Змееносец. Сожженный путь

– Ерунда сержант, недовольно махнул рукой Суков. Я же после рабочего дня, имею право, как любой советский человек. Правильно?

– Это не ерунда, покачал головой сержант. Мы доставим задержанного в отдел, а вы можете идти писать рапорт.

– Ты кто такой сержант, не выдержал Суков. Ты кого учишь здесь? Ты еще "оперов" строить будешь? Без тебя обойдусь, понял, категорично заявил Суков. И в отдел доставлю, и рапорт составлю, не учи "палки" ставить, сержант! И вообще, откуда вы здесь?

– Поступил сигнал, о нападении в этом парке, из больницы, спокойно ответил второй патрульный.

– Ясно, кивнул Суков. Прибыли, увидели, можете идти патрулировать, а я задержанного сам доставлю, мой "трофей", понятно?

– Ваше дело, вдруг изменился в лице, сержант Егоров. В РОВД мы сообщим.

– Валяйте, ухмыльнулся Суков. Обернувшись, он посмотрел на Романа, и громко произнес:- Ну что падла, поднимайся, идем в КПЗ. Ох, ты, чуть не забыл, а заявитель кто? спросил он у постовых. Она же свидетель. На нее же напали. Данные ее есть, вглядывался в лица постовых Суков.

– Все зафиксировано в отделе, недовольно ответил Егоров, включая радиостанцию.

– Катунь, я Скоба, прием.

– Это хорошо, усмехнулся Суков, очень хорошо, и зловеще взглянул на Романа. Ты теперь точно труп, и не надейся, шепотом добавил он

Патрульные медленно удалялись в глубину парка. Роман смотрел перед собой, соображая, как лучше поступить. Медленно поднявшись, он сел на землю, прижимая руки к груди. Боль была невыносимой, казалось, что то царапает его изнутри.

– Думаешь если "мусор", то все с рук сойдет, прохрипел Роман.

– Что! Ты кого "мусором" назвал пи...р! Ты у меня сейчас в землю по пояс войдешь! Достав из наплечной кобуры пистолет, Суков снял предохранитель, и направил ствол на Романа.

" Нет, только не так, промелькнула мысль в голове Романа. Я уже видел это. Не испугаешь мразь. Не будет, как ты удумал, "мусор"! Я еще имею силы, для последнего броска".

Чуть в стороне, за кустами, притаился молодой парень, кучерявый, в спортивном костюме, он смотрел на происходящее, и сжимал в руке толстую ветку.

– А завтра и девку твою оприходую, ухмыльнулся Суков. Думаю, она сговорчивее будет, жизнью дорожит. Надоел ты мне, козел, все пока. Палец на курке напрягся, глаза сузились...

Кучерявый выскочил из кустов, как черт из табакерки. Суков только успел обернуться, как толстый, "дрын" опустился ему на голову. Хрясь, и тело, словно подкошенное свалилось на землю. Прозвучал выстрел. Роман вжал голову в плечи.

– Эй, пацан, ты живой, услышал он шепот незнакомца.

Роман осторожно поднял голову, и увидел высокого парня, с пистолетом в руке, "шаряшего" по карманам милиционера.

– Надо же, скривился он, и фамилия у этого гада, подходящая, раскрыв удостоверение, сказал незнакомец. Давай поднимайся, бежать надо, а то сейчас патруль нагрянет, и тогда точно хана нам. Незнакомец подошел к Роману, помог ему подняться, и посмотрев в лицо, улыбнувшись сказал:- За спасение, проставишься отдельно.

– А с этим что, спросил Роман, указывая пальцем на распластанною тело.

– Очухаеться падаль, что с ним будет, сплюнул в сторону незнакомец. Но есть один нюанс, усмехнулся парень, глядя на Романа. За потерю "ксивы" и табельного пистолета, попрут его из "ментовки", быстрее ветра.

– Нет, нельзя, прошептал Роман. Он же Люду мою убьет сволочь. Его нельзя отпускать, гниду, понимаешь? посмотрел он на незнакомца. Нельзя.

– Ну нет братан, на "мокруху" я не подписывался, пожал он плечами.

– Дай пистолет.

– Ты чего, серьезно? удивился незнакомец.

– Дай, потребовал Роман, протянув руку.

– Валить надо братан, а ты на "мокрое" идешь, ты чего? негодовал незнакомец. Одумайся! Это же "мусор"!

– Мне надо, дай ствол.

– Ладно, согласился незнакомец. Держи. Он вложил в руку Романа, пистолет. А что, так даже справедливо, сделав шаг в сторону, промолвил незнакомец, глядя на Романа. Давай, мочи суку.

– Я не задержу, прошептал Роман. Подошел к милиционеру, и, не раздумывая несколько раз, выстрелил. Тело дернулось, и замерло.

– И нет "мусора", усмехнулся незнакомец. Воздух стал чище, добавил он шепотом.

– На возьми, протянул Роман пистолет.

– Не братан, зачем мне такое "палево", ствол из которого мента уработали, помахал перед собой руками незнакомец. Он твой, бери, делай что хочешь.

– Ладно, кивнул Роман. Спасибо тебе. Как тебя зовут?

– Ой, тяжело вздохнул незнакомец. Называй меня "курчавый", так проще.

– А меня Роман.

Вдалеке послышались крики. Незнакомец обернулся, и шепотом произнес

– А теперь Рома, надо бежать, как на олимпиаде, иначе, сидеть будем долго, понял, обернувшись, сказал незнакомец. Сможешь?

– Вытерплю, засунув пистолет в карман, ответил Роман.

– Тогда побежали.

– Погнали, ответил уверенно Роман.

Тяжело дыша, Роман с трудом поспевал за быстрым незнакомцем. Он терпел боль в груди, иногда останавливаясь, сплевывал кровь, скопившуюся во рту, и снова бежал. " Только так надо поступать, думал он. Иначе нельзя, как на войне. Или ты, или тебя, третьего нет,- тупик. Противно на душе, погань, сволочь, позор офицеров, насильник, шептал разбитыми губами Роман. Правильно я поступил, правильно, убеждал он себя".

– Меньше болтай "мокрушник" обернувшись, шепотом сказал незнакомец. Силы береги. Тебе куда? Домой?

– Я сам, остановившись, сказал Роман. Отдышусь только, больно зараза.

Они стояли на окраине парка, за кованым забором виднелся переулок, освещенный одиноким фонарем.

– Ладно, махнул рукой незнакомец. Давай сам. Если меня найти захочешь, спросишь у пацанов, что "тусят" возле ресторана "Салют", на Крайнем, знаешь?

– Ага, кивнул Роман.

– Ну, пока, "мокрушник", усмехнулся парень, и исчез в проеме забора.

– Пока, прошептал Роман. А как тебя зовут?

Не услышав ответа, Роман, осторожно пролез через дырку в ограде, и, перебежав дорогу, свернул в переулок. Пробежав несколько метров, он услышал за спиной, вой милицейской сирены. "Срочно домой, пока не "приняли". И пистолет надо спрятать, пригодится еще".

Роман сидел в ванной, наполненной прохладной водой, и рассматривал огромные синяки на груди. Не раздеваясь, в одежде, что бы смыть кровь, только сняв рубашку... " Ну вот, теперь я стал убийцей, подумал он, приложив полотенце к груди. Как это? Не понимаю пока, отдышатся бы, осмотрется, а после, принять решение. Я убил человека. Милиционера. Что со мной? Зачем? Будто помутнение, пелена с глаз спала, а поздно, - убийца. Но, ведь он хотел надругаться над Людой, прекрасной, чистой девушкой, которой я отдал свое сердце. Поступить по закону? А кто меня защитит, или Люду? Это же зверье, какое то, им плевать на законы, они делают что хотят, распаясавшиеся "черти"! Неужели все такие? спросил Роман себя. Не может быть, среди них есть достойные, совестливые, порядочные... Тогда почему они сами, не избавятся от таких уродов? Эти "отбросы" у них перед глазами, каждый день, их видят, с ними здороваются за руку, говорят, выдают оружие... Для чего? Что бы они выходили на улицу, убивали по личным мотивам, оскорбляли, унижали, чувствуя свое превосходство, так что ли? Или все пальцы на одной руке одинаковы... Значит большой палец, не может отнять мизинец, потому что руки лишиться. Горько, но скорее всего, это правда. Бедная, убогая моя страна, в ней так плохо, что порой кажется совсем невыносимо, и хочется выйти на площадь, что бы орать... Да, убил, и не жалею. Меня никто не пожалел, там "за речкой". Почему я должен прощать здесь, в "протухшем" мире, где человек, только раб. Не позволю, хватит меня унижать и топтать. Я больше не буду терпеть, лучшее, брать то что нужно, говорить то, что хочешь, жить гордо, пусть мало, но свободно! Твердо и окончательно, говорю себе, с этого дня, как бы не сложилась моя жизнь, я буду именно таким- свободным!