?

Лебедев. Да какой! Не пролезть… Симка, бери бинокль!.. (Тете Зине.) Там, на Трубной, ходынка, всех подавят. Трупов будет к вечеру!..

Михаил. Ужо утянет за собой!..

Тетя Зина. Что мелешь-то!

Симка с биноклем вылетает из подъезда, едва не сбив с ног входящего туда Михаила.

Лебедев. Пошли!

Вдвоем лезут на крышу. Лебедев палкой шугает голубей. По очереди смотрят в бинокль.

Симка. Еще не выносили!

Лебедев. Ох, подавятся люди!..

Появляется Полина, идет, задрав голову накрышу. Наталкивается на Барского.

Полина. Простите… (Наверх.) Что, видно?

Лебедев (глядя в бинокль). Ой, мама родная!.. Да куда ж они?

Тетя Зина (Полине). А ты Наськина, что ли, из седьмого дома?.. Что мамка? Не пишет?

Полина не отвечает, смотрит наверх.

Это уже который же год мамка там чалится?..

Полина (кивнув в ту сторону, откуда доносится музыка, сухо). Теперь не долго уже…

Тетя Зина. Вон ты какая… (Шепчется с Непонятным.)

Полина карабкается по пожарной лестнице. У самого верха оступается, едва не скатывается вниз. Лебедев протягивает ей руку, помогает подняться.

Лебедев. Голову сломаешь, чудо!.. (Смотрит в бинокль.) Со Сретенки валят! (Кому-то вдаль, громко.) Витька-а-а!

Голос. Чего-о-о?!

Лебедев. От тебя Сретенку видать!?

Голос. Видать!!!

Лебедев. Я к тебе!!! (Передает бинокль Симке, скатывается по лестнице. Едва не сбив с ног Барского, убегает.)

Полина (тянется к биноклю). Можно?

Симка. Держи.

Полина (смотрит в бинокль). Да что ж они делают!.. А его уже пронесли?

Голос Лебедева. Симка! Барский! Идешь?!

Симка. Не!!! Я тут!!! (Полине.) Нет еще… Отсюда и не увидим.

Полина. Жалко. Всю жизнь мечтала увидеть его в гробу.

Симка (настороженно). А-а-а… А ты откуда?

Полина. Из седьмого дома.

Симка. Что-то не видел тебя.

Полина. Просто не помнишь, я четыре года у тетки в Ташкенте жила. Две недели как приехала.

Симка. А родители здесь?

Полина (сухо). Нет, не здесь. Мама… Далеко, в общем…

Симка (пристально глядя на нее). А-а-а… (После паузы.) Тебя как звать?

Полина. Полина.

Симка (протягивает руку). Семен.

Полина (пожимает руку). Я знаю.

Симка. О как!

Полина (смотрит в бинокль). Господи! Провалитваются!

Симка (выхватывает у нее бинокль, присвистывает). Люки на Трубной не выдержали… Ой, мамочки!..

Полина. Папа говорил: «Неужели его не переживу?»