Знак чудовища

–  Как ты?
– спросил он у друга.

–  В порядке, - отозвался Рон и поморщился.
– Глаз заплыл, нос сломали. Ногу, вот подшибли. Но ничего, заживет.

Сигмон похлопал его по плечу и обернулся к барону. Нотхейм все качал на руках дочь, нашептывая ей ласковые слова. Лори успокоилась и только едва слышно всхлипывала, уткнувшись носом в огромное отцовское плечо.

–  Хиддер, - позвал тан.

Барон обернулся, окинул взглядом тана и покачал головой. Тот выглядел так, словно только что выбрался из костра.

–  Прости, - сказал Сигмон.
– Это все из-за меня.

–  Бывает, - буркнул барон.

– Помню, десять лет назад, банда таких же ублюдков пыталась захватить мой замок. Но тогда у меня не было Лори, и мы славно повеселились.

Взгляд барона натолкнулся на оплавленную чешую и замер. Глаза барона широко раскрылись, а брови взлетели к седому чубу. Он сдавленно булькнул и умолк.

Сигмон ничего не сказал. Он просто стоял, а Нотхейм рассматривал его шкуру.

–  Вот, значит, как - наконец выдавил барон.
– Вот оно как.

–  Мы скоро уйдем, - успокоил его Сигмон.
– Сегодня же.

Хиддер опустил дочку на пол. Она схватилась за отцовскую руку и прижалась к ноге, с испугом глядя на тана.

–  Никуда вы не уйдете, - твердо сказал барон.
– Пока Рон не сможет сам дойти до сортира.

–  Да я, - начал Рон, но Хиддер вскинул руку.

–  Сейчас никаких разговоров, - велел он.
– Идите в кабинет и ждите меня там. Простите, но сейчас мне нужно позаботится о моей дочери. Потом мы поговорим.

Хиддер коротко поклонился, подхватил Лори на руки и вышел из зала. Сигмон обернулся к другу и тихо сказал:

–  Сегодня же.

Алхимик, знавший барона чуть лучше, только покачал головой.

* * *

Через неделю, когда Рон поправился, а от ран Сигмона не осталось и следа, друзья покинули гостеприимный дом барона Нотхейма.

Их провожали все: обитатели замка толпой высыпали к воротам, и во дворе сразу сделалось тесно. Кони, накормленные и оседланные, жали друзей у крыльца.

На ступенях стояли барон и Лори. Хиддер на прощанье обнял и Рона и тана, громко сокрушаясь, что приходится их отпускать. Сигмон, уставший от слезливых прощаний, наскоро поблагодарил барона, и взлетел в седло. Все уже сказано - и слова благодарности и заверения в вечной дружбе и обещания вернуться.

Алхимика барон удержал. Ухватил его за рукав, притянул к себе и прогудел в самое ухо:

–  Вы вернетесь? А?

–  Конечно, - отозвался тот.
– Не знаю когда, но обязательно вернемся.

Барон уронил в сизые усы огромную, истинно баронскую слезу и снова обнял друга.

–  И все же жалко, - сказал он, - что того дракона пришлось похоронить. Не по-людски, конечно, бывшего человека чучелом держать, но все одно жалко. Не каждый барон может похвастаться чучелом дракона.

–  Посмотри на это с другой стороны, - посоветовал алхимик.
– Ни один барон не может похвастаться тем, что дружит с живым драконом.

–  Это да, - согласился Нотхейм и бросил взгляд на тана, что возвышался над толпой как памятник.
– Дракон в друзьях у барона, номер еще тот. И плевать на соседей.

–  До встречи, Хиддер, - сказал Рон.
– Не скучай. Мы еще увидимся, обещаю!

Он послал воздушный поцелуй симпатичной служаночке и запрыгнул в седло. Сигмон, нетерпеливо подхлестнул коня, и друзья поехали к воротам сквозь галдящую толпу.

–  Удачи!
– прокричал барон вслед гостям.

За воротами Сигмон пустил вороного в галоп. Рон старался не отставать. Миновав деревню, они выехали к перекрестку.

–  Куда теперь?
– крикнул алхимик.

–  Ривастан, - бросил Сигмон.
– Они пришли оттуда, в этом нет сомнений. И узнать, что происходит, можно только там. Я отправляюсь на родину, чтобы найти и разворошить это проклятое гнездо. Мне надоело быть дичью. Пора положить этому конец.

–  Не слишком умно, - отозвался Рон.
– Тебя там будут ждать. Ты точно хочешь вернуться? Быть может, отправимся в Волдер? Говорят, там можно неплохо заработать.

–  Нет. Хватит бегать. Я возвращаюсь домой. А ты - как хочешь.

–  Я с тобой, - крикнул Рон.
– С тобой!

И пыль из-под копыт сизым облаком повисла над дорогой. Путь домой обещал быть долгим.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ

День выдался сумрачным. Уже приближался полдень, а солнце все не показывалось. С раннего утра мохнатые тучи нависли над лесом, цепляя верхушки деревьев пушистыми животами. Чудилось - должны излиться холодной осенней моросью: как и вчера и позавчера и неделю назад.

–  Как мне надоела грязь, - пожаловался Рон, рассматривая бабки Звездочки, перепачканные глиной.

–  Осень уже кончается, - отозвался Сигмон.
– Скоро придет зима, и станет чисто.

–  В этих краях я еще не бывал. У вас тут снег выпадает?

–  Почти всегда. Не как в столице, конечно, но тоже хватает.

–  А у барона сейчас тепло, - мечтательно произнес Рон.
– У него сейчас вино молодое пробуют.

–  Опять стенаешь? Надоел, сил нет. Вот почему ты не остался у Нотхейма, зачем со мной поехал?

–  А шут знает. Жалко мне тебя одного бросать, пропадешь ведь. Ни на минуту нельзя одного оставить.

Сигмон хмыкнул, собрался напомнить, что это алхимика пришлось выручать из плена в замке барона, но промолчал. В конце концов, это по его вине наемники захватили замок. Охотились то за ним.

Тан привстал на стременах и окинул взглядом дорогу, что уходила вдаль, огибая лес. Грязная лента, вязкая, как лесное болото, она лишь по привычке называлась дорогой. Но сворачивать с нее - себе дороже. Через лес не пробьешься, а луга, что остались справа, давно залило водой.

–  Давно я тут не был, - медленно произнес Сигмон.

Только сейчас из памяти всплыли полузабытые образы дома. Он вспомнил, что за лесом течет река. Через нее перекинут большой деревянный мост без перил. И не мост даже, а настил с прогнившими досками. А за речкой начинает дубрава, потом ельник, поля, холм. А под ним деревня, и родное имение ла Тойя, полученное прадедом в награду за верную службу короне. Его дом. Место, куда можно вернуться, и все будут тебе рады. Кем бы ты ни был.

–  Долго еще?
– осведомился Рон.

–  Нет, - отозвался тан.
– Я узнаю эти места. Еще немного и можно будет сказать, что мы дома.