Змеиный клубок

— Это куда?

— Проспект Победы, тридцать. Мы, между прочим, по нему едем.

Леха глянул. Точно, ехали по проспекту Победы, мелькнул справа дом номер 75. Стало быть, едут к центру.

Первый перекресток попался у дома 67. Орда машин нетерпеливо урчала, дожидаясь зеленого. Рядом с «девяткой» слева оказался грузовичок «Газель», а справа — иномарка «БМВ», водитель которой присматривался к Ольге через темные очки.

— Вылупился, — пробормотала она, — узнал, гаденыш.

И неторопливо потянулась к пистолету.

— Ты что? — зашипел Леха в испуге. Эта отвязанная могла пальнуть прямо тут, на перекрестке.

Слава Богу, загорелся зеленый, и «БМВ» унесся вперед, возможно, почуяв опасность для своего водителя.

На втором перекрестке, после 55-го дома, какой-то мужик помахал Лехе из окна самосвала. Рожа махавшего ничего не говорила. Может, просто так, от души, помахал, а может, и узнал. Но Леха за пистолет не хватался.

Как раз на третьем перекрестке надо было разворачиваться. Тридцатый дом находился в стороне от дороги, за полосой деревьев и кустов, а кроме того, его защищал забор с милицейской будкой. Здесь еще с обкомовских времен проживало областное начальство.

Леха не без робости свернул под «кирпич» и притормозил перед воротами с будкой.

Милиционер с автоматом подошел к «девятке».

— Пропуск?

Леха струхнул. Автомобиль наверняка угнанный, у них два пистолета, из которых уже кого-то замочи — ли. Вполне хватит, чтоб посадить. Если, конечно, не узнают. Но Ольга смело вышла из машины.

— Начальство надо без пропуска узнавать, — сказала она нахально.

— Ничего не знаю, — молодой был мент, еще не понявший службы. — Здесь запрещено стоять. Разворачивайтесь!

— Где старший? — рявкнула Пантюхова. — Пименов!

Из будки выскочил старлей, должно быть, услышав знакомый голосок.

— Что у тебя за придурки стоят? — напустилась на него Ольга. — Убери этого козла с дороги!

— Извините, Ольга Петровна! Он сегодня первый раз заступил, еще не знает, как положено. — Пименов отодвинул своего юного бойца в сторону. — Проезжайте, пожалуйста…

Леха притормозил во дворе, вогнав «девятку» в промежуток между двумя черными «Волгами».

— Пошли, — приказала Ольга, взяв его под руку, — не бойся. Со мной тут не страшно. А если Егорки боишься, то зря. Они здесь не живут. Либо на даче, либо в пансионате.

Леха последовал за Пантюховой не без страха, по ощутил некое успокоение. Баба, конечно, психованная, но в этом мире кое-чего стоит.

Подошли к одному из подъездов, стеклянная дверь которого была изнутри зашторена зеленой шторкой. Ольга повернула медную ручку, пропустила вперед Леху. В парадном площадку перегораживала стенка с окошком-амбразурой и вращающейся стеклянной дверью.

— Ольга Петровна! — радушно улыбаясь Ольге и бросая подозрительный взгляд на Леху, сказал мощный дядя в ладно пошитом костюме. — Давненько не бывали.

— Дела, — лаконично ответила Ольга, демонстративно обнимая Леху за талию и подталкивая его вперед. — Со мной…

Вахтер никаких вопросов насчет одежды и внешнего вида не задавал. Поскольку Леха помнил, в каком виде Ольга заявилась на дачу, то его это обстоятельство не удивило. Должно быть, такие вопросы было вообще запрещено задавать. Вахтер беспрекословно вынул стальной пенал с опечатанными ключами и вручил Ольге, которая поставила какую-то закорючку в пухлой «амбарной книге».

Леха шагнул было к лестнице, но Ольга удержала его за локоть и направила к лифту.

— Здесь еще кто-то живет, — спросил Леха, — или весь подъезд ваш?

— Нет, наш только пятый этаж, — ответила Ольга, — шесть комнат, два туалета и две ванные. Егорка с семейством оккупирует четыре комнаты, я — две. А вообще в подъезде хорошая компания. На первом этаже три семьи из службы охраны, на втором — Воронков и облпрокурор, на третьем — начальники облуправлений МВД и ФСБ, на четвертом — Егоркины замы.

Лифт остановился, двери разошлись в стороны, и Ольга пропустила Леху на площадку. Развинтив пенал, она вытащила из него связку ключей и подошла к единственной двери, бронированной, но внешне отделанной панелями красного дерева, с массивной и внушительной блестящей чеканной табличкой «Г. П. Пантюхов» и номером 18.

На двери был кодовый замок, но, чтобы включить его, требовалось сначала вставить в специальную щелку пластиковый ключ-замыкатель с металлическими контактами. Потом Ольга набрала нужный код, открыла внешнюю дверь и опять пропустила Леху вперед. Они очутились в промежутке между внешней и внутренней дверями, площадью в квадратный метр, с ковриком для вытирания ног. Сразу, как только открылась внешняя дверь, в этом промежутке под потолком загорелась лампа, ярко осветившая вошедших, а кроме того — маленькая красная неонка, означавшая, что включилась телекамера видеодомофона.

— Я пришла, — сказала Ольга, задрав голову и обращаясь к телекамере. Затем она открыла двумя нормальными ключами внутреннюю деревянную дверь и, как обычно, подтолкнула Леху в квартиру.

Прихожая, на Лехин непросвещенный взгляд, была площадью метров тридцать. С ковром, картинами, зеркалами и полированной вешалкой, хрустальной люстрой под потолком. В нее выходили две двери, справа и слева, одна напротив другой.

— Н-да, — заметила Пантюхова, поглядев на себя в зеркало. — «Хороша я, хороша, плохо я одета. Никто замуж не берет девушку за это!» Снимай лапти, кабальеро.

Леха засмущался. Он в зеркале тоже смотрелся не очень клево. Из приличной прически, которую ему соорудили перед встречей с Пантюховым и довольно удачно поддерживали в период видеосъемок, за последние два дня получилось нечто путаное и свалявшееся, да еще полное пыли, трухи, песка, известки и кирпичной крошки. Щетина отросла за три дня немалая, а из копоти и прочих наслоений на роже образовался некий жутковатый макияж. Одно утешало, что сильно заметных царапин, ссадин и синяков на морде не отпечаталось. Шишка на затылке в глаза не бросалась. Комбез был такой, что в нем как раз в пору Грозный штурмовать — говорят, пуля два раза в одну дырку не попадает. К тому же он был до того извалян в пыли и грязи, что при своем исконном черном цвете смотрелся как ка-муфляжка. Наконец, когда Леха снял растоптанные кроссовки, полученные от похитителей, то обнаружилось, что носки, выданные ему еще Воронковым, продраны и на пятках, и спереди. Ну и запах от них шел густой, портяночный.

— Пошли, — приказала Ольга, — будем в людей превращаться.

Они направились в правую дверь, где располагались Ольгины апартаменты. Сразу за дверью оказалась просторная гостиная с мягкими диванами-креслами, столом на шесть персон, резным буфетом под старину, хрусталем, картинами в золоченых рамах, музыкальным центром и видеодвойкой на вращающейся тумбе. Все Леха рассмотреть не успел, потому что Ольга тащила его очень быстро.

За дверью, украшенной витражом из цветных стекол, располагался небольшой перекресток.