Знание-сила, 1997 № 04 (838)

Да я и по своей маме знаю... Человеку, который умирает, хочется верить во что-то лучшее. Поэтому мы у себя считаем: нельзя человеку говорить правду. Очень редким можно — очень стеничным, уравновешенным, которые могут оценить свое состояние. Ведь некоторым если не скажешь, они и лечиться не будут. А то, что надо какие-то дела закончить и надо бы знать, сколько же тебе осталось, то ведь все равно никто и никогда не скажет вам, сколько осталось. Никто этого не знает. И Марина считала, что говорить не надо. Другое дело, нельзя ничего не говорить. Иногда она приходила от больных и плакала. Значит, больной загнал в угол и невозможно уже ему соврать, и неизвестно уже, что ему говорить. Но и тогда — со слезами — она находила какой-то обман: больной не должен чувствовать себя безнадежным.

Господи, неужели ее нет уже семь лет! Ужасно. Безумно ее не хватает... Она всегда нас толкала в спину. Прямо за гордо брала и заставляла писать статьи. Вот сейчас лежит материал, может, на три статьи, а хорошо, если хоть одну напишешь. Она же каждый день долбала каждого: когда это сделаешь, а это?.. И это нам, врачам, ее не хватает, а уж о больных что говорить. Когда она умерла, оказалось, она вела такой «кусок», что его разделили на четверых и четверо не очень справлялись. И вообще мы сейчас всего лишь продолжаем те направления, которые она начинала, не больше. Вот последнее, что она сделала, это с Галей Клевезаль. Без Марины этой работы не было бы.

А умерла она дома. Мы все около нее были. Помню последний момент... Как же она ЕГО любила! Уже совсем слабая, лежала чуть живая. И вдруг — мы сидим у нее: «Я позвоню ему, он сейчас приедет». Встала, подошла к зеркалу, причесалась, так себя оглядела со всех сторон, надела какую-то другую кофточку. И мы стали ждать ЕГО. Забыть этого не могу.

ОН приехал.

...Цветов было столько, что гроб не закрывался. •

Лариса Захарова,

доктор исторических наук

Не могу выразить тебе, милый Папа...

Письма наследника Великого князя Александра Николаевича Романова своему отцу во время путешествия по империи в 1837 году*

* Полностью «Переписка наследника великого князя Александра Николаевича с Николаем I» готовится к изданию.

Накануне дня рождения цесаревича Александра Николаевича император Николай I вручил сыну «Инструкцию для путешествия» по России. Александру исполнялось 19 лет. Обучение было закончено, образование получено, теперь ему предстояло знакомиться с родной страной и народом, ее населяющим.

«Предпринимаемое тобой путешествие, любезный Саша,— писал отец,— составляет важную эпоху в твоей жизни.

(...) Первая обязанность твоя будет все видеть с тою непременною целью, чтобы подробно ознакомиться с Государством, над которым рано или поздно тебе определено царствовать.

Потому внимание твое должно равно обращаться на все, не показывая предпочтения к которому — либо одному предмету, ибо все полезное равно тебе должно быть важно; но притом и обыкновенное тебе знать нужно дабы получить понятие о настоящем положении вещей».

Император наставлял сына: «Обращение твое (с людьми.— Л. 3.) должно быть крайне осторожно, непринужденно, простота и ласковость со всеми должна к тебе каждого расположить и привязать (...).

Суждения твои должны быть крайне осторожны, и тебе должно елико можно избегать сей необходимости, ибо ты едешь не судить, а знакомиться, и увидев, судить про себя и для себя».

Николай 1 предостерегал наследника от соблазна тщеславия, самолюбия, предупреждал о предстоящем большом и ежедневном труде. «Нет сомнения,— пишет он,— что тебя везде с искреннею радостью принимать будут, ты внутри России увидишь и научишься чтить наш почтенный, добрый русский народ и русскую привязанность, но не ослепись этим приемом (...), тебя примут везде как свою Надежду. Бог милосердный поможет ее оправдать, ежели постоянно пред глазами иметь будешь, что каждая твоя минута должна быть посвящена матушке России, что твои мысли и чувства одну ее постоянным предметом иметь будут». Самодержец настаивал, чтобы сын вел журнал своего путешествия регулярно, письма же писал «только на досуге, просто как лучшему своему другу».

Помимо этой инструкции, предназначенной и врученной лично наследнику, Николай 1 составил «Общую инструкцию» для всех участников путешествия. Регламентировался и порядок дня: «Вставать в 5-ть часов и ехать в 6-ть утра, не останавливаясь для обеда, ни завтрака на дороге до ночлега». Отклонение от этого жесткого правила допускалось только в случае осмотра «любопытного предмета». По приезде на место в первую очередь надо было посетить собор. А затем «по приезде на квартиру обедать, призывая в столу только губернатора, вечер посвятить записыванию в журнал всего виденного в течение дня и ложиться порансе спать».

Наследнику не разрешалось нигде принимать приглашения к обеду, допускалось только появление на балу в губернских городах.

Предусматривалась и форма одежды в путешествии.

Особенно подробно расписано было пребывание в Москве.

• Общая инструкция, данная государем по случаю предпринимаемого путешествия по России в 1837 году

Из других городов, включенных в маршрут, точно расписывалось пребывание в Киеве, Для издержек на путешествие выделялась первоначально сумма в пятьдесят тысяч рублей и кредит еще на такую же сумму возлагался на Губернские казначейства, когда первая сумма истощится.

В путешествии наследника сопровождал значительный штат: фельдъегери, кухня, камергер, доктор Енохин, воспитатели и наставники В. А. Жуковский и князь Ливсн, полковник С. А. Юрьевич; а также генерал-адъютант А. А, Каверин, К. С. Арсеньев, В. И. Назимов, с именем которого связан рескрипт 20 ноября 1857 года, знаменовавший начало подготовки отмены крепостного права.

Все путешествие длилось с 1 мая до 12 декабря 1837 года. Выехали в субботу из Зимнего дворца. И уже на следующий день были в Новгороде. Двигались стремительно в условиях отсутствия железных дорог. Нет возможности перечислить все пункты остановок, назову только крупные города. Итак, в первый месяц путешествия: Новгород — Тверь — Ярославль (через Углич) — Кострома (через Юрьев-Польский) — Вятка — Пермь — Екатеринбург — Тюмень; 2 июня прибыли в Тобольск и далее: Курган — Оренбург — Уральск — Казань — Симбирск — Саратов; в июле: Пенза — Тамбов — Воронеж — Тула — Калуга — Рязань — Смоленск — Брянск — Малоярославец — Бородино; с 25 июля по 8 августа — Москва и далее в августе: Владимир (через Покров) — Нижний Новгород (через Ковров, Вязники, Гороховец) — Рязань — Орел — Курск — Харьков, в сентябре: Николаев — Одесса — Севастополь — Бахчисарай — Симферополь — Массандра — Ариянда (так в тексте,— Л. 3.) — Алупка — Геленджик — Керчь — Ялта — Перекоп; в октябре: Екатеринославль — Киев — Полтава — Бердянск — Таганрог — Новочеркасск; с 26 октября до 7 декабря — снова Москва; 9 декабря — Царское Село и 12 декабря — возвращение в Зимний дворец. Всего проехали двадцать тысяч верст.

В журнале путешествия маршрут расписан в деталях, с перечислением всех городов и весей. Но, пожалуй, еще большую ценность представляют письма к отцу и ответы отца сыну. Всего писем пятьдесят восемь: двадцать три написаны отцом, тридцать пять — сыном. Искренние, теплые, сердечные, непосредственные у сына и рассудительные у отца. Их содержание позволяет полнее, а главное — более жизненно представить личность как юного наследника, так и сорокалетнего самодержавного монарха, одинаково уверенно управлявшего страной и своей семьей. В письмах сына часто мелькает фраза: «сразу же в собор» или «прямо в собор». Особенно врезались в память Ипатьевский монастырь, «столь достопамятный для нашей семьи», Смоленский собор, «который поразил своим великолепием», собор в Кунгуре, «в котором еще хранится знамя, бывшее в употреблении при защите города против Пугачева», Донской и Даниловский монастыри, «примечательные по своим историческим воспоминаниям», которые показывал сам митрополит Филарет; подземная церковь в Печерской лавре, «в которой ты слушал литургию в 1816 году».

• Автограф письма императора Николая I к сыну — цесаревичу Александру Николаевичу

• Автограф письма цесаревича Александра Николаевича к отцу — Николаю I.

Журнал и письма повествуют о большом интересе Александра II к истории, любимом предмете в годы учения. В Переяславле наследник «смотрел Петра 1 ботик его собственной работы»; по дороге из Глазова в Ижевский завод посетил комнату, где останавливался в 1824 году Александр К на станции Якшур Балы; видел «древнюю церковь, в которую Петр I заходил после Полтавской битвы... Смотрел достопримечательное поле Полтавского боя»...