Золотая "Цапля"

— Будем искать другое место, — и добавил: — Рэгги, следи за глубиной.

Включив реверс, он отвёл самолёт на глубину и повёл его вдоль берега. Метров через триста мы увидели то, что нам было нужно — продолговатую скалу, лежавшую на берегу, уходя одним концом в воду. Саша осторожно подрулил к ней, я вытащила нашу фалу с якорем, взяла автомат и, дождавшись, когда Саша подведёт машину к краю глыбы, перепрыгнула на неё. Закрепив якорь в расщелине, мы зашвартовали самолёт, Саша выключил двигатель, и они с Кропачеком выбрались на берег.

Триста метров, отделявших нас от упавшего самолёта, мы добирались почти двадцать минут. Идти приходилось по камням, а подвернуть или, того хуже, сломать ногу не хотелось никому. Вначале Кропачек попытался рвануть по высохшему дну, но уже буквально в пяти метрах от линии камней он провалился в покрытый тонкой соляной коркой ил выше щиколоток и, вполголоса матерясь, с трудом выбрался обратно.

Когда до самолёта осталось метров двадцать, он снова сорвался, подбежал к нему, упал на колени и, завывая, стал колотить кулаками по фюзеляжу…

34 число 08 месяца 24 года. 18 часов 35 минут. Дно астроблемы. Алехандро Бланко

Мы подошли к самолёту и остановились в пяти-шести метрах от Кропачека. Он уже замолк и сидел привалившись спиной фюзеляжу, а лицо у него было, как у смертника, которому только что сообщили время казни.

Рэгги, тихонько бормоча комментарии, стала обходить самолёт по кругу, снимая его на камеру, а я, приблизившись и присмотревшись, понял, что добило Кропачека. Правая дверь самолёта была вскрыта. Вскрыта снаружи чем-то вроде топорика или ледоруба, и вскрыта уже давно. Зарубки на металле уже были покрыты толстым слоем окислов, и, скорее всего, им было, по меньшей мере, несколько месяцев.

— Как я понимаю, груза нет?

Кропачек медленно встал и отрицательно покачал головой. Вытащил из кабины грубо взломанный алюминиевый кофр размером с большой «дипломат» и опустошённым жестом отбросил его в сторону. Затем поднял оброненный пластиковый мешок, разложил его, расстегнул молнию и, снова опустившись на колени, отстегнул и вытащил висевшие на привязных ремнях человеческие останки. Сохранились они, к слову, относительно неплохо. Видимо, жара быстро высушила их, а затопившая их в мокрый сезон вода, как я уже убедился при высадке, была в разы солонее океанской в старом мире.

Запаковав тело брата в мешок, Кропачек снова нырнул в кабину и, выдернув наружу второй прах, внезапно впал в неистовство и принялся с диким рёвом крушить его об самолёт, расшвыривая в стороны отломившиеся куски, а голову пинком отправил в озеро.

Мы, наблюдая за этой сценой, помалкивали, но я потихоньку положил руку на кобуру, а Рэгги, продолжая снимать происходящее на камеру, держала левую руку с пистолетом за спиной.

Вспышка прекратилась так же внезапно, как и началась. Кропачек сел на землю и спрятал лицо в ладонях. Посидев так несколько минут, он поднялся и подошёл к нам.

— Я прошу у вас прощения, — по нему было видно, что несмотря на весь кошмар ситуации, ему действительно очень неловко перед нами за дикий срыв, — но этот… он решил завладеть грузом и смертельно ранил брата… Дон его пристрелил… но вскоре стал терять контроль над собой и заблудился… Его последние слова были — «впереди яма»… — он замолчал, потом поднял на руки мешок и двинулся в сторону «Пчёлки».

Рэгги подскочила к самолёту, провела камерой внутри кабины, и мы двинулись обратно. Вернувшись к нашей малышке, мы помогли Кропачеку погрузить тело брата в «Пчёлку». Я взлетел и сделал ещё два круга, один — по верхнему краю кратера, второй — километрах в трёх от него. Рэгги всё это старательно снимала.

Обратный полёт прошёл в тяжёлом молчании, и первыми словами на борту был мой запрос на посадку.

На земле нас встретил один из помощников шерифа Форт-Ли. Мы подробно рассказали ему о полёте и скопировали на флэшку всю съёмку Рэгги. Когда беседа с помощником шерифа закончилась, Кропачек сунул в руки Рэгги перехваченную резинкой стопку банкнот, поднял на руки мешок с останками брата и направился к аэродромной автостоянке.

Когда я уже в гостинице пересчитал деньги, то в пачке оказались не десять, а почти четырнадцать тысяч экю…

35 число 08 месяца 24 года. 08 часов 16 минут. Форт-Ли. Рогнеда Бланко

Мы завтракаем в ресторане при гостинице и потихоньку обсуждаем вчерашнее приключение.

— Нет, малыш, я не думаю, что там было золото, — Саша сунул в рот кусок мяса, прожевал его, и продолжил: — Большие деньги здесь начинаются с миллиона. Конечно, золото на миллион без труда поместилось бы в тот ящик. Но… Сикока весит мульён золотом?

— Блондинка, ваше благородие, — я виновато развела руками, — но как смягчающее обстоятельство прими тот факт, что я золото в слитках сроду в руках не держала.

— Точно. Блондинка. — Саша злостно хихикнул и продолжил: — А посчитать, что мульён, да по одной десятой грамма за экю, эт будет центнер, независимо от объёма?

— Я ж и говорю — блондинка…

Я замолчала, увидев, что к нам направляется вчерашний помощник шерифа, а с ним — кадр из той же оперы, что и наш вчерашний клиент. То бишь — бандюган.

Помощник остановился возле нашего стола и снял шляпу.

— Моё почтение, миссис и мистер Бланко. Позвольте представить вам мистера Гарримана, — гангстер вежливо поздоровался, — у него были общие дела с мистером Кропачеком, и он хочет уточнить некоторые детали.

35 число 08 месяца 24 года. 08 часов 20 минут. Форт-Ли. Алехандро Бланко

Я поздоровался с гостями, жестом предложил им садиться и, дождавшись, когда они усядутся, вопросительно поднял брови.

— Мистер Бланко, — гангстер негромко прокашлялся, и продолжил: — Кропачек вёл со мной дела. И пропавший груз предназначался мне. Я хотел бы расспросить вас о подробностях вашего вчерашнего полёта.

— Простите, но нашим заказчиком был мистер Кропачек, а поскольку он является вашим партнёром, то эти вопросы уместно адресовать ему. Что касается нас, то всю имевшуюся у нас информацию, касающуюся катастрофы, мы передали мистеру… — я на секунду замешкался, вспоминая фамилию помощника шерифа, — Мак-Грегору.

Помощник шерифа прокашлялся:

— Мистер Бланко, если вас это не затруднит, повторите, пожалуйста, свой вчерашний рассказ.

Я выматюкался про себя. Гонорар за вчерашний полёт оборачивался сегодняшними проблемами.

— Ну слушайте…

— …и мы всё это изложили мистеру Мак-Грегору и скопировали ему всю видеозапись.

— Да, я видел её, — Гарриман несколько секунд помолчал, а затем продолжил: — Вы не могли бы сделать для меня копию?

Я посмотрел на Мак-Грегора.

— Мистер Бланко, — помощник шерифа вернул мне удивлённый взгляд, — запись принадлежит вам, и я не счёл возможным распоряжаться ей без вашего ведома.