Змей

Все черты его лица, казалось, были вырезаны из холодного твердого гранита. С некоторым удивлением, она поняла, что тяжелые веки, квадратная челюсть, высокие скулы, широкий рот можно было бы считать красивыми, даже чрезвычайно красивыми, если бы они не были настолько грозными. Какой позор, иметь такое лицо и вместе с ним черное сердце.

Их глаза встретились, и Белла поняла, что она была не одинока в своем исследовании. Он смотрел на нее с таким же интересом. Она чувствовала, как его глаза ощупывают ее в призрачном сумраке.

От внезапной вспышки в глубине его глаз ей стало не по себе, хотя она и не поняла почему – Белла привыкла видеть интерес в мужских глазах.

Ей едва исполнилось тринадцать, когда этот интерес стал проявляться. Это было то самое время, когда ее грудь стала округляться, бедра стали приобретать сладостные изгибы, а с лица сошла детская припухлость. С тех пор мужчины смотрели на нее по-другому. Как будто они хотели от нее лишь одного.

Белла научилась игнорировать эти взгляды. Но с Лахланом она ощущала себя иначе. Она ощущала угрозу, чего никогда не испытывала прежде. Ее кровь кипела в венах, и всей кожей она чувствовала это кипение.

Невольно она сделала шаг назад.

Он заметил ее реакцию, и его взгляд затвердел.

– Лахлан Макруайри, - повторил он, не скрывая своего нетерпения.
– Брюс послал меня.

– Я знаю, кто вы, - сказала она, не в силах сдержать отвращение в голосе.

И без того жесткая линия его рта, казалось, стала еще жестче.

– Я знаю, что вы не ожидали меня сегодня вечером, но пришлось изменить планы.

Белла чуть не рассмеялась над этой нелепостью. Она не ожидала его – это еще мягко сказано. О чем думал Роберт, когда послал к ней этого человека?

Она рискует всем, чтобы поехать в Скон и возложить корону на его голову, чтобы выполнить обязанность ее брата, фактически являющегося заключенным Эдуарда при английском дворе.

Когда ее мать, Джоанна де Клер, впервые пришла к ней с этим предложением неделю назад, Белла была ошарашена. Чтобы короновать Роберта Брюса, который бы был объявлен мятежником и бандитом, надо было бросить вызов не только самому могущественному монарху христианского мира, Эдуарду Плантагенету, но и мужу.

Джон Комин, граф Бьюкен, принадлежал к одной из самых влиятельных семей в Шотландии, члены которой были яростными противниками и соперниками Брюсов. Это соперничество стало смертельным несколько недель назад, когда Роберт убил кузена ее мужа, лорда Баденоха, перед алтарем монастыря Грейфрайарс в Дамфрисе.

Сейчас же ее муж был в Англии, требуя от короля Эдуарда справедливого возмездия за смерть своего кузена. Бьюкен презирал Брюса и предпочел бы видеть Эдуарда своим господином, нежели Роберта Брюса на троне. Он не хотел прислушаться к голосу разума. Благополучие Шотландии бледнело перед силой его ненависти.

Если она сделает это, ее муж никогда не простит ее. Он сочтет это предательством, что будет означать конец их брака.

Но Макдаффы имели наследственное право и обязанность короновать королей Шотландии, и без их присутствия законность церемонии могла быть поставлена под сомнение. Как это уже было, претензии Роберта на трон были оспорены многими аристократами Шотландии, в том числе ее мужем. Чтобы не было сомнений в законности его сана, Брюс должен был соблюсти все традиционные формальности.

Но даже в этом случае будут проблемы. Роберт вел долгую, тяжелую борьбу. Его притязания на трон не были бесспорными. Белла не обманывала себя: если она совершит это, так явно свяжет себя с Брюсом, то ее будущее будет также сомнительно и неопределенно. Английский король, который считал Шотландию своим владением, объявит ее мятежницей.

Если Роберт проиграет, если он не получит поддержку шотландских дворян, у него не будет возможности выступить против Эдуарда. И бросить вызов Эдуарду Плантагенету - это было действительно серьезным риском.

Белла обратилась к своей матери за советом. Хотя ее мать недавно вышла замуж за одного из людей Брюса, она не будет настаивать, чтобы Белла короновала Роберта. Как и Белла, ее мать хотела видеть Шотландию, освобожденную от английской тирании, и обе полагали, что Роберт Брюс был тем человеком, которому это дело по силам. Вера ее матери в дело Брюса была так же сильна, как и ее собственная. Эдуард Плантагенет сжал железный кулак на горле Шотландии, и Роберт Брюс был ее последним вздохом. Если кто-то может освободить Шотландию, то только Брюс.

Белла должна была рискнуть. Во многих отношениях это было моментом, которого она ждала в течение всей своей жизни. Шанс сделать что-то действительно важное. Шанс поддержать то, во что она верила. Долг и верность затмила потребность сделать что-нибудь для ее семьи и Шотландии. Это не были просто слова или идеалы, это было нечто реальное и осязаемое. Что-то такое, за что стоило бороться.

Долг удерживал ее на стороне мужа, но Бьюкен никогда не мог добиться ее преданности. Ради их дочери она выдержала бурю его ревнивого гнева, подозрений и навязчивой похоти.

Чтобы защитить дочь, ей надо было хорошо во всем разобраться и подумать. Особенно о муже, который рассматривал обручение двенадцатилетней Джоан, названной в честь ее бабушки, с одним из своих близких друзей, человеком в четыре раза старше дочери.

Белла умерла бы, прежде чем позволила бы этому произойти.

После того, как мать заверила ее, что Джоан сможет поехать с ней, Белла согласилась.

Но, увидев человека, которого Роберт послал за ней, она задумалась о том, что ее может ожидать. Если Роберт опирается на таких людей, как Лахлан Макруайри, то восстание будет обречено еще до того, как начнется.

Сколько Роберт ему платит? Она сомневалась, что сумма была достаточной, чтобы обеспечить верность такого разбойника, как Макруайри.

Макруайри скрестил руки на груди, и этот нетерпеливый заставил бугриться его мышцы. Мышцы, какие можно было бы приобрести только в сражениях. Во многих сражениях.

– Что-то не так?

– Я ожидала... Белла взглянула в темноту позади него, надеясь увидеть отряд блестящих, одетых в кольчуги рыцарей выходящих из тени.

Его глаза сузились, как будто он знал, о чем именно она думает.

– Где находятся остальные?
– неуверенно закончила Белла.

Ее вопрос, похоже, развеселил Макруайри, если то, как он скривил рот, могло быть истолковано как улыбка.

– Ждут внизу.

– Как вы сюда попали? Что случилось с охранником?

– Охранниками, - поправил он. Его взгляд был жестким.
– Надеюсь, Бьюкен ничего не заподозрил?

Белла чуть не засмеялась. Все, что она делала, ее мужу казалось подозрительным. Сейчас это не имело значения. Но она поняла, что Макруайри имел в виду ее планы, связанные с коронацией Брюса.