Знание - это власть. Часть 2

– Хм, если повезет, то на некоторых заключенных, которых милостиво предоставит мистер Фадж.

– Но это варварство! Как можно пытать людей, да еще и в школе?!
– ужаснулась Гермиона.

– Мисс Грейнджер, вас никто пытать не заставляет, да и вряд ли у вас это выйдет. Может, с двадцатой попытки сможете вызвать у жертвы легкое почесывание, хотя я в этом очень сомневаюсь.

– Профессор, почему вы считаете, что у меня не хватит сил? Я прекрасно справляюсь со школьной программой, и меня почти все учителя хвалят.

– Мисс Грейнджер, видимо, вы не придали значения моим словам, поскольку в прошлом году на нашем первом уроке я все досконально объяснял. Вам было сказано, что у магглорожденных, пусть даже таких любознательных, как вы, недостаточно магических сил для подобных заклинаний. У меня нет желания вновь повторять уже сказанное, поэтому всё, что интересует, сможете узнать, прочитав старые конспекты или спросив у первокурсников.

Дальше урок проходил в тишине - директор проверял конспекты, а студенты записывали новый материал. За несколько минут до звонка Салазар раздал домашнее задание и отпустил ребят на следующее занятие, а сам продолжил дожидаться шестикурсников Рейвенкло и Слизерина.

– Директор, - мужчина поднял взгляд и заметил, что перед столом стоит Дафна Гринграсс.

– Да, мисс Гринграсс?
– Основатель вопросительно посмотрел на слизеринку, ожидая ее вопроса.

– Я хотела с вами поговорить о Джинни Уизли, - неуверенно проговорила Дафна.
– Ее на факультете не любят, а вчера и вовсе одна из старост облила подушку зельем, из-за которого у Джинни все лицо покрылось волдырями, изменился цвет волос, и появились кошачьи усы.

– И что вы мне предлагаете, мисс Гринграсс? Следить за каждым шагом мисс Уизли или начать заставлять слизеринцев с ней дружить?
– невозмутимо проговорил Салазар.

– Нет, конечно, но вы могли бы поговорить со старостами, чтобы они ее не трогали, или перевести в отдельную комнату.

– Мисс Гринграсс, не смешите меня. Почему я должен предоставлять первокурснице отдельную комнату, за какие такие заслуги? И со старостами не стану говорить, поскольку считаю, что мисс Уизли должна научиться за себя постоять, а не прятаться за чужими спинами. Она знала, куда шла - Распределяющая шляпа предупредила, какая доля ждет на Слизерине, но мисс Уизли осознанно сделала свой выбор в пользу этого факультета. Поэтому теперь пусть столкнется с последствиями и научится сама решать свои проблемы, а не подсылать вас ко мне с жалобами.

– Она не подсылала!
– возмутилась Дафна.
– Просто я за Джинни переживаю. А вдруг её в следующий раз так отравят, что даже мадам Помфри не сможет помочь?

– Такого не случится: я всё же директор и несу ответственность за студентов, поэтому не допущу, чтобы в моей школе творилось подобное. А сейчас, мне кажется, вам пора на травологию, - директор дал понять, что разговор окончен. Дафне ничего не осталось, как раздражённо мотнуть головой и покинуть кабинет. Может быть, повезет со Снейпом?

***

Дальнейшие уроки прошли без приключений, если не считать препираний с Уизли и Грейнджер, которые после речи директора ходили в шоковом состоянии. Даже Поттер была шокирована такими заявлениями, но, помня просьбу родителей, старалась подальше держаться от экс-брата и директора.

Но после последнего урока слизеринцев, в том числе и Гарри, ждал сюрприз. Флитвик отвел «избранную» группу в тренировочный зал, где объявил, что предстоящие две недели придется тренироваться с двойной нагрузкой, поскольку скоро состоятся состязания, в которых примут участия иностранные школы. Сначала будет первый тур - отборочные испытания, которые определят тех, кому предстоит отстаивать честь своего учебного заведения, а потом уже начнется борьба за призовые места и немалый денежный приз. Конечно, юному Слизерину деньги были не нужны, а вот лишняя слава не помешает. Ведь Гарри давно хотел показать себя и добиться уважения за собственные заслуги, а не за то, что совершил, будучи годовалым ребенком.

Пометка: думаю, следует внести некоторую ясность. Салазар не будет заставлять младшекурсников (1,2 и 3 курс) швыряться «непростительными», а просто подробно расскажет о них и, по возможности, покажут. Может, кому-то и кажутся такие поступки глупыми, но вот я с этим не согласна. Основатель хочет отучить от ненависти к темной магии, которая осуждается и считается запретной. А детская психика весьма изменчива и стоит им повторить пару раз, что это вовсе не плохо и показать, что с помощью темных заклинаний возможно не только убить, но и излечить, заставит задуматься.

========== Глава 8 ==========

Следующие две недели прошли в напряжённом графике: занятия по школьной программе, факультативы, тренировки с Флитвиком и выполнение домашних заданий, которых с каждым днём становилось всё больше и больше. Учителя словно озверели и стали нагружать второкурсников не меньше, чем пяти- и семикурсников, у которых в этом году будут важные годовые экзамены. Даже Северус не жалел слизеринцев и наравне со всеми нагружал их работой, что уж говорить о Салазаре - директор просто зверствовал на своих занятиях. После третьего урока, который вёл Основатель, все без исключения были готовы взвыть от досады. Студенты были согласны отмучиться целый день в обществе МакГонагалл, чем один урок под руководством Слизерина. Салазар, несмотря на то что мог заинтересовать студентов своими рассказами, оказался очень строгим и требовательным человеком, поэтому было неудивительно, что на его занятиях стояла гробовая тишина. Ученики же вроде Лонгботтома и Уизли вовсе боялись даже лишний раз сделать вдох, опасаясь получить очередную отработку или лишиться баллов. Невиллу и Рону вообще не везло, у них словно наступила чёрная полоса - что ни день, так отработка или нагоняй от декана за то, что факультет по их вине лишился кучи баллов, заработанных с таким трудом другими ребятами.

На уроках у Салазара даже вездесущая Грейнджер не вскакивала со своего места с криками: «Можно, я?» - поскольку директор всего парой колких фраз поставил заучку на место, давая ей понять, что прочитать параграф - мало, чтобы хоть немного разбираться в тёмной магии и вникнуть в её суть. К удивлению многих, а особенно гриффиндорцев, Салазар не стал делать поблажек своим любимчикам, то бишь слизеринцам, а спрашивал со всех одинаково, и за незнание отработки получали все без исключения, даже Гарри раз пришлось попотеть над котлами из-за того, что отвлёкся на слова Малфоя и не услышал вопрос отца. В остальном, казалось, ничего не изменилось, всё было по-прежнему - гриффиндорцы буйствовали, слизеринцы старались вести себя примерно, остальные факультеты вели себя тихо.

Контроль за поведением учеников и их времяпровождением усилился. Гарри лично видел в одном из коридоров заплаканную Лаванду Браун, которой мать читала нотацию о том, как ей пришлось краснеть перед директором, когда тот посвящал миссис Браун в то, что Лаванда куда больше интересуется модой, чем занятиями, и если так дальше и пойдёт, то не стоит даже мечтать об окончании Хогвартса с хорошими отметками. Из слизеринцев пока никто не отличился, но Гарри полагал, что в скором времени вызовут Лорда Гринграсса. Дафна из-за своей дружбы с Джинни вовсе переступила все границы дозволенности. Декан несколько раз наказывал девушку за то, что она устраивала разборки в библиотеке, где к ним с претензиями пристали Рональд и Дин, и это заметила мадам Пинс.

Снейп был недоволен таким поведением Дафны и вообще её дружбой с Уизли-младшей, и даже грозился написать письмо родителям девочки. Но Гринграсс было всё равно - она считала, что поступает правильно, защищая Джинни от нападок слизеринцев: те были недовольны, что рыжая учится на их факультете, и всячески пытались выжить. Также против неё ополчились гриффиндорцы, посчитав предательницей. В общем, жизнь в Хогвартсе для Джинни превратилась в Ад. Сам Гарри старался игнорировать как Гринграсс, так и Уизли - по словам Салазара, они были недостойной компанией для него. Свободное время, которого было очень мало, тратил в библиотеке, где компанию составлял Малфой, иногда Паркинсон и Нотт, но последний не особо жаловал такое времяпровождение, поэтому просто веселил ребят, а Пэнси была смышлёной девочкой, даже несмотря на свой крутой нрав, с которым Гарри столкнулся в первые дни.