Змий

За каждую секунду Артур умудрялся нанести до тысячи ударов по каждому из противников, перенеся бой в трехмерную плоскость, отчего со стороны происходящее казалось будто непрекращающееся представление сожжения бенгальских огней. Темнеющее небо озаряли сотни тысяч искр и всё это сопровождалось звоном столкновения божественного меча и доспехов Альфонсо с Конеко, ударные звуковые волны которого крушили всё в радиусе нескольких сот метров. Сила ударов мечом была таковой, что от неё земля, находящаяся под прибывающими в небе жертвами физического насилия, стала напоминать вибрирующую мембрану динамика, а всё от оказываемого на неё давления.

Пендрагон пребывал в состоянии необузданной, перманентной ярости. Хотя разве могло быть иначе? Ментальный слой его души был практически девственно чист, вот и опиралось тело в своих действиях исключительно на чувственный дух, шедший на поводу первобытных инстинктов. И будто этого мало, усугублялось состояние эмоциональной сферы Артура ещё и наличием приживлённых к его душе душ шестерых виверн, которые кротостью нрава не страдают и постоянно агрессивны даже в отношении сородичей.

Относительно же противостояния, то ситуация получилась патовая. Ни Альфонсо, ни Конеко просто не успевали осуществить каст высокоуровнего заклинания, способного причинить вред Пендрагону, как и попасть по нему, случись такому всё же произойти, а имеющиеся способности вроде врождённого управления пламенем у той же некоматы, которое она могла применить по площади и без предельной концентрации, не могли причинить какого бы то ни было существенного урона Артуру. Его аура, переполненная праной вперемешку с жизненной энергией, развеивала урон, да и к огню он был невосприимчив. Что касается самого короля, то он не мог вскрыть доспехи своих противников, и это с учётом того, что бил он только в его сочленения и, казалось бы, самые уязвимые места брони. Но каким бы не был умелым и сильным мечником Пендрагон, ему со своим Эскалибуром, да и с любым другим мечом тоже, как бы он не старался, было не под силу вскрыть шедевр кузнечного искусства из металла Убийцы Богов!

Альфонсо же в данный момент, находясь под бесконечным потоком непрерывных атак, возблагодарил судьбу и Творца, что, отправляясь по сигналу к Виндзорскому замку, он не взял с собой группу поддержки. Окажись здесь с ним и Конеко кто-нибудь из ведьмаков, у кого бы не нашлось доспеха из адаманта, и быть бы этому бедолаге трупом.

Бранс уже отправил сигнал о призыве на помощь, но адресовал его только высшему звену ордена, у кого имелись необходимые к выживанию доспехи и шансы хоть чем-нибудь из своего арсенала пронять эту неугомонную тварь! Даже Святозару отправил запрос, как бы ему этого и не хотелось делать, но невзирая на гордость, Альфонсо осознал, что без посторонней помощи им вдвоём однозначно самостоятельно не победить. Скорость Артура ни на йоту не уменьшилась, а выносливость не сократилась, Пендрагон даже не думал подавать хоть малейших признаков усталости и истощения. Да и откуда бы им взяться, если на него сейчас в качестве генераторов энергии пашет аж шесть сильных душ виверн, да и собственной силушкой король был не обделён.

И сейчас здесь могли бы быть полезны только одарённые, способные влиять на реальность на концептуальном уровне. К огорчению же самого Альфонсо он подобным похвастаться не мог, а что касаемо Конеко в этом плане, то из-за того, что в радиусе полкилометра вокруг Артура энергетический фон насыщен праной Пендрагона, ей не достаёт могущества преодолеть и продавить его своей астральной силой, богиней которой она является. Для того же, чтобы воспользоваться превосходством имеющегося в её распоряжении ба-хионь, энергии более высокого порядка, то в этом случае бедняжка просто не успевает достичь необходимой концентрации, дабы применить своё божественное проявление в том виде, в котором оно может нанести урон Артуру. Своими бесконечными атаками и давлением ауры Артур постоянно прерывает попытки Конеко сосредоточиться и нанести ответный проникающий удар.

Избиение длилось одиннадцать минут и двадцать шесть секунд, а это без малого шестьсот восемьдесят семь тысяч пропущенных Альфонсо и Конеко от Артура ударов, способных сокрушать горы и менять рельеф!

Тут ещё стоит отметить, что немаловажную долю прыти Артуру предоставлял Эскалибур, главной способностью которого было наделение своего владельца властью над инерцией. Что же это могло значить в отношении Пендрагона? Он мог менять, как только ему вздумается, траекторию своего движения, удара, полностью избегая необходимости прикладывать хоть сколько-то силы для того, чтобы погасить эту самую инерцию. И в его случае, с его доминирующей над всеми иными оболочками души праной, эта способность меча являлась идеальным помощником и подспорьем, которая раскрывала весь потенциал ужасающей физической силы Артура.

И это «сражение» могло бы продолжаться вечно, ведь Артур был реально неутомим, благодаря допингу дарованного душами шести виверн, но прибыла тяжёлая кавалерия и специалисты, обладающие возможностями свести на нет преимущество Пендрагона в грубой физической силе и скорости.

На помощь к парочке невезунчиков прибыли Витольд со своей женой Агнешкой, шестеро архимагов пространства и Иоланта, но сразу же врываться на поле боя они не стали, а переместились на расстояние двух километров от места избиения своих друзей, дабы подготовиться, так сказать.

И может быть, если бы у Артура присутствовало хоть немного осознанности, он бы смог почувствовать подготовления прибывших к Альфонсо и Конеко на помощь ведьмаков, но лишившись разума, его восприятие оказалось ограниченно только пассивными свойствами ауры, которая охватывала сферу радиусом пятьсот метров.

Это-то и позволило ведьмакам беспрепятственно подготовить рунный круг радиусом три километра, в эпицентре которого резвился Пендрагон, не обращающий никакого внимания на происходящее за пределами его восприятия, а стоило бы! Ведь как только маги пространства наполнили своей силой руны, расположенные в круге, как всё находящееся в пределах круга пространство застыло, став абсолютно статичным, вплоть до молекулярного уровня. И если Альфонсо с Конеко внутри своих доспехов не почувствовали никакого изменения на уровне концепции биохимией своего тела, то Артуру избежать подобной участи не удалось, и ему вдруг резко поплохело.

На а затем в дело вступила Иоланта, так как была единственной из здесь присутствующих разумным, кто мог совершать активные действия, находясь под подавляющим эффектом запрета любой динамики, то бишь движения, в этом ограниченном кругом пространстве.

Там, где присутствует наличие жизни, а соответственно и смерти, в границах нашего мироздания, в которых Леди Певерелл является Богиней, не найдется ничего, что могло бы её сковать или хоть как-то ограничить в передвижении. Там, где хоть что-то умирает, было, есть и будет сферой интересов и власти в пределах её полномочий, которые не может оспорить никто, даже верховный бог мироздания.

— Очередной уродец! — сказала, скривив уста Иоланта, оказавшись перед Артуром. Но её слова остались никем не услышаны, так как не было возможности возникнуть звуку в полностью безынертной воздушной среде.

Недовольство же и гнев у прекрасной леди были вызваны тем, что она вновь увидела противоестественный плод магии эмиссара Пылающего Легиона. Очередное нагромождение душ, которого быть не должно. И в ситуации с Пендрагоном она поступила точно так же, как и с Реддлом. Легко преодолев природное врождённое сопротивление души драконоида, она принялась рвать духовный конструкт на основе скверны, что не давал душам виверн уйти на перерождение, попутно выкачивая из них духовные энергии в пользу Артура.

«Хах…А с этими душами почему-то сложнее. Сил почему-то уходит намного больше на уничтожение цепей, сковывающих души пленников! Странно».

Объяснением же этому было интуитивное стремление душ виверн лечь под крыло более старшего сородича, который стоит чуточку выше их на эволюционной лестнице.

У виверн ведь тоже имеется далеко не иллюзорный шанс стать истинными драконами, а нужно для это эго всего лишь достичь необходимого уровня развития души, которая естественным образом будет влиять на физическое тело по прошествии времени, в попытке подтянуть её к своему уровню, ведь тело это не просто физическая оболочка, а часть души, её первая оболочка, отражающая суть в материальном мире. Дай каких-нибудь семьсот-восемьсот практически лет любой виверне, и по прошествии их мы получим разумного дракона. Да только никто и никогда из современных магов сейчас этого не допустит. По этому поводу есть аж отдельная конвенция, за соблюдением которой надзирает МКВ.

До того же момента, как наши миры покинул последний истинный дракон, за этим следили сами драконы, не давая собственной популяции стать большой. Драконы ведь вспыльчивые существа и очень гордые, так что стоило только виверне переродиться в истинного дракона, как новоиспеченный истинный на волне эйфории от обретения ранее для него немыслимого могущества, тут же бросал вызов дракону, правящему на тот момент на данной территории. И как нетрудно догадаться, естественно, погибал младший истинный, ведь опыта в обращении с открывшимся ему могуществом у него не было никакого, зато гонора выше гор.