Золотая бабушка

Главное, что первое впечатление он произвел. Хотя дело было в громких звуках, мигающем свете и смертоносных тварях. Актёр скрылся и прозвучал искажённый голос администратора, где он рассказал гостям предысторию и правила игры. Толик же пошёл в следующую локацию, до неё нужно ползти на карачках через небольшой лаз. Там они и столкнулись с Анечкой.

— Я выйду в сквозном проходе и буду их пугать, пока они ползут, а ты в чёрную комнату, хорошо?

— Да.

«Паршиво», — подумал Толик. Ему придётся где-то спрятаться до того, как Анечка доберется после лаза в чёрную комнату. Одному там тяжело, нужно, чтобы она шокером отвлекала. Парень огляделся. Вообще чёрная комната от того и имела такое название, что была абсолютно чёрной: ноль света. Но актёры настолько привыкли ориентироваться в этих потёмках, что видели всё очень отчетливо без специальных приборов. В помещении стояли разные вещи: комод, шкаф, тумбочки, стол с допотопным компьютером, холодильник, диван. На кой черт всё это нужно в месте, где ни черта не видно — загадка. Хочешь спрятаться хорошо — спрячься на видном месте. Толик сел на тумбочку и поджал ноги. Если кто-то наткнется на него, то испугается и напугает остальных.

В темноте время шло медленно. Иногда тишина разрывалась криками и щелчками шокера. Глупое положение, в котором он оказался, угнетало Толика. Взрослый талантливый парень играет дерево на школьном спектакле. И выхода нет, потому что кушать хочется. Вот так и стой, шелестя листочками. Толик мечтал о приключении, которое бы изменило жизнь. Пусть случится что-то, отчего в его голове всё перевернётся, он осознает истину и наконец будет заниматься любимым делом. Но чудес не бывает, по крайней мере, так думал Толик.

В чёрную комнату ворвались гости.

— Нифига не видно! И чё делать-то!

— Вы выбрались из тюрьмы, — прозвучал голос админа, — осмотрите комнату и найдите путь на свободу.

Вот и блуждали пятеро слепых котят, пытаясь найти то, не зная что. Одна девушка подошла так близко к Толику, что он напрягся. Значит, нужно будет сейчас прыгать на неё и менять место положения. Анечка должна подойти уже совсем скоро. Незнакомка подходила ближе и ближе. Она ощупала шкаф, затем комод и вот добралась до тумбы и коснулась ноги Толика.

Кажется, я забыла упомянуть, что в подвале всегда было жарковато, поэтому преимущественно Толик работал в длинных шортах. Девушка озадаченно гладила ногу парня. Тот очень напрягся. Чего это она не кричит и не убегает?

— Эй, ребят, — вдруг произнесла она. — Тут кошка.

ЧТО?! Толик зажал рот рукой. Лишь бы не рассмеяться сейчас, в самый не подходящий момент. Слёзы потекли из глаз и предательский смех вырывался наружу. Нет-нет! Нельзя! Могут дать меньше денег! «Уйди! Уйди, дура проклятая», — думал Толик. А сам уже задыхался от смеха, застрявшего внутри. На помощь подоспела Анечка, которая как вскрикнула, как ударила шокером одного из ребят. Тут Толика и прорвало, но вместе с дикими воплями Анечки смех казался устрашающим. Кошка! Надо же! «Ноги что ли побрить?» — хохотал Толик.

Анечка без устали била шокером направо и налево. Гости так напугались или обезумели от боли, что начали сильно махать руками в разные стороны. Самый большой бугай зарядил Толику по скуле, парень завыл от боли и пообещал отомстить. Актёры скрылись в админке. Никита уже достал лёд.

— Чё сильно хренанул?

— Нормально, — сквозь зубы проговорил Толик. — Есть цепь?

— Есть, — пожал плечами Никита и достал цепь из шкафчика. — А тебе зачем?

— Увидишь. Я прилягу. А ты позови, когда они в кабинет зайдут.

Анечка и Никита переглянулись, но отговаривать не стали — только пожали плечами. Толик расстроился. В скулу попал, гадина. Да парень в метро борется изо всех сил, чтобы сберечь речевой аппарат. Его пение бесценно. Если оно пропадёт, то пропадёт вся жизнь. За такое не прощают. Толик лежал с закрытыми глазами и разрабатывал рот. Вроде ничего не повредилось. Слегка побаливает, но, видно, только небольшой ушиб. Будет синяк — не страшно. Внешняя красота для музыки неважна, хотя современные продюсеры, конечно, считали иначе.

Толик точно знал, что вся проблема лишь в том, что они с Виталиком никак не могут найти нужное звучание, не могу подобрать ключик. Но как только они сумеют прорвать эту блокаду, их обязательно заметят. Их полюбят и можно будет навсегда забыть о дурацких квестах. Многие, читая эти строки, могут закатить глаза. Ишь какой придирчивый. Люди на заводах пашут или в менеджерах сидят на звонках, а ему не нравится такая веселая работа. Но, по правде, хорошего мало. Денег платили неприлично мало. За одну такую игру актёр получал 500 рублей. Квест длился около часа-двух. В выходные дни обычно было игр пять или семь, в будние, дай Бог, две. В теории, если работать каждый день, то максимально ты можешь выручить за неделю двенадцать тысяч. Но по факту так никогда не получается.

Голос после такой работы приходится восстанавливать долго, а ещё дольше приходится мириться с количеством синяков. Гости пугаются и бьют актёров как попало и чем попало. На голову может случайно свалиться шкаф, потому что весь реквизит — настоящая рухлядь. И, конечно, «заряжать квест», то есть готовить локации к приходу новых гостей, оказывается часто травматично.

— Они в кабинете, — послышался голос Никиты.

Толик встал с дивана, натянул маску, взял цепь и двинулся в сторону квеста. Над кабинетом сверху была довольно широкая щель. Достаточно встать на стул и из чёрной комнаты сверху подглядывать, что там делают в кабинете. Гости обычно не замечают сталкеров, потому что мало кто догадывается посмотреть на потолок. Толик высунулся из щели и огляделся. Ему повезло. Бугай стоял у нужной стены. Парень приготовил цепь. Толик был хорошим работником, где бы ни работал. И на квесте его любили особенно, потому что он умел выдумать такое, что гости могли наложить в штаны прямо посреди коридора, в чём и был главный смысл этого бизнеса. Но секрет прост. Толик просто был зол на мир, на жизнь, на людей, на самого себя. А ещё у него было слабо с эмпатией. Он был немного социопатом. Парень перекинул цепь и схватил гостя. Цепь перекатилась выше плеч и зажала бугаю горло.

Мужик метался, пытаясь вырваться, но цепь только сильнее сдавливала. Его друзья смотрели на эту картину и не могли пошевелиться. Толик работал механически, пустота в душе. В нём не было упоения и вообще понимания того, что он может задушить человека. Актёр просто продолжал крепко держать цепь. Это сам гость убивал себя.

Когда Толику надоело, он бросил цепь и исчез, бугай плакал, как и остальные гости.

— Ты же чуть не убил его! — воскликнула Анечка, когда увидела напарника в коморке.

Толик ничего не ответил. Да, он душил другого человека почти взаправду. Мог ли убить бугая? Духу бы не хватило. Но промелькнула секунда, когда парень хотел смерти гостя. Вот тогда-то Толик и подумал. Пора завязывать. Всё. Баста. Надо что-то менять, ведь так недалеко и до лечебницы дойти. А укоренилась идея, когда он закончил работу. Выходя из подвала, всегда ощущаешь себя, словно поднялся из ада на землю. Это что действительно был он? Безжалостный робот, способный душить человек, не дрогнув ни единой мускулой на лице? Толику стало противно от самого себя. Он так всерьёз думал о желании целоваться с Анечкой, а у человека, которому причинил реальную боль, даже прощения не попросил. Это был не тот Толик, которого хотел видеть сам Толик.

Дома тоже была напряженная обстановка. Любовь Михална хандрила. Попросила Витасю сыграть одну грустную мелодию. Настроение такое отвратительное, что не получалось и спрятаться под панцирь иронии. Во-первых, сказывалась изменчивая петербургская погода: то солнце, то дождь, то туман. Во-вторых, в старухе вдруг вспыхнул огонь воспоминаний. И этот огонь пожирал изнутри. Она смотрела в окно, а перед глазами проносились забытые картины: вот Пашка Кислый стоит под окном и ждёт её. Такой смешной со своей растрёпанной причёской. От наваждения не избавиться. Расставаться с жизнью печально, но ещё печальнее, когда жизни вообще не было. О горе, горе печальной Любови Михалны.