Знаменитые писатели Запада. 55 портретов
Шрифт:
Томас Манн родился 6 июня 1875 года в Любеке, он — младший брат писателя Генриха Манна и отец писателя Клауса Манна (на всякий случай, чтобы не было путаницы среди литературных неофитов). Еще в гимназии Томас Манн начал писать стихи. Попробовал чиновничьего хлеба: был служащим страховой компании. Свой первый рассказ «Падшая» опубликовал в 1894 году.
Широкую известность принес ему роман «Будденброки» (1901) с подзаголовком «Упадок одной семьи». Российское телевидение показывало экранизацию романа, а многие и просто читали его, поэтому нет смысла пересказывать сюжет и идеи, заложенные в нем. Отметим, что за «Будденброки» писатель в 1929 году был удостоен Нобелевской премии.
Последующие
Для нас важно и то, что Томас Манн любил русскую литературу и однажды назвал ее даже «святой». Он написал несколько статей о творчестве русских писателей, в частности, о Льве Толстом, которого называл гигантом, и Чехове. «Все творчество Чехова, — отмечал Манн, — отказ от эпической монументальности, и тем не менее оно охватывает необъятную Россию во всей ее первозданности и безотрадной противоестественности дореволюционных порядков…»
К своей известности Томас Манн относился весьма сдержанно: «Прижизненная слава — вещь очень сомнительная; мудро поступит тот, кто не позволит ей ни ослепить, ни даже взволновать себя. Никто из нас не знает, как и в каком ранге предстанет он перед потомством, перед временем».
Главное для Манна было писательство, литературный процесс, который доставлял ему наслаждение. «Искусство, — говорил он, — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, неподвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству…»
О, если бы к добру, истине и совершенству стремились все люди на земле! Увы и увы!..
11 февраля 1933 года Томас Манн отправился с женой из Мюнхена в лекционную поездку. Ему предстояло прочесть в Амстердаме, Брюсселе и Париже известный доклад «Страдание и величие Рихарда Вагнера». На родину писатель уже не вернулся.
Обстановка в Германии изменилась почти в одночасье. К власти пришли фашисты, и тут же была развернута травля писателя: ему припомнили прошлые антифашистские высказывания, обвинили его в «пацифистских эксцессах», в «духовной измене родине» и прочих смертельных грехах. Возвращаться домой было опасно, и Томас Манн превратился в писателя-эмигранта: сначала осел во Франции, позднее переехал в Швейцарию.
В Швейцарии, в Лугано, в отеле «Вилла Кастаньола», 27 марта 1933 года он записывает в дневнике:
«Бесконечный, неисчерпаемый разговор о преступном, омерзительном безумии, о садистских патологических типах властителей, которые доходят до сумасшедшего бесстыдства ради достижения абсолютной, не подверженной критике власти… Две возможности их падения: экономическая катастрофа либо внешнеэкономическое столкновение. Душой жаждешь этого, готовый к любой жертве, к любым последствиям. Никакой крах не кажется слишком большой ценой за крах этих гнуснейших выродков…»
Обратите внимание: это написано в конце марта 1933 года, задолго до варварского нашествия на страны Европы, до Освенцима, Лидице, Орадура и Дахау, до «похода на Восток» и прочих злодеяний фашистской клики. Нутром художника Томас Манн распознал звериную поступь фашизма и охарактеризовал его как «преступное, омерзительное безумие».
Еще одна запись. 8 ноября 1933 года:
«Вечером читал… речь фюрера о культуре. Поразительно. Этот человек, представитель мелкого среднего класса с неполным средним образованием, ударившийся в философствование, — явление поистине курьезное.
Нет сомнения, что ему, в отличие от типов вроде Геринга или Рема, есть дело не только до войны, но и до „германской культуры“. Мысли, которые он выстраивает, беспомощно, без конца повторяясь, все время соскальзывая в сторону и совершенно убогим языком, — мысли беспомощно пыжащегося школяра. Это было бы даже трогательно, если бы не свидетельствовало о столь ужасающей нескромности. Никогда еще власть имущие, мировые деятели, занявшиеся политикой, не изображали из себя таким образом учителей народа и всего человечества. Ни Наполеон, ни Бисмарк этого не делали…»Фашизм и культура — вещи несовместимые. Когда после войны сын Томаса Манна Клаус вернулся в Мюнхен, он нашел дом отца обезображенным: его использовали для спаривания тевтонских самцов с нордическими самками, чтобы получить чистую арийскую нацию. В необузданной страсти нацисты сломали и испортили почти все.
Томаса Манна больше волновал даже не дом, а дневники (сокровенные записи, не предназначенные для чужих глаз), которые там остались. Дневники должен был вывезти из Мюнхена шофер писателя Ханс Хольцнер, но он отнес чемодан с дневниковыми тетрадями прямехонько в «коричневый дом» — мюнхенскую штаб-квартиру нацистской партии. Выяснилось, что Ханс Хольцнер давно являлся нацистским агентом и осуществлял за писателем слежку. В конечном счете дневники все же вернулись к Томасу Манну, чему он был бесконечно рад.
Несколько лет писатель провел в Соединенных Штатах. Там его тоже подстерегала напасть: по свидетельству журнала «Шпигель», Федеральное бюро расследований внимательно следило за политическими взглядами писателя. И в роли осведомительницы якобы выступала его дочь Эрика. По утверждению профессора Штефана, между 1940 и 1951 годами она передавала ФБР сведения о немецкой эмигрантской колонии в Штатах и о политической позиции отца. Так ли это было на самом деле или нет? Не будем гадать. По крайней мере слежка, если она и была, никак не отразилась на судьбе Томаса Манна. Последние годы своей жизни он провел в Швейцарии и скончался в Цюрихе 12 августа 1955 года в возрасте 80 лет.
12 августа 1975 года, в 20-ю годовщину его смерти, были вскрыты согласно завещанию четыре больших пакета, хранившихся в его цюрихском архиве. В них находились дневники: тридцать две тетради, более пяти тысяч довольно плотно исписанных страниц.
Большую часть своих дневников и записных книжек Томас Манн уничтожил. Он регулярно вел дневник с ранней молодости, но потомкам оставил лишь небольшую часть, относящуюся к годам перелома, эмиграции. Сохранились записи с 1918 по 1919 год и с 1933 до смерти в 1955 году.
Когда дневники были опубликованы, то читатели изумились, что гений (каковым себя считал Манн, невзирая на периодические приступы сомнения в себе) способен ежевечерне делать такие по-человечески обыкновенные, даже слишком обыкновенные записи. Равнозначно мыслям на политические и исторические темы в дневниках описываются приобретение башмаков, посещение парикмахера, прогулки, обеды, чаепития. Семье и друзьям отведена роль статистов, цель в самоотражении, выявлении самого себя. Наблюдения Манна постоянно направлены на его самочувствие, как физическое, так и душевное.
Вот, к примеру, запись от 18 марта 1933 года:
«…В постели рассказ Лескова… Спал сегодня до половины шестого. По пробуждении возрастающее возбуждение и упадок духа, состояние кризисное, с восьми под наблюдением К. Ужасная эксцитация, растерянность, дрожь мышц, озноб и страх утратить разум. При ласковом внимании К. и от таблетки люминала и компресса постепенное успокоение. Смог выпить чаю и съесть яйцо. Сигарета…»
Томасу Манну идет 58-й год. Но в данном случае дело даже не в возрасте. Это его натура.