Змеиный король

Саймон вздохнул и оглядел комнатку. В единственное окно уже заглядывала ночь. Места здесь было достаточно, чтобы поставить кровать – на его вкус узковатую, – платяной шкаф, комод, одинокий столик у кровати и два кресла. Вот и все. По меркам виконта обстановка спартанская, но само местечко не столь уж и плохo, вполне годится, чтобы поправлять здоровье, особенно, когда нет иного выбора. Только вот недавно в камине потух огонь, и воздух в комнате остыл. Впрочем, холод – наименьшая из забот Саймона. Ему требовалась правая рука, чтобы держать шпагу. И не просто держать, а парировать, отвечать на удары, противостоять противнику. И убивать.

Вечно убивать.

Пусть враги и не прикончили его, но явно вывели из строя правую руку, по меньшей мере, на время, а возможно, и навсегда. Не то чтобы это могло отвлечь виконта от исполнения долга. Ведь мерзавцы убили его брата. И теперь лишь смерть помешает погоне за отмщением. Как бы то ни было, он должен суметь защитить себя, когда враги нападут на него в следующий раз. Саймон снова стал поднимать руку, сцепив от боли зубы. Прошлой ночью ему опять приснились пальцы. Похожие на кровавые лютики в зеленой траве у ног Пеллера. А Пеллер все пытался собрать отсеченные обрубки, ужасно скребя по траве изуродованными руками...

Открылась дверь, впуская ангела с подносом в руках. Саймон с облечением повернулся к ней. Он рад был отвлечься от сумасшедших видений, не желавших покидать голову. Как и в последнюю встречу, мисс Крэддок-Хейз облачилась в серое монашеское одеяние, а темные волосы стянула в простой узел на затылке. Скорее всего, она и понятия не имеет, насколько эротично выглядит сзади незащищенная женская шея. Все эти маленькие завитки волос и изящная линия белых плеч. Кожа у ангела наверняка нежная и чувствительная, и если провести губами по изгибу, где плечико переходит в шею, голубка непременно задрожит. При этих мыслях Саймон не смог удержаться и заулыбался, как слабоумный, которому дали вишневого пирога.

– Стоит ли вам так утомляться?
– строго нахмурилась мисс Крэддок-Хейз, глядя на выздоравливающего.

По всей вероятности, она имела в виду упражнения Иддесли, а не идиотское выражение его лица.

– Бесспорно, нет.

Саймон опустил руку. На сей раз он всего лишь почувствовал, будто в нее впились тысячи пчел.

– Тогда я предлагаю прекратить это занятие и подкрепиться ужином.

Люси поставила поднос у кровати и прошла к очагу помешать угли, затем вернулась с лучиной зажечь свечи.

Виконт опять поднял руку:

– Ах. И что за восхитительные блюда у нас тут имеются? Кашка с молочком? Чашка бульона?

Таково было его меню последние два дня. Сухая корка хлеба уже начинала мерещиться исключительным деликатесом.

– Нет. Пирог с мясом и почками, испеченный самолично нашей экономкой.

Саймон так резко опустил руку, что невольно застонал.

– В самом деле?

– Да. А теперь прекратите это.

Он склонил голову в шутливом полупоклоне:

– Как прикажет миледи.

Люси выгнула бровь, но смолчала. Саймон наблюдал, как она убирает с блюда полотенце. Хвала всем святым, леди не солгала. На тарелке возлежал внушительный шмат мясного пирога.

– Да благословит вас Господь, леди, вы просто святая.
– Виконт отломил кусочек корочки и чуть не прослезился, когда тот очутился на языке.
– Просто амброзия, пища богов. Вы обязаны сказать кухарке, что я преисполнен восторга и умру, если она тотчас же не сбежит вместе со мной.

– Я скажу ей, что, по вашему мнению, пирог удался.

– Люси подала тарелку виконту, и тот устроил угощение на коленях.

– Вы отказываетесь передать мое предложение руки и сердца?

– Вообще-то, вы не упоминали брак. А только предложили скомпрометировать бедняжку миссис Броуди.

– Любовь всей моей жизни зовут миссис Броуди?

– Да, поскольку она замужем за мистером Броуди, который в настоящее время в море. – Ангел присела в кресло возле кровати и посмотрела на Саймона. – Возможно, вам будет интересно узнать, что его считают главным силачом в Мейден-Хилле.

– Вот как? И судя по этому замечанию, вы бросаете тень сомнения на мою силу?

Ее взгляд медленно прошелся по его телу, и у виконта участилось дыхание.

– Вы лежите в постели, поправляясь после того, как вас чуть не забили до смерти, - тихо напомнила она.

– Право слово, это такие мелочи, - легкомысленно заявил он.

– Но имеющие решающее значение.

– Хм. – Саймон подцепил вилкой пирог. – Полагаю, красного вина не найдется?

Люси укоризненно посмотрела на него.

– Пока только вода.

– Согласен, надеяться было бы уже слишком. – Он проглотил кусок мясной начинки. – К тому же мудрецы советуют довольствоваться тем, что имеем, чему я и последую.

– И правильно сделаете, - сухо заметила Люси. – Так по какой причине вы мучаете себя, пытаясь двигать рукой?

Саймон избегал взгляда ее топазовых глаз.

– Боюсь, просто скука, обыкновенная скука.

– В самом деле?

Он и запамятовал, какая она проницательная. И чарующе улыбнулся:

– В прошлый раз я рассказал далеко не всю сказку.

– У вас и впрямь имеется племянница?

– Разумеется. Стал бы я вам лгать?

– Думаю, да. К тому же, не очень-то вы похожи на дядюшку, обожающего племянников.

– Ах. А на кого я, по-вашему, похож? – без задней мысли спросил Саймон.

Люси наклонила голову:

– На того, кто чересчур старается спрятать свою душу.

Боже правый. Впервые в жизни он не нашелся, что ответить.

Губы ангела изогнулись в присущей ей очаровательной манере:

– Милорд?

Он прочистил горло.

– Так вот, вернемся к моей сказке. На чем я остановился?
– Что же он за мягкотелая задница! В следующий раз будет спасаться бегством от ребятишек с прутиками. – Бедная Анжелика, пастушка, высокий белый замок и...

– Король, но не Змеиный.

Она признала поражение и взяла угольный карандаш. На сей раз Люси принесла другой альбом – в ярко-синем переплете – и теперь открыла его, по-видимому, собравшись зарисовать все рассказанное.

На Саймона снизошло чувство великого облегчения: Люси не стала засыпать его вопросами и разоблачать - по крайней мере, не сейчас. Ежели повезет, то может, и никогда.

Он с жадностью уплетал пирог, между делом ведя беседу.

– Именно. Король, но вовсе не Змеиный. Нужно ли упоминать, что король сей был красивым, пригожим парнем с золотыми кудрями и голубыми, как небо, очами? Вообще-то, красотой он мог сравниться с самой Анжеликой, которая своими распущенными волосами цвета полуночи и глазами цвета очищенной патоки соперничала с сиянием звезд.