Зодиакальный свет

– Не надо мне было с вами связываться, – пошутила она как-то в своей обычной грубоватой манере. – Общалась бы, как раньше, с пацанами. Слушала, кто сколько замочил, с какого жмура что снял… А сейчас, докатилась, хочется нормальных цивилизованных лиц и интеллигентных разговоров.

– Какой ужас, – поддакнул я. – А представляешь, дальше так пойдёт, чего доброго платья носить начнёшь.

– Проклятье. Зачем сказал? Я же представила! Страх-то какой. Теперь ночь спать не буду, – Асаж не выдержала и громко расхохоталась.

Место, где исследовательский центр Ченса Иолдови располагался первоначально, обнаружилось почти сразу. Фест. Стало ясно, почему испытания не провели там. Планета довольно плотно заселена, много кораблей, внутрисистемные перевозки, а население, мягко говоря, недолюбливает Империю. Вероятно, по этой же причине там не стали разворачивать серийное производство. Испытывать образцы на новом месте? А зачем такому количеству людей знать, где оно расположено? Экипаж только одного имперского разрушителя – больше сорока пяти тысяч душ. Среди них мог оказаться шпион, и не один. Да, собственно, и оказался, иначе мы не читали бы материалы отчёта Таркина Императору. Наконец, после долгих бесплодных попыток что-то выяснить Вентресс наткнулась на контрабандиста, от которого узнала о подозрительном шевелении в системе Гвори. По словам её собеседника, несколько месяцев назад, пролетая через неё, он был отогнан имперским патрульным кораблём. Тем не менее, успел разглядеть, что на синхронной орбите над планетой висит базовый модуль орбитальной крепости, и на него навешивают вооружение.

– Ты должна помнить, – добавила она, обращаясь к Осоке, – там в своё время у нас… в смысле, у сепаратистов была верфь в горных выработках. Республиканский флот её разнёс, но в том, что осталось, вполне поместится госпиталь или небольшое предприятие по производству клонов. То есть, место подходящее. Я бы сама слетала, да маскировка у меня плохонькая, противорадарная только.

– Нет-нет, разведку проведём мы, – сказала Осока. – Спугнуть их нельзя ни в коем случае. Спасибо, Асаж, ты, как всегда, очень помогла.

– Вернётесь – свистните.

– Обязательно. До связи.

Голографическое изображение Вентресс исчезло.

– Итак, Гвори? – спросила Падме.

– Да, летим, – кивнула Рийо.

На досветовую скорость вышли на периферии системы. Осмотрелись. С этого расстояния уловить след выхода из гиперпространства столь малоразмерного объекта не могли никакие сканеры, зато наши приборы отчётливо видели и саму планету, и фонящую во всех диапазонах побочными излучениями платформу крепости на её орбите. Сооружение явно было закончено и функционировало. Убедившись, что других крупных объектов искусственного происхождения, вроде звёздных разрушителей, в системе нет, Падме сделала микропрыжок поближе к звезде таким образом, чтобы точку выхода закрывал от планеты край светила. Включила ионные двигатели и начала разгон. На скорости порядка пяти тысяч километров в секунду Кеплерова механика почти не действовала, а потому, огибая звезду, пришлось дважды корректировать курс, после чего слегка изогнутая траектория «Амидалы» упёрлась в Гвори. Никогда ещё я не бывал в такой близости от термоядерного океана, дающего тепло и свет целой планетной системе. Несмотря на то, что корабль был ориентирован брюхом к звезде, а расстояние до неё измерялось десятками миллионов километров, края огненной бездны настойчиво заглядывали в блистер рубки.

– Уберу-ка я прозрачность, пожалуй, – сказала Рийо. – Мурашки по коже от этого зрелища.

– Мне, честно говоря, тоже не по себе, – призналась Падме.

– Отключи внешние рецепторы, – посоветовала Осока. – Вряд ли на нас сейчас кто-нибудь нападёт. Побудь с нами внутри.

– Да, так значительно легче. Что называется, «ушла в себя», – Падме уселась на диван, раскинув руки, улыбнулась. – Как же приятно быть материальной! Ну, или почти материальной.

Предполагая, что возле планеты раскинута сеть орбитальных детекторов, львиную долю скорости мы погасили на большом расстоянии, чтобы ионный след потонул в солнечном ветре. Дальше к планете подкрадывались тихонько, не быстрее ста километров в секунду. Каково же было удивление Осоки и Падме, когда сканеры не нашли никаких следов «глаз и ушей» на стационарной орбите. По ней крутились лишь неубранные когда-то обломки сепаратистских спутников, уничтоженных республиканцами.

– Не успели развесить или просто пренебрегли стандартной процедурой? – озадаченно произнесла моя подруга.

– Должно быть, сэкономили, – съязвил Базили. – В любом случае, нам это задачу облегчает.

– Давайте-ка подвесим собственный глаз на орбите захоронения, среди обломков, – предложил Иан. – Мы тут недавно собрали сканерную платформочку, осталось в кожух вставить и батареи подключить. Прилетим в следующий раз, узнаем обо всех изменениях.

Я в это время занимался расчётом орбиты спуска. Требовалось подгадать так, чтобы пройти под крепостью на минимальной высоте, детально отсняв поверхность планеты, а затем снова подняться в район стационарных орбит и там, закрывшись планетой, думать, то ли делаем ещё виток, то ли уходим.

– Точное решение, – одобрила Падме, разглядывая мои выкладки.

– Зря, что ли, нас этому на военной кафедре учили? – подмигнул я.

– Перицентр взял высоковато.

– Ну, я брал безопасные высоты по земным стандартам. Откуда мне точно знать толщину местной атмосферы? В любом случае, запас карман не тянет.

Старая верфь была расположена в крупном горном каньоне, вернее, в одной из его стен. Северо-восточная часть и через двенадцать лет после Войны Клонов хранила следы атаки республиканского флота: обросшие по краям растительностью чёрные провалы воронок, обрушения скальной стены, пятна расплавленного камня, вытекшего наружу через трещины. Ох, и горело, видно, там… Эта часть была разрушена и нам неинтересна. Не то что другой край бывшей промзоны. Там оставался сравнительно нетронутый фрагмент, где теперь и базировались имперцы. С высоты около ста километров сканеры «Амидалы» различили источающие тепло воздуховоды систем вентиляции, пристроенные к стене площадки-пирсы, а на них – контейнеры, стандартные заводские упаковки, в которых перевозились истребители-«двустволки».

– Прекрасно. Замечательно, – сказала Осока. – Я опасалась, что они разделят фабрику на две зоны. Пилотов будут делать внизу, а истребители разместят на платформе.

– Так, кстати, было бы более логично, – заметил Базили. – Начальные навыки проще давать без атмосферы, меньше шансов гробануться при посадке из-за бокового ветра.

– Хорошо, что импы решили иначе.

Кроме промышленных объектов, мы обнаружили и прикрытие: расставленные в радиусе нескольких километров лазерные зенитки и ракетные установки. Впрочем, пусковых для ракет было всего четыре. С бомбардировщиками, ненамного превосходящими по размерам истребители, прекрасно справлялись лазеры, ракеты требовались лишь в случае атаки большого штурмового корабля.

– Мы всё видели, что нам нужно? – спросил я. – Можем уходить?

– Да-да, отходим тем же порядком, – теперь Осока прокручивала на голопроекторе изображение орбитальной крепости. – Надо прикинуть, какими силами придётся атаковать, чтобы гарантированно уничтожить завод и не понести тяжёлых потерь.

– У нас с сестрой будет идея получше.

– Сестрой? – не сразу включилась моя подруга. – Ах, извини, да, у вас же теперь такие отношения.

– Ты против?

– Нет, что ты, вам, как раз, идёт, – улыбнулась она, – вы и внешне немного похожи. И понимаете вы друг друга с полуслова.

– Не в данном случае, – сказала Падме. – То есть, я поняла, Алекс хочет сказать, что для атаки нам и одного корабля хватит, меня. Но как именно?

– Допустим, подобраться незаметно, мы сможем, – стала рассуждать Осока. – Как сейчас. Нагрузиться достаточным количеством бомб или торпед, чтобы разнести фабрику, тоже. Но в момент атаки они же поймут, что у нас «абсолютный стелс».

– Вот-вот, – кивнула Падме. – Боюсь, продолжением нашей жизни будет сказка из серии «и искали их имперцы по всей Галактике, и пришлось им навсегда удрать в Неизвестные Территории».

– А если мы не дадим им повода ничего заподозрить? – прищурился я. – Ты ведь можешь скрыть своим ядром объект размером с «Борца», верно?

– Верно. Если запустить дефлекторы в унисон, нас не будет видно в радарном и оптическом диапазоне. Но магнитное поле и работу двигателей уже не скроешь. Я свои-то главные замаскировать не могу, что уж говорить о чужих.

– Значит, опять будем прятаться за небесными телами, – вмешался Иан. – Алекс дело говорит. Сложность только одна – вход в атмосферу и передвижение в ней. Твоих плазменных на тяжёлую сцепку не хватит, потеряем скорость и рухнем. Но, если на «объекте» будут не ионные, а такие же двухконтурные плазменные движки, на фоне дневной поверхности их различить проблематично.