Знамения. Разбуди меня, когда проснёшься

– Пойдём, – закивала я. – Нервов надолго здесь не хватает.

Он с опаской приобнял меня.

– Самое сложное будет ночью, – вполголоса поделилась я. – Уснуть и спать. Я даже сейчас ко всем звукам прислушиваюсь, как будто за мной постоянно следят. А если тот человек вернётся? – в приступе ледяной дрожи я посмотрела на Тэя. – Его же не нашли, а он знает, что я буду здесь.

– Не думала переехать? Хотя бы на другую улицу, я уже не говорю про район, – Тэй замолчал, но затем продолжил: – Недалеко, но туда, где есть кто-нибудь из охраны, где дверь не такая хлипкая и окно в спальне не открывается, стоит применить немного силы.

– Даже если он найдёт меня…

– Там будет кто-то ещё, – кивнул Тэй. – Не ты одна и соседи, которых не дозовёшься. И свет под окнами.

Вместо ответа я снова кивала. Не скрою, что и сама думала о переезде. Даже сохранила пару вариантов, пока жила под наблюдением полиции, но решила не предпринимать ничего, пока не вернусь. Мне казалось, продолжать жить здесь будет не так сложно. Подумаешь, как говорил Броуди, ничего ведь не случилось! Но окунёшься в эту атмосферу снова, как притихшие страхи вновь обретают силу.

Мы не стали засиживаться, быстро собрались и побрели в сторону самых оживлённых улиц. Спустя время в одном уютном заведении мы остались и заказали пасту. Энди без труда нашла нас. После сытного обеда мы втроём просматривали объявления о сдаче жилья, пока не остановились на одном варианте. Посмотреть и переехать можно уже сегодня. Тэй предложил не тянуть и поехать всё разузнать.

Первое отличие, бросившееся в глаза – оживлённость. Рассуждая логически, я бы сказала, что преследователь будет невероятно рад толпе, ведь он легко сможет раствориться в ней, однако я чувствовала себя здесь гораздо спокойнее, чем на улицах у нынешней квартиры, где в тёмное время суток горит всего один фонарь. В общем, мне уже сейчас хотелось остаться. Внутри апартаментов просторно, очень светло, красиво и на четвёртом этаже. С мебелью, с техникой – всё это похоже на прекрасный сон. Райан Блейк – агент по недвижимости, который встретил нас ещё на улице, и сам так вдохновлённо рассказывал, что в конце добавил, как ему тоже хотелось бы тут жить. Единственное, что смущало – аренда составляет три четвёртых всей моей зарплаты в магазине. Несмотря на очевидные преимущества, я готова была отказаться.

– Да ты чего, Роуз?! – вмешалась Энди. – Ты забыла? У тебя же есть гонорар! Ты можешь себе позволить новую квартиру и не бояться, что какие-то чокнутые опять залезут в твой дом!

Меня разрывали сомнения и страхи. Да, я всегда мечтала жить лучше, носить дорогую одежду, скупить все желанные баночки в отделе косметики, выбирать то, что понравится, а не то, что не лишит меня обеда и ужина на ближайшую неделю. Кто не хотел бы просыпаться в красивой квартире с шикарным видом? И в таких случаях чаще всего думаешь: вот появятся деньги, и я буду жить так, как хочу! Но вот в чём дело – вместе с деньгами приходит страх снова остаться ни с чем. Даже если на счёт упал целый миллион фунтов, тебе постоянно кажется, что он вот-вот закончится.

– Мисс Блинк, цена просто отличная, – не смог промолчать Блейк. – Поверьте моему опыту, такие квартиры сдаются куда дороже! Заехать можете уже вечером.

Эти слова не очень-то меня убедили, поэтому агент настойчиво продолжал:

– А район уже видели? – он подбежал к окну, указывая на противоположную сторону дороги. – В той стороне кофейни, кафе, пекарни, даже пара ресторанов. На нижних этажах спортзал, на крыше зона отдыха и обалденный вид на город! И что немаловажно, внизу постоянно дежурит консьерж! Так что настойчивых поклонников к Вам точно не пустят.

Райан Блейк рассмеялся, а у меня по спине побежали мурашки. Вот тот самый аргумент, который заставил меня в ту же минуту ответить решительное «да».

– Прекрасно! – воскликнул он. – Давайте договоримся часов на восемь вечера? Я привезу ключи, подготовлю бумаги, а Вы пока… В общем, соберётесь. Договорились? Здесь же в восемь вечера.

Мы возвращались в квартиру, где до сих пор царили хаос и разруха. Ещё пару часов назад мне было бы стыдно за то, что я так и не довела начатое до конца, а сейчас думала о том, какие вещи можно забрать с собой. Одежду? Я боялась к ней прикасаться без перчаток. Мне казалось, будто она покрыта непонятной липкой грязью. В голову, как ни странно, приходил только дневник снов. Не знаю, от кого я прятала его, но преследователь так и не нашёл эти записи под фальшивым дном ящика в тумбочке.

Энди брезгливо заглядывала в мешки с одеждой и постельным бельём. Её воротило от всего этого не меньше меня. Спокойным из нас троих оставался только Тэй. Кажется, он вообще не думал о том, чем мог заниматься здесь преследователь и на кой чёрт ему понадобилось всё крушить. Тэй зависал в своём телефоне и кому-то не переставая писал. Я нервно ходила по комнате, пытаясь собрать хоть какие-то вещи, но руки тянулись к дневнику снов и только. Как будто я больше ни в чём не нуждалась ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё. Важными оставались записи о фантастических картинках, невероятная карта «нового мира» и пара самых ярких фраз Джека Шайна. Правда, за всю мою жизнь запоминающихся цитат от Джека я услышала столько, что на целый сборник хватит.

Комната с каждой секундой казалось всё более чужой. Окно, которое я лично красила полтора года назад, как переехала сюда. Кровать, которую не помешало бы оттереть от следов сажи, но я за столько времени почему-то так этого и не сделала. Шкаф – небольшой, но зрительно занимающий половину пространства. Стол с полками под самый потолок. Из-за одной проклятой выходки какого-то человека мой самый уютный уголок в целом мире в одночасье стал совсем чужим и незнакомым. Паршивое чувство грусти и пустоты. Никак не получалось справиться с ним, отпустить или хотя бы так в него не погружаться. Душевные терзания длились, на удивление, недолго. Обычно я очень привязываюсь к месту и вещам. Неделями, а то и месяцами тоскую, но сегодня внутри что-то переменилось.

Я поднялась с продавленного матраса, полная странной решимости. Вот я уже точно знаю, где оставила зарядку для телефона, в какой карман рюкзака стоит её забросить, чтобы не искать полдня. Туда же полетели несколько шариковых ручек, наушники, моя крохотная заначка в пятьдесят фунтов, солнцезащитный стик для лица (открывала ли я его вообще после покупки?) и наше с Энди рождественское фото.

Уже выходя из комнаты я, конечно же, вспомнила про ноутбук и другие памятные вещи, помимо снимка с подругой. Но, боже, это чувство… Я будто бы переезжаю не в другую квартиру, а собираюсь отправиться в долгое путешествие. Помутнение, которое никак не заканчивалось. И мне было не страшно, наоборот, я чувствовала, словно готовилась к этому уже какое-то время. Просто забыла.

Своим чередом

– Могла бы и посоветоваться со мной! – рычал Броуди в трубку. – Переехала, значит. И как мы теперь будем видеться? Я устаю после работы, между прочим, и не горю желанием переться к чёрту на куличики по темноте.

И что на это ответить? Ничего в голову не приходило. Да и надо ли? Сомневаюсь, что Броуди звонит, чтобы услышать что-то от меня. По-моему, он просто хочет высказать своё недовольство, а ещё, может, заставить меня чувствовать себя виноватой. Верно, я ведь всё придумала и, когда твою квартиру переворачивает верх дном невесть кто, в этом нет ничего ужасного и уж тем более страшного.

– Эй, чего молчишь, Роуз? – гаркнул он, но затем добавил: – Только не реви там, ладно? Этого ещё не хватало.

Я кивнула, словно через микрофон Броуди это увидел бы, и промычала нечто, похожее на согласие и утверждение.

– Вот и славно, – смягчился он. – Давай поужинаем сегодня. Как раз обсудим, когда ты вернёшься. Если не хочешь жить у себя, перебирайся ко мне. Давай в десять в нашем любимом баре, помнишь?

Снова вместо ответа я промычала и кивнула.

– Вот и умница, Рози, умница, – приглушённо засмеялся Броуди. – До вечера.