Знакомство
Шрифт:
Крикнув, — Отомри! — я одновременно открыл под ногами лже-Бориса проход. Он ещё успел шевельнуться, прежде чем с громким криком сорвался вниз. Летел он недолго. Окно я открыл на высоте пяти метров от поверхности воды. Подняв в воздух фонтаны брызг, мошенник от КГБ ушёл под воду. Это будет ему первое огорчение, — мстительно подумал я, — А нечего на детей с оружием охотиться!…
Я моментально поднял квадратное окно с пола и отбросил его к торцу комнаты, расположив так, чтобы можно было не наклоняясь и не затрудняясь разговаривать со страдальцем. Шумно отфыркиваясь дядька вынырнул на поверхность.
Сзади неслышно подошла Марина и заглянула мне через плечо. Я сделал окно пошире и повыше, чтобы она могла встать рядом и принять участие в разговоре. Дядька этот ошарашенно крутился на месте, пытаясь понять, как он здесь оказался, и что это за место. Нас он ещё не видел. Я громко сказал:
— Привет! Не ушибся?
Лже-Борис закрутил головой, пытаясь понять, откуда донёсся голос. Я помог ему:
— Мы здесь! Три метра над водой. Эй!
Вот теперь он нас с Мариной увидел. Я оглянулся. Мама тяжело уселась на диван за нашими спинами, упёрлась локтями в колени и ладонями сжала виски. У неё видимо разыгралась мигрень. Позже! Всё позже! — подумал я, вновь оборачиваясь к пловцу поневоле.
— Эй, послушай! У нас не так много времени. В этих водах водятся здоровенные акулы и я бы не хотел, чтобы они сожрали тебя, пока я не договорил.
— Что ты хочешь? — крикнул Пётр. Будем уж называть его своим именем.
— Довольно много! Во-первых, раздевайся! До трусов! Всё остальное тебе уже не понадобится, старший научный сотрудник! — рассмеялся я, — Раздевайся, раздевайся! Иначе я закрываю окно и забываю о тебе!
Пётр начал медленно одной рукой ослаблять узел галстука. Я поторопил его,
— Быстрее! Про акул я не шутил! У тебя мало времени. Да, постарайся не поцарапаться! Эти твари кровь в воде чуют лучше, чем собака колбасу! За несколько километров.
Пётр заторопился. Чтобы он не скучал, я подбадривал его:
— Пиджак я тебе уже расстегнул. Можешь не благодарить. Я же не зверь какой-нибудь! Во мне ещё осталось человеколюбие. Брюки тоже! Всё снимай! Можешь оставить только трусы. Это в твоих же интересах! Если мы не договоримся, то ты останешься в воде. Через пару часов твоя кожа размокнет и станет такой нежной, что любое трение моментально вызовет потёртости. Выступит кровь, ну а дальше сам понимаешь. Без одежды проживёшь на несколько часов дольше.
Мы с Мариной молча ожидали окончания процедуры раздевания. У мужика, кажется, зародилась надежда, и он торопливо скидывал с себя остатки одежды, которая теперь вся плавала вокруг него. Носки он снял самостоятельно, не дожидаясь напоминаний. Он поднял голову вверх:
— Что дальше?
— Дальше мы будем разговаривать. Если ты честно ответишь на наши вопросы, я помещу тебя на необитаемый остров, где есть вода, плодовые деревья и какая-никакая живность. Будешь жить там, как Робинзон. Читал такую книжку?
— Читал! — фыркнул Пётр, — Ты это серьёзно сейчас? Про необитаемый остров?
Мы с Мариной переглянулись. Она впервые подала голос:
— Серьёзнее не бывает! Вы быстрее
решайтесь! У нас с Сашей не так много времени. Больше, чем у вас, но тоже немного. Не советую играть в героизм или строить из себя партизана на допросе! Если начнёте тянуть резину, Саша закрывает окно, и мы забываем про ваше существование. Саша, принеси из прихожей его вещи! Пальто, ботинки, шарф и шапку. Их тоже нужно выбросить.Всё барахло Петра полетело вниз. Наверное это убедило его в серьёзности наших намерений и безвыходности ситуации для него. Он крикнул:
— Ладно, спрашивайте!
Я был благодарен Марине за то, что разговор она взяла на себя. Она только попросила меня принести ей какую-нибудь тетрадку и карандаш. Вручив всё необходимое, я на пять минут отошёл к маме и быстренько ликвидировал приступ мигрени. Постояв рядом для верности ещё пару минут, я вернулся к окну.
Марина как раз выясняла, куда он должен был доставить меня в Москве. На вопрос, кто должен был меня принять, Пётр только пожал плечами:
— Я человек маленький! Мне назвали его и сказали где он живёт. Я должен был доставить его в спецзаведение и сдать дежурному с рук на руки. Всё! На этом моё задание закончено.
Марина подумала с минутку и повернулась ко мне:
— Кажется, не врёт. Он и в самом деле пешка. Многого не знает. Что ты с ним хочешь сделать?
Я перегнулся в окно:
— Ладно! Я тебя прощаю, хоть ты и вёл себя, как фашист! Будешь жить!
Крикнув это я открыл рядом с ним широкое, метров пять окно к выбранному мною островку.
— Плыви туда! — я показал рукой.
— Может хотя бы нож вернёшь, пацан?
— Может, и верну, но позже. Если ты всё рассказал честно, я к тебе ещё загляну. Впрочем, ты догадываешься, что с тобой произойдёт, если ты соврал?
Пётр серьёзно кивнул:
— Догадываюсь! Опять в море окунёшь?
— Правильно мыслишь, старший научный сотрудник! Кстати, не надейся, что тебя подберёт какой-нибудь корабль! Это Земля, но только миллион лет назад. Здесь ещё и людей-то толком нет, не то что кораблей! Не удивляйся поэтому, что некоторые звери выглядят не так, как в зоопарке. Ну, всё! Прощай и думай о своём поведении!
Я подождал, когда Пётр вплавь пересечёт границу открытого для него в море окна и закрыл его за ним. Море опустело. Только тут и там плавали элементы одежды когда-то цивилизованного человека Коломийцева Петра Петровича.
Почему-то притягивало взгляд раскинувшее полы и рукава в стороны чёрное пальто. Оно напоминало мне какую-то гигантскую рыбу вроде морского ската. Вздохнув, я закрыл и это окно. Окно на море миллион лет тому назад! Почему я так решил? Не знаю…
Мы с Мариной переглянулись. Она заметила, что мне не по себе.
— Жалеешь его? — тихо спросила она, ласково взъерошивая мне волосы.
Я кивнул:
— Жалею… Молодой, красивый, сильный мужик. Только беспринципный. Вы видели, какая у него фигура? — я согнул правую руку и с грустью посмотрел на свой жалкий бицепс.
Марина усмехнулась:
— Не жалей! Для него ещё не всё потеряно. Придумаем что-нибудь! А месяц-другой жизни на необитаемом острове для него только на пользу пойдут. Беспринципный! Ты это точно подметил.
Она помолчала, задумавшись.