Змеиная вода
Шрифт:
– …баба Таня за Ингою подглядывала!
– Выходи замуж. Буду кольцо носить. Оно хорошо молодых да пригожих отпугивает, - ответил Бекшеев так же тихо.
– Так уж и подглядывала?
– Ага. Инга говорила, что прям паслась у забора… еще та стерва. Инга вот хорошая была. Со мной никто дружить не хотел! А она захотела… мы с ней уехать собирались!
– Куда?
– В Петербург… ну, сначала-то в Глызино, а потом уже в Петербург.
– Она от мужа сбежала бы? – уточнил Тихоня.
– И от мужа, и от соседки… вечно она к Инге лезла. В дом шастала, как к себе. И нос свой любопытный то туда, то сюда… потом поучала, что метено не так, стелено не так, стирано тоже
– Так сказала бы.
– Инга и говорила. Поначалу… только старуха хитрая же ж. Ей скажешь, что не надобны ваши советы, она сразу за сердце хватается. А потом бежит и Мишке, ну, который муженек Инги, жалуется, что Инга его не уважает. Мишка злится… - Янина махнула рукой.
– Интересно… об этом она не сказала, - заметил Бекшеев шепотом, чтоб не мешает беседе.
– Так не сочла важным. Скорее всего даже считала, что помогает, учит бедную девочку правильно хозяйство вести, - Зима придерживала Девочку за ошейник, хотя та вела себя смирно и даже не скалилась на прохожих. – Она ведь и вправду не со зла. Тоскливо одной.
Тоска все равно не оправдание.
Впрочем, никто оправдываться и не собирался.
– Мамашка у Инги тоже мрак… и моя не сахар, но та… просто жуть! Она, как являлася, так Инга прямо вся цепенела. Слова ей поперек сказать не могла. А та только и ныла, что Инга – дочка неблагодарная, значит. Что матушку не любит, не ценит. Что она для ней много чего сделала, а Инга – малости не желает… Инга к ней убираться ходила, полы мыть. И деньгу давала, хотя ясно, что у мамаши своих денег полно, а все одно тянула, тянула… тьфу.
Янина сплюнула.
– И вы решили уехать?
– Я… Инга… она сперва и думать о таком боялась.
– А вы с чего?
– А я… а что мне тут делать? Захолустье! Мама только и твердит, что замуж пора, что мужа нужно выбрать толкового. И пихает своих знакомых. А они старые и кривые.
– А вам охота молодого и прямого?
– Любви охота! Чтоб как в книге! Увидела и пропала. И внутрях все перевернулось!
– Всегда знал, - не удержался Бекшеев. – Что любовные романы до добра не доводят.
– И чтобы богатый был… он бы мне дом купил. И машину. И я бы вернулась вся такая… прекрасная… - Янина даже зажмурилась, представляя себе будущее возвращение. И оттого споткнулась. Упасть ей не позволил Тихоня.
– Аккуратней. А Ингу вы с собой позвали?
– Одной страшно. Вдвоем – не так… да и деньги у нее были.
– У Инги?
– Ей Мишка доверял… он дурной, конечно, но когда трезвый, то прямо кругами ходил. На руках носил. Да! Я даже видела!
– И цепочку подарил?
– Еще давно, сразу, как с войны вернулся. Ну, типа, в серьезность намерений и все такое… мамашка Ингина её б, если б не золотишко это, в жизни не отпустила бы. А тут прям переменилась… это Инга мне сказала. Не сразу. Она… сразу молчала. Даже с людями заговаривать боялась. А после ничего, отошла.
– Странная пара, - заметила Зима. – Хотя мы с Софьей, наверное, тоже странная пара… надо будет ей позвонить. И Одинцову.
– В гостиницу вернемся и позвоним. А что до странности… по сути они обе очень одиноки. И несчастны. Каждая по-своему. Поэтому и сошлись.
И это уже везение, потому что знает эта Инга куда больше и соседки, и всех прочих.
– А потом уже стала то одно рассказывать, то другое… про мамашку… Инга её жуть до чего боялась. Говорила, что та не остановится, пока Мишку не изведет.
– А про Мишку что-то говорила?
– Говорила. Что он хороший, только слабый очень… и отказать никому не может. А мамка, если заглядывает,
то не с пустыми руками. И на работе потом… и всюду-то… местные скоренько прознали, что у Мишки есть с чего выпить. Ну и там одно, то другое… он и пошел в разнос. Но Ингу все одно любил. Потому-то и уехал.– Чтоб не убить?
– Чтоб на новом месте обустроится. Она так сказала. Что, мол, поклялся бросить все ради неё. И бросил. На Север подался, лес валить и сплавлять. Что там вроде община есть. Христианская. Никто не пьет и все трудятся. И землю там можно взять, хозяйство завесть. Что там наособицу и никто-то в дом не полезет.
– А еще, - тихо сказала Зима. – Не будет ни матушки, ни соседки, ни старых приятелей.
– Он даже к менталисту пошел, чтоб тот мозги поправил… ну, чтоб от пития отвратить.
А вот это уже действительно серьезный шаг.
– И как?
– Не знаю. Сразу ж после того на Север и подался. Навроде как менталист сказал, что если останется, то ничего не выйдет. Что водка мозги ломает крепко, сильней менталистов всяких… она же ж беременная была. Инга. Знаете?
– Знаем.
– Вот… как понесла, так и сказала ему. Мол, или меняешься, или ухожу и туда, где ты меня не сыщешь. Прям как в книге! Он и поменялся… а кофий тут наливают. Ой, ну он ей звонил, а она ему… и еще письма писал такие, прям слезы… только мама говорила, что это все пустое. Что не в месте дело, а в мозгах. И натура рано или поздно свое возьмет…
– И поэтому решили уехать?
– Ну… она думала-думала, а потом сказала, что поедет…
– А ребенок как? Не помешал бы?
Янина чуть замялась, а потом тихо, шепотом сказала:
– Инга… она… она решила, понимаете? Что не хочет их больше. Никого. Что хоть на край мира, и там одной… одна бы она справилась. А ребенок… есть ведь способы, чтоб… ну… она ж и раньше-то детей скидывала, и этот тоже… вот… сказала, что ей пару дней надобно, а потом и ехать можно.
Янина вздохнула и добавила:
– И вот мне-то что теперь делать?
Глава 19 Змеиные клады
Глава 19 Змеиные клады
А коли случится полная луна на самую короткую ночь года, то надобно взять гадюку и вынести на перекресток дорог. И положить там семь монет золотых, семь монет серебряных, семь монет медных, а после кровью своею окропить. И змею выпустивши, сказать, что, мол, вот оно, подношение королю ужиному да от человека доброго. Самому же глядеть. Станет змея ползать, крутиться, и выпустит тень черную, чтоб собрала она злато, серебро и медь. И как оная, отяжелевши, за медь примется, ни минуты не мешкая, надобно накинуть на тень сетку из волос девичьих сплетенную, и пленивши держать крепко. Будет тень рваться, свободы искать, да неможно пускать её. А когда взмолится гадюка, то потребовать от ней, чтоб указала тень змеиная, где в земле клады сокрыты. И столько отдала кладов, сколько монет прибрала…
«Мифы и легенды о змеях, гадах и прочих тварях поднебесных»
Закат догорал. На краю неба теплились еще красные уголья, подсвечивая черные силуэты местных домов. Пахло дымом, тянуло морозцем, напоминая, что, несмотря на жару дневную, на улице осень стоит. И что еще немного, и морозы развернутся, разыграются, отряхнут многоцветное убранство.
Было…
Было.
Стрекотали сверчки. И собственное отражение в темном стекле выглядело почти красивым. Только вот волосы дыбом торчат. Приглаживаю их, приглаживаю, а они все одно дыбом.