Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
– Нельзя, прошептал Роман, и положив голову на стол, заснул.
Ночь расходилась за окном, снег все падал и кружился, заметая дорожки, и скамейки во дворе... Теперь все можно, так бывает, что выход лишь один, в тебе. Ты долго мучаешься, плачешь, страдаешь, и ... Ты словно путами окутан. И нет дороги под ногами, лишь тропа, одна, и узкая, ведущая, к маме... Тревожно и устало, залечиваешь раны кровью, и от того, тебя не стало, между людей, тебя не стало, пришел другой, с огромной болью... Тот, что намучился, и умер, воскрес и снова в ад попал, тот что прошел, и не вернулся, споткнулся, и не упал... Тот что терял, молил, и плакал, грустил, и встречи ждал... Тот что вернулся,
Афганистан . Докалам. Зима1989 года.
Чем безудержнее вера, тем хуже для восприятия мира. И кто сказал что мир, принимает тебя , вместе с ней? Быть может говорить с ним, одно и то же, что слушать его. Только глазами увидишь, и не поверишь словам, только ушами услышишь, и обретешь... Кто живет по законам , установленным кем то, раб, и не может говорить об истинной и чистой вере, потому что в ней, есть место только свободным, и достойным. Как стать таким? Надо поверить, и обрести внутри себя, веру!
И ты фанатиком себя назови, или другой, тебе так скажет, а почему? Иной, он совсем слепой, и мысли его спутаны. Прости его, и помоги, на путь истинный направь, он пройдет дорогой, а в сердце , наступит весна... Сколь много людей, живет на земле, знаешь? И все они разные, думают, мечтают, и только мысли, в их головах, совсем не похожи, а с виду, такие как все. Они живут иначе, для них другие святыни, в них вера святая незыблема, в них сила, в других, уныние! Что свято для них, спросит добрый человек? Ответ всегда один,- истинная вера! А то что другими назовется, или в мыслях подумают, не вера, только притворство. Есть те, кто молится ему, и те, кто только думает об этом... И на земле должны расти деревья, они тревожат ум, и услаждают глаз...
В доме пахло хлебом, и свежо заваренным чаем. На циновках скрестив, и поджав под себя ноги, сидел худощавый мужчина, светловолосый, в очках, с недельной бородой на впалых щеках. Одет просто, джинсы, куртка, на шее платок, только цвет лица его и черты, выдавали в нем выходца из Европы. Перед ним лежал диктофон, сумка, и блокнот с ручкой. Что то медленно записывая, он изредка отвлекался, что бы попить чай, из пиалы. Почти час, он ждал начало своего интервью. В комнату вошел молодой мужчина, со шрамом на шее, внимательно посмотрел на европейца, и негромко сказал, на английском:
– Добро пожаловать. Как ваше здоровье?
Мужчина вздрогнул, поднял голову, и посмотрел на вошедшего. Его встретил отрешенный, и в тоже время, жесткий взгляд, колючих глаз. Перед ним стоял молодой мужчина, в расстегнутой, темно зеленой куртке, рубахе, широких штанах, и безрукавке. На голове, немного сдвинутая на затылок "нуристанка".
– Да, спасибо, хорошо, кивнул европеец, отложив в сторону блокнот.
– Покушайте плов. Чай вам принесли? спросил мужчина присаживаясь напротив.
– Спасибо очень вкусный чай, кивнул европеец. Еда очень вкусная, спасибо. Я жду человека по имени Зафир Ширази, глядя на мужчину, сказал европеец.
– Саиб Ширази, это я, произнес мужчина спокойно, уверенный в себе.
– Извините саиб Ширази, кивнул европеец.
– Меня зовут Пол Браун, я репортер из Англии, попытался улыбнуться англичанин.
– В какую газету вы пишите? прищурившись спросил Зафир.
– Я сотрудничаю с разными изданиями, неторопливо говорил Браун. Где больше платят за материал, туда продаю. Я свободный репортер, так сказать, вольный стрелок.
– Свободный,
улыбнулся Зафир, повторив слово.– Да, кивнул Браун. У меня нет босса, в привычном понимании этого слова, улыбнулся Браун. Потому я показываю честно, все что вижу, и слышу, говорил англичанин, потирая руками колени.
"А он биться, подумал Зафир. Интересно, зачем ему я? Его привезли говорить с "Эфенди" а он, еще захотел говорить со мной, слабый он, видно. И почему мы с говорим с ними? Кто они для нас, и нашей веры, земли, что хорошего они несут для нас? Им нравиться заглядывать к нам в дом, расспрашивать... Они даже думают, что помогают нам, несчастные...Кто им сказал, что их помощь нужна? Никогда не станет другом тот, кто приходит с плохими манерами. Их любопытство, раздражает верующих, они так открыто, и нагло, предлагают нам жить, как хочется им, - что остается только противится, таким добрым людям. Я против их. На родной земле, должны жить по своим законам. Если "Эфенди" хочет, что бы о нашей борьбе, знали в другом мире хорошо, пусть будет так."
– Скажите, господин Браун, вы боитесь, тихо, и как то зловеще, спросил Зафир, не отрывая взгляда от лица европейца.
– Да, немного, кивнул Браун, выдержав взгляд Зафира. Глупо не бояться, находясь здесь, я нелегально перешел границу из Пакистана, вздохнул Браун, и потому ощущаю себя, не очень хорошо. Понимаете меня? посмотрев на Зафира, изучающе, сказал Браун.
– Понимаю, кивнул Зафир. Вас отвезут обратно.
– Спасибо, кивнул Браун. Я могу записывать? взглянул он на Зафира, взяв в руки блокнот. - Скажите, зачем вы хотели говорить со мной? Я вас не знаю, почему я должен говорить с вами?
– Да, это так, улыбнулся Браун. Я приехал к саиб " Эфенди", это правда, и поговорив с ним, я просил, возможности говорить и с другими, понимаете? Люди лучше понимают, когда видят , и читают разные мнения, понимаете? Мне необходима такая информация, да, улыбнулся Браун.
– Не понимаю, покачал головой Зафир. Кому , в другой стране, в Европе, нужны мои слова? - Во многих странах Европы, живут мусульмане, они так же как вы верующие люди, и они имеют право, слышать голос своих братьев мусульман, со всего мира, и из Афганистана тоже, понимаете меня? смотрел выжидающе Браун. Миру не безразлично, ваша борьба, но люди ничего не знают о ней, вашей борьбе, я, помогу им, и они прочитают, и узнают, понимаете?
– Да, вздохнул задумчиво Зафир. Вы знаете наши обычаи и законы? О чем вы хотите спросить меня, негромко сказал он, наливая в свою пиалу чай.
– Я знаю, кивнул Браун.
– Тогда спрашивайте, промолвил Зафир. Я слушаю вас. Он держал в руке пиалу, и смотрел на печь. Огонь яркими языками, пожирал влажное дерево, с шипением и дымом... " Вот и они, такие же, ухмыльнулся Зафир."
– Скажите, как долго вы участник организации?
– Что, удивленно взглянул на европейца Зафир. Что вы спросили? прищурился он.
– Извините, кивнул Браун. Я хотел спросить, как давно, вы ступили на путь борьбы, вот так, наверно, будет правильно.
– Да, задумчиво сказал Зафир. Верно. Я борец. Я сражаюсь за свою Родину, свою землю, и свой народ, несчастный, на своей земле. Я хочу освободить мой народ, от коммунистов, и открыть глаза, моим братьям.
– Понимаю, прошептал Браун. А если люди не хотят менять свою жизнь? А вы насильно их заставляете делать это? Как тогда? Что вы им скажете?
– Вера у мусульманина только одна, и он должен жить, уважая свои традиции, с верой в сердце, и любовью . Те кто не принимает веру, мешает людям, услышать Аллаха, те враги наши. - Саиб Ширази, как воину , вам известно наверно, что такое вера?