Знакомство
Шрифт:
— Всех… Этот зверь ещё двоих девочек убил. В Краснодарском крае. Но об этом молчок! Слышишь?
Я кивнул:
— Не бойтесь, я никому. Только вы ошибаетесь. Значит вы не всех нашли. Этот гад за последние десять лет изнасиловал и замучил семь девочек и девушек. В разных городах. Он вам просто не обо всех случаях рассказал. Или уже сам забыл…
Рука дяди Серёжи дрогнула, поднос накренился, и два шашлыка соскользнули с него на утоптанный снег. Прокурор затаил дыхание и, забыв о шампурах, которые держал в руках, хищно уставился на меня.
— Откуда знаешь? — с трудом выдавил он.
Я поднял упавшие шампуры и тщательно
— Нужно, наверно, ещё пару минут над огнём подержать, — сказал я и посмотрел дяде Виталику в глаза. — Знаю… Откуда — не скажу! Это вам ничем не поможет. Наоборот, только запутает дело. Я составлю для вас список жертв и укажу места их захоронений. Кроме того, дам вам имена и адреса тех, кто помогал ему. Он везде действовал по одной и той же схеме. Заказывал понравившуюся ему девочку посреднику и выдавал ему аванс. Посредник нанимал тех, кто её похищал и доставлял в указанное им место. Он же занимался захоронением трупов. Больше я вам ничем помочь не смогу. Только имена жертв, места захоронения, имена и адреса помощников. Дальше — ваше дело, как с этим распорядиться…
Прокурор пристально смотрел в мои глаза, пока я говорил, а потом шумно выдохнул, подняв в воздух целое облако пара, и покачал головой, отворачиваясь к мангалу:
— Даже если ты узнал откуда-то обо всём этом, то одних имён и адресов будет недостаточно. Юриспруденция, брат, точная наука. Она не терпит высказываний типа «одна бабушка сказала». И это правильно! Иначе многие невиновные закончили бы свои дни на виселице или на плахе…
Я равнодушно пожал плечами:
— Мне все равно. Я уже принял решение в отношении него. Если обычный суд не в состоянии наказать его так, как он того заслуживает, его будет судить другой суд. Согласитесь, наказать убийцу одной смертью за смерть семи человек — это несправедливо. Смерть тех девочек была страшной. Даже не сама смерть, а то, что её предваряло. По справедливости этот упырь должен умереть семь раз. И он умрёт именно семь раз! И не от пули в затылок! Я сам не умею и не буду казнить его, но в древнем Китае были великие мастера в такого рода делах. Ради такого случая подарю кому-нибудь из них вторую жизнь…
В этот момент дверь дома распахнулась и наружу выглянула Анастасия Николаевна.
— Ну где вы там? Мы уже проголодались! Давайте быстрее!…
Мужчины очнулись. Дядя Виталик потрогал пальцем кусочек мяса на одном из шашлыков, уже лежащих на подносе, покачал головой и принялся снова устанавливать их над углями. Жене он крикнул:
— Ещё пять минут, и мы готовы! Наливайте!
Дверь захлопнулась и установилась тишина. Мне стало скучно продолжать эту тему, и я тоже умолк. Дядя Серёжа подошёл ко мне, встал рядом и обнял меня за плечи. Этим он выражал свою солидарность со мной. Я благодарно улыбнулся ему.
Дядя Виталик переворачивал шашлыки, вновь разогревая их, и обдумывал мои слова. Наконец, он подал знак брату, и тот вновь подставил поднос.
— Про какой другой суд ты говоришь, Саша?
— Про высший суд… Раньше его называли божьим судом, но все верующие заблуждаются относительно той роли, которую Создатель этой вселенной играет в их судьбе. Ему вообще всё равно! Так что эту роль я в виде исключения возьму на себя… Мерзавец действительно редкостный!
Дядя Виталя хмыкнул:
— А ты не много на себя берёшь, парень? Ты, вообще, здоров?
— Здоров, здоров… — усмехнулся я, — Доказательством тому служит ваш собственный брат. Неделю назад он должен был умереть, а он, как видите, тоже вполне здоров, и его мучает голод! Никто
не умер и в ближайшее время не собирается умирать. И единственное, что вас сейчас беспокоит — это мои слова. Вы не знаете, как к ним относиться и немного сердитесь на дядю Серёжу за то, что он привёз к вам сумасшедшего. Думайте, что хотите. Мне всё равно!Я развернулся и быстро пошёл к дому. Мне хотелось забрать Надюшку, отойти подальше от этого дома, от мангала, от всего. Найти того медведя, познакомить Надюшку с ним, а потом исчезнуть отсюда и появиться на острове. Шашлыки мы и сами приготовить сможем! Что, я вам мяса хорошего не найду?
Распахнув дверь из мансарды в комнату, я громко позвал:
— Надюшка! Мы уходим, одевайся! Шашлык я тебе в другом месте приготовлю… Всё! Жду тебя на улице…
Первой на улицу вылетела Надюшка. Она очень рассердилась! Рядом со мной стоял дядя Серёжа и уговаривал меня не горячиться. Мне и в самом деле стало неудобно. Разозлился невесть на что, людям настроение испортил. Сейчас ещё Надюшка подключится. Так и оказалось.
— Сашка, что за идиотизм? Все проголодались, а тут ты со своими заявлениями! На кого-то обиделся?
Я покраснел и неопределённо пожал плечами:
— Нет, не обиделся… Пусть дядя Виталя сначала скажет, что не считает меня сумасшедшим. Да, я, наверно, не самый умный, но я не душевнобольной! Скажи им!…
Вспоминая потом эту сцену, я понял, что это был удачный ход. Как бы Надюшка на меня ни злилась, но если кто-то пытался обидеть меня, она тут же занимала мою сторону!
— Это кто здесь считает Сашку идиотом? — зло фыркнула она, доставая из кармана шубы сложенную лыжную шапочку и натягивая её на голову. — она по очереди посмотрела на обоих братьев.
— Это вы, дядя Виталя? Или вы, дядя Серёжа?
Дядя Виталик к этому времени тоже уже подошёл к нам. Они переглянулись и в свою очередь уставились на неё. В этот момент из дома выскочили Настя с матерью, а через пару секунд к ним присоединилась жена прокурора. Надюшка развернулась к женщинам, которые, ничего не понимая, растерянно смотрели на нас.
— Спасибо вам за такое приглашение, тётя Зина! — по-прежнему зло процедила Надюшка, — Это что, такое новое развлечение у взрослых появилось — приглашать детей в гости и издеваться над ними?
Она резко развернулась к мужчинам:
— Вам должно быть стыдно! Сашка самый добрый мальчишка на свете! И самый умный! Он любому из вас сто очков вперёд даст! Да, он иногда медленно соображает! Но это не повод считать его недоумком! Сами вы недоумки! Пошли отсюда!
Она уже застегнула свою шубку на пуговицы и натянула рукавички. Сбежав с крылечка, она вцепилась в мою руку и потащила меня к дороге. Всё! Теперь уже ничего не поправишь! Все слова сказаны!
Мы обогнули припаркованные на площадке машины, отошли ещё метров на десять в сторону дороги, когда я упёрся:
— Подожди! — тихо сказал я, — Я хотел тебя с медведем познакомить. И мне нужно дать ему ещё еды, а то он к дому придёт. Хочу отогнать его подальше и дать ему еды. У обоих братьев ружья. Ещё погибнет мишка ни за что ни про что. Пошли туда! — я показал рукой влево от дороги, — А потом отойдём подальше и отвалим на наш остров. Я тебя там шашлыками накормлю…
Надюшка согласно кивнула, и мы изменили направление движения. Вскарабкавшись на обледенелый сугроб, образовавшийся за зиму вокруг расчищенной площадки, мы ступили на прочный наст и, не оглядываясь, пошли в сторону торчащих из снега зарослей кедрового стланика, за которым мишка лежал на снегу и обгладывал остатки костей.