Знания Крови

— Но если я сдохну, никто не поможет Лёхе, — тихо рассмеялся я.

Лариса не ответила. Её глаза притворно расширились, она открыла и закрыла рот. Может быть, она и впрямь удивилась или оскорбилась. Я не знаю. Я мог только улыбаться, как идиот, пока она смотрела на меня и качала головой.

— Ты правда думаешь, что я… — начала она. Я мотнул головой.

— Нет, нет, — мне хватило сил как-то стянуть с лица кретинскую улыбку. — Это просто неудачная шутка. Честно.

Лариса смотрела недоверчиво, ещё сильнее сжимая тонкие губы. Потом отвернулась от меня, перевела взгляд на закрытый ноутбук.

— Может ты поспишь? — тихо спросила она. В ответ ей зажужжала коробка на моем боку, а потом я снова почувствовал укол. Через мгновение, в голову словно ударило молотом, а потом весь живот и грудь словно онемели.

— Эта херовина колит мне обезбол сама?

— Да, это автоматизированная сестра, — кивнула Лариса. Положила руку мне на колено, снова посмотрела в глаза. — Она временами будет тебя прокалывать ещё пару дней. Завтра утром специалист заменит пустые ампулы.

— И когда меня выпишут?

— Может, в течении пары недель, — Лариса пожала плечами. — Отдохни, Серёж. Я не хочу потерять и тебя и Лёшу. Не сразу обоих, пожалуйста.

— Ты же понимаешь, — вздохнул я. — Что творится что-то очень нехорошее.

— Да, и я надеюсь, что ты мне расскажешь, — улыбнулась в ответ Лариса. Я только мотнул головой, отчего на меня накатил новый приступ тошноты. Женщина сильнее сжала мою ногу, посмотрела на меня с жалостью. Наверное. Я закрыл глаза, стараясь удержать внутри хоть что-то.

Когда меня слегка отпустило, Лариса всё ещё сидела со мной на кровати.

— Легче? Ты бледный весь.

— Мне кажется, это естественно для человека, получившего серебряную медаль за ловлю ножей телом.

— Я так понимаю, золотую выдают вместе с гробом.

Я рассмеялся. Лариса убрала руку, и какое-то время мы сидели в тишине. Относительной тишине, потому что машинка на боку всё время жужжала, а иногда щёлкала.

— Тебе нужно вколоть мне что-то для памяти, — усмехнулся я наконец. Лариса покачала головой.

— Ты бы не забыл, — серьёзно сказала она. — Что-то, что связано с Лешёй. И его освобождением.

— Сколько лет прошло.

— Я не верю, — Лариса едва заметно улыбнулась. — Извини.

— Ты меня тоже извини, — я прикрыл глаза. — Но я понятия не имею, о чем тебе говорил Лёша. Я не виделся с ним много лет. И не созванивался.

Лариса встала с кровати. Потом я понял, что она потушила свет.

— Я не верю тебе, — послышался её голос из дверей палаты. — Но я знаю, что ты врёшь друзьям только по веской причине.

Дверь закрылась. Я был в палате один.

Обратный отсчёт: 2

Beta 1.

Я сперва почувствовал у себя на лице что-то, а уже потом проснулся. Первые пару мгновений, между сном и явью, мне было страшно, но я не запоминаю сны. Наверное, тогда в моей голове ставили по-настоящему страшный спектакль. Открыв глаза, я не увидел ничего. На моих щеках лежали чьи-то пальцы. Грубые и тонкие. Такие могут принадлежать любому медбрату. Или Ларисе — у неё такие же грубые и тонкие пальцы, сбитые за много лет игры на рояле. Еще через секунду я сообразил, почему ничего не вижу. На моей голове был нейрошлем.

— Уёбок, — зарычал я, вырываясь из рук человека с билборда. — Какого хуя ты творишь?

— О, проснулся, — Никита убрал руки.

— Блядь, сука, что…

— Шлем не снимай, — голос человека с билборда был спокойным и уверенным. Мои руки уже спокойно и уверенно стягивали шлем. — Да погоди ты. У меня есть план.

— Ни один хороший план, не начинается вот так, — я положил шлем на колени, посмотрел на человека с билборда. Заметил в палате Ларису. Она стояла у стены, прислонившись к ней спиной и молча наблюдала за нами. Лариса сжала тонкие губы, явно не одобряя происходящего, но и не вмешиваясь.

— Ты нужен мне спящим, блядь, — рыкнул в ответ Никита.

— Зачем?

Я перевел взгляд обратно на человека с билборда, потом на Ларису. Та отвернулась.

— Я достал одну штуку, — сверкнул зубами Никита. — Очень мощная, но пока ты спишь, будет работать ещё лучше.

— Ещё лучше, чем что?

— Чем другая фарма, — мужчина пожал плечами. — Господи, да чего ты боишься?!

— Почему ты не дождался, пока я проснусь? — я сел на кровати, свесил с нее ноги, чтобы встать. Так, я оказался спиной к Ларисе и не мог ее видеть. Она стояла тихо, и услышать её я тоже не мог. Никита положил руку мне на плечо.

— Потому что эта сука запретила. — улыбнулся он холодно.

— Ты мне нужен в сознании, Нарица, — наконец-то заговорила она. — Я не хочу, чтобы этот тип вводил тебе свои наркотики.

— Так говоришь, когда я хочу, чтобы он вводил мне свои наркотики!

— Эй, — Никита рассмеялся. — Ладно, как знаете. Но если ты хочешь спасти пацана, лучше слушайся меня, а не эту мымру.

— На хуй иди, — холодно ответила Лариса. Никита переставил нейрошлем на стол, рядом с ноутбуком. Затем пожал плечами и вышел из палаты. Лариса показала ему средний палец на прощание, но человек с билборда никак не отреагировал.

— Итак, мы снова одни, — устало сказал я. — И я по-прежнему не знаю, о чем говорил Лёха. Ты не созванивалась с ним ночью?

— Нет.

Лариса подошла ко мне, села на кровать рядом. Взяла меня за руку. Её грубые и холодные ладони были именно тем, что мне нужно. Напоминанием о том, что кто угодно, может использовать кого угодно. И что умные и добрые люди всегда найдут способ подкупить глупых и озлобленных. Я улыбнулся.

— Серёж, — тихо произнесла Лариса. — Он ведь твой друг.

— Да, — соврал я, не прекращая улыбаться.

— Почему ты не хочешь ему помочь?

Я крепче сжал ладонь Ларисы. Положил голову ей на плечо. Раньше, много лет назад, когда мне было так плохо, что нельзя было это выразить словами, она разрешала класть голову ей на колени. Но это было давно. Даже если бы она разрешила сделать это сейчас, всё равно было бы не по-настоящему. Да и я уже был совсем не тем человеком.

— Как мне убедить тебя в том, что я правда понятия не имею, о чем он? — спросил я. Лариса усмехнулась.

— Не использовать дешевые манипулятивные фразочки, для начала?