Знаки безразличия

Они дошли до круглой площади, на которой теснились автомобили. Фонари выхватывали из темноты круглую клумбу, превратившуюся от постоянных дождей в грязную лужу. Вместо дождя с неба посыпал мокрый снег, который в лучах холодного света казался ненастоящим, как в кино.

– Жди здесь, - коротко бросил Крайнов и пошёл разыскивать служебную машину.

Нина послушно осталась стоять под дождём у клумбы, где на неё постоянно летели грязные брызги из-под колёс. Она понимала, что Крайнов, занятый невесёлыми мыслями о 'серии' просто забыл и о снеге, и о холоде, и о том, что Нина - человек. Он сам вышагивал без зонта - высокий, прямой, со смешной, немного театральной походкой. Нине он неуловимо напоминал кого-то из декабристов, и она никак не могла вспомнить, кого именно.

Водитель, молодой кудрявый парнишка, который возил его в прошлом году, стоял под зонтом у шлагбаума и разговаривал по телефону. При свете фонаря было видно, что он улыбается. Заметив, что Крайнов не в духе, парнишка резко свернул разговор и, укрыв его зонтиком, заискивающе спросил:

– Как долетели? Сотрудницу встретили?

– Встретил, - буркнул Крайнов и тут же перешёл в наступление, - а ты знал, что у вас серия?

Выражение лица водителя мгновенно сделалось растерянным и глуповатым. Крайнов вспомнил, что при первой встрече он отрекомендовался не Николаем или Колей, а Коляном. Это имя настолько шло к нему, что крайнов, как ни старался, никак не мог приучить себя называть его хоть немного уважительнее.

– Ка-какая серия?

– Не притворяйся дураком, ты в прошлый раз хвастал, что Панферов тебя хочет своим помощником сделать. Было такое?

Парень кивнул.

– Так что, сколько у вас девчонок пропало?

– Три, - нехотя признался парень.

– Так зачем было врать?

– Да не врали они, Юрий Дмитриевич, - отозвался Колян.
– Говорят, что вы - лучший в России поисковик. А они знали, что за 'серии' вы не берётесь.

– Твою мать, - выругался Крайнов.
– Поехали, а то Нина, наверное, задубела уже...

Нина замерзла так, что зубы выбивали дробь. Когда Крайнов прислал ей смс: 'Тут холодно, оденься', она никак не ожидала, что в сентябре может быть настолько холодно. Перед посадкой объявили, что в аэропорту Юрьева Уральского минус два градуса. На ней был тонкий джемпер и демисезонное пальто, которое от снега сразу пропиталось влагой, отяжелело и перестало хоть сколько-то согревать. Нина постаралась сосредоточиться на работе. Что они теперь будут делать? Уедут? Вот так сразу?

Она, конечно, не возражала, когда Крайнов говорил о распределении обязанностей, но в глубине души ей казалось неправильным отказывать в помощи другим структурам, если они просили.

– Нина!
– из подъехавшей 'волги', чёрные бока которой были покрыты толстым слоем грязи, ей махал Крайнов.
– Садись назад.

Ехали молча. Немного согревшись, Нина осмелилась задать вопрос:

– Юрий Дмитриевич, и что мы теперь будем делать?

– Что делать? Приедем в Управление, я поговорю, и мы улетим обратно. Сегодня же. У нас ещё девочка в Старой Руссе и два парня в Благовещенске. Пусть сами ищут. Здесь - уголовщина. Не наш профиль. Маньяк.

– Разве мы знаем?
– перебила его Нина.

– Что знаем?

– Разве вы можете быть уверены в том, что наша помощь здесь не нужна?

'Ай да Нина, - мысленно одобрил Крайнов.
– И когда научилась так людьми манипулировать?'

– Мы выполняем свою работу, - ответил он назидательно

, стараясь, чтобы тон оказался как можно строже.
– Каждый свою.

– Юрий Дмитриевич, - тихо сказала Нина.
– А как же 'Каждый человек заслуживает того, чтобы его нашли'?

– Вот именно, что нашли, Нина! Мы не следователи, мы поисковики.

Нина сделал паузу, словно собираясь с мыслями, а потом сказала едва слышно:

– Вы же сами придумали эту фразу. И должны помнить, как она заканчивается.

Крайнову показалось, что его ударили в лоб кулаком. Боль, которая успела слегка утихнуть за последние десять минут, снова дала о себе знать. Рефлекторно он вскинул руку к лицу.

– Что с вами, Юрий Дмитриевич?
– сквозь шум в ушах голос Нины казался не громче комариного писка.

Крайнов впервые был на приёме у председателя Управления комитета и даже представить не мог, зачем его сюда пригласили. У него была хорошая раскрываемость, но обычных следователей редко вызывали к начальству не в рамках совещания. Обычно те, кого вызывали 'на ковёр' примерно представляли, о чём пойдёт речь, станут их распекать или, наоборот, похвалят. В этот раз ничего не удалось узнать даже через всезнающего секретаря.

– Вербовать будут, - пошутил непосредственный начальник Крайнова.
– Пошлют тебя, Юрка, разведчиком... в Зимбабве. Там знаешь, какие бабве...

Шутки у начальника были несмешные и что называется 'на грани', но в этот раз он оказался отчасти прав. Крайнова завербовали, только не в Зимбабве. Уезжать из Петербурга вообще не нужно было. На этом плюсы предложения, от которого невозможно отказаться, заканчивались. Крайнову поручали формирование и руководство целым подразделением федерального значения.

– Нравится тебе аббревиатура ФСРП?
– спросил председатель, которого из-за бесцветных холодных глаз, лишённых всякого выражения, и больших залысин на лбу Крайнов про себя окрестил 'комитетчиком'. Он действительно выглядел, как типичный кагэбэшник из фильмов про коварных американских шпионов в СССР.

– Нет, - честно признался вербуемый.
– Трудно произносить.

– И мне тоже не очень нравится, - нахмурился комитетчик.
– Черт с ней, с аббревиатурой, потом что-нибудь другое придумаешь. Сейчас важно команду создать. Понимаешь?

– Понимаю, - покривил душой Крайнов, который не привык задавать лишних вопросов, сидя в удобных креслах в кабинетах больших чинов. Всё равно потом всё растолкуют. Если не задавать вопросов, объяснение пойдёт быстрее.

'Комитетчик' говорил отрывисто, как будто Маяковского декламировал:

– Во-первых, честную. Во-вторых, талантливую. В-третьих, заинтересованную. В-четвёртых, сплочённую. Понимаешь?

Крайнов кивнул, но яснее не стало.

– Ты знаешь, сколько людей ежегодно пропадает в России? Сто двадцать тысяч! И пятьдесят тысяч из них - дети... Понимаешь, как это важно? Ты согласен?

'Федеральная Служба Розыска Пропавших, - вдруг дошло до Крайнова.
– Так вот почему он выбрал меня! 'В-третьих, заинтересованную'! Вот почему я! Не соглашайся! Он поймал тебя на крючок. Он предлагает сделать так, чтобы 'твои ягнята замолчали', помнишь? Лектер хренов... Нет. Нет. Я не смогу. Я не должен'

Он открыл рот, чтобы ответить отказом, но вместо это сказал:

– Согласен.

И вот тогда, сидя в одиночестве в холодном, ещё не обжитом помещении, отведённом под штаб, он, убеждая самого себя в правильности принятого решения, записал в блокноте фразу, которая потом стала их девизом: 'Каждый человек заслуживает того, чтобы его нашли - живым или мёртвым'.