Змей Горыныч на Авалоне

Проехав деревню, они свернули на дорогу, ведущую к мосту через реку Задел, но когда добрались до моста, стало ясно, что эта река — не Задел. Бурная речка, таким Задел бывает только в период половодья, но никак не в сентябре, текла слева направо, да и лес вокруг как-то изменился, помрачнел, стал гуще и выше, и шумел как-то особо тревожно. А тот, другой берег реки вообще тонул в туманных сумерках, Это сейчас, ближе к полудню!

Мотоциклистов это нисколько не волновало. Когда они проезжали мост, казалось сама река как-то смирилась, утихла и перестала брызгать. Они проехали ещё немного и верзил, зарулив немного в заросли, остановил мотоцикл.

— Всё, — сказал он слезая, — дальше пешком. А то опять сломаем вал коляски, тащи потом мотик на себе до дома!

— Ленивый ты, — хмыкнула девушка, бодро выпрыгивая на землю.

И они углубились в лес, по едва заметной тропинке. Бородач впереди, девушка следом. Какая-то тварь рванулась на них из леса, метясь в девушку. Та, не поворачивая головы, спокойным ленивым движением, перехватила нападавшего за глотку и также, не отвлекаясь от движения по тропе, отправила дальше в сторону реки. Со стороны берега раздался всплеск и жалобный скулёж. Идущий впереди верзила даже не обернулся.

Так шли они в вечном сумраке этого леса, сквозь туман под вечно пасмурным небом. Из леса доносились вой, хруст, хрипы, в чаще мелькали горящие глаза всех цветов радуги, но заступить дорогу этой парочке больше никто не решался. Наконец впереди забрезжил оранжевый огонёк и они вышли на поляну, посреди которой стояла на двух подпорках из еловых комлей изба, под коньком которой был прибит человеческий череп из глазниц которого и лился тот самый путеводный свет.

— Избушка, избушка! Встань по старому, как мать поставила! К лесу задом, ко мне передом!

Раздался натужный скрып и избушка, деревянно переставляя свои подпорки, начала поворачиваться. Когда дверь с прибитым под ней бревном-лестницей оказалась перед ними, из двери высунулась сморщенная старуха в платочке.

— О! Какие люди пожаловали! Ну заходите, коль пришли!

— А ты, старая, никак решила мальца при себе оставить? — хохотнул верзила.

— А ты, я смотрю, мяса нарастил, а об мозгах забыл! Вот чего ему здесь делать? Что из него вырастет? Ладно, залазьте, наконец!

Посмеиваясь верзила полез в избу, девушка вздохнула, глядя на него критическим взглядом и полезла следом.

В дверь он проходил бочком, в избе пробирался пригнувшись, казалось заполнил собой вся помещение. В противовес ему, спутница проскользнула змейкой и первой села на лавку у стола, налила себе из самовара сбитня, утащила пирожок. Верзила пристроился рядом, аккурат напротив завёрнутого в полотенце Коли.

— Давай знакомиться, что ли, — произнёс байкер, протягивая свою огромную ладонь. — Илья.

— Николай, — ответил мальчик, с опаской эту ладонь пожимая.

— Значит, совсем никому не веришь… — уловил Колино настроение Илья.

Глава 12 Как сохранить себя?

Остаток воскресенья прошёл хорошо. Оказывается на Авалоне даже что-то типа бара имеется, куда Бран и отрулил со своим формирующимся гаремом. А Ваня со своим предпочёл провести время на природе. Уже вечером, когда все разбрелись по комнатам, Бран сказал соседям:

— На самом деле, мужики, вы зря отказались. Горыныч нас очень полезным вещам учит. Присоединяйтесь, пока не поздно!

— Да ладно, — отмахнулся Сомерсет, — надо же иногда и расслабиться, с девушкой в бар сходить! И как вы там в России вообще выживаете, с такой нагрузкой?

Ваня на это хмыкнул:

— У нас одна проблема: на все факультативы не успеваешь. поэтому мы разделяемся, кто-то на один идёт, кто-то на другой.

— Ну ты фанат! — воскликнул Брюс.

— Станешь фанатом, когда за тобой трижды в год Девять Неизвестных приходят… — буркнул Ваня.

Подумав немного он добавил:

— За вами, мистер Бран, тоже придут. И скоро.

— Уже приходили, — откликнулся потомок древних королей. — Знаете, после того, как в тебя стрелял снайпер, многие жизненные ценности меняются и между походом в бар и возможностью чему-нибудь научиться начинаешь выбирать второе.

Ваня на это поёжился:

— Если бы тогда, в лесу, когда Свету похитили, они бы не с магией заморачивались, а стреляли из калаша, нас бы тут не было.

Сомерсет на это тоже поёжился:

— Ну там у вас и жесть творится!

— До вас тоже докатится, — пообещал Ваня, — что-то эти Неизвестные разошлись не на шутку.

* * *

Договориться с Колей было не то, чтобы просто, но в конце концов удалось. Муромец пообещал, что они не будут ему врать, просто если что-то рассказать не смогут — предупредят. И вот они уже идут к мотоциклу. Впереди Илья Иванович, следом Коля и шествие замыкает Златогорка Владимировна. Коля только сейчас заметил, что за спиной у Ильи Ивановича висит огроменный меч, в ладонь шириной. Эдакая железная доска, с двух сторон заточенная.

Удивил Колю и мотоцикл, припрятанный в кустах. Колю усадили в коляску, Златогорка села сзади Ильи и поехали. Но у самого Калинового моста случилось непредвиденное: вход на мост преграждало что-то чудовищное, больше всего похожее ящера с тремя головами на длинных шеях и тремя хвостами, оканчивающимися острыми шипами. Илья споро соскочил с мотоцикла и направился к чудовищу, Златогорка встала рядом с коляской.

— Попа-а-алс-с-ся! — прошипел этот мутировавший гад.

— Змей горыныч? — прошептал в ужасе Коля.

— Да что ты! Чудо-юдо местное, только какой-то он мелкий, — спокойно ответила Златогорка, — Наверняка только отвлекает, а рядом какая-то подстава.

Илья тем временем подошёл почти вплотную к чудовищу и спокойно сказал:

— Слышь, мелкий, предлагаю сделку: Ты спокойно ползёшь в лес и тебе за это ничего не будет.

В ответ на это чудо-юдо рванулось на Илью всеми тремя головами, но богатырь как-то извернулся, так что все три головы промахнулись, схватив зубами воздух, а вот Илья не промахнулся! Он ловко ухватил одну из шей, рванул чудище на себя, раскрутил над головой в полтора оборота и отправил в полёт над головами Коли и Златогорки в чащу. Из чащи донеслись треск, шипение и матерная ругань во много глоток. Коля сжался от страха, а Илья с супругой спокойно ждали. И не зря. Через пару секунд из тёмной чащи стремительно выскочила зубастая голова на длинной шее, гораздо крупнее того, что демонстрировал монстрик у моста, и рванулась к Коле. Но упёрлась носом в выставленный Златогоркой шестопёр. Раздался хруст, короткое «Ы-ы», но больше ничего чудовище, гораздо больше того, что встретило их на мосту, сказать не успело, потому что шестопёр Златогорки опустился ему на морду, припечатывая к земле.