Золотая дева

– Но если… если ты говоришь, что убийца – в доме… и ему станет невмоготу… и снова захочется крови… получается, мы все рискуем? – пробормотала Кася.

– Получается, да, – вздохнула Мария. И, предупреждая следующий вопрос горничной, добавила: – Только ментам, уверяю тебя, об этом говорить бессмысленно. В лучшем случае они успокоят и скажут, чтоб фантазировать прекратили. А скорее всего – просто засмеют.

* * *

Подарок мамы это святое, и Евгения Юрьевна решила передать его Лизе обязательно. А как это сделать – даже гадать не пришлось. Удачно сложилось, что в тот же день ей позвонил Кривцов и велел к семи вечера прислать для Лизы дежурную няню. Время работы до полуночи, ставка – как обычно, семьсот рублей в час.

Хозяйка агентства не осмелилась поинтересоваться у хозяина, куда на это время отправится Мария Долинина. Просто заверила, что заказ будет исполнен, и тут же засела за телефон. Вызвонить няню – задачка, конечно, совсем несложная, можно и секретарше это поручить, но Евгения Юрьевна решила, что она займется этим сама. И так уже кругом виновата перед Кривцовыми, давно пора брать семью под личный и особый контроль.

Обычно в подобных случаях дежурные няни просто прибывали к заказчику на дом. Но Позднякова велела женщине прежде явиться в агентство. И долго напутствовала ту, как себя вести с Лизой: о разводе родителей не заикаться, вопросов про отношения мамы с папой не задавать. И никаких, конечно, особых педагогических строгостей, чтоб ребенок, и без того травмированный, в истерику не впал.

Дежурная няня – дама с хорошим образованием и огромным опытом – слушала ее вполуха. А когда начальница завершила свою речь, только плечами пожала:

– Евгения Юрьевна, такое ощущение, что вы меня какой-то стажеркой считаете. Неужели я сама всего этого не понимаю?.. Только время зря потеряли. Свое и мое.

– Я пригласила вас еще по одной причине, – улыбнулась Евгения Юрьевна. – Будьте добры, передайте это Лизе.

И протянула ей красиво упакованную подарочную коробочку, внутри которой прятались Тишкин брат и мамино письмо.

– Хорошо, – не стала задавать лишних вопросов няня.

А Евгения Юрьевна продолжала напутствовать:

– Только, пожалуйста, отдайте подарок, когда останетесь с Лизой наедине. И никому ни слова: ни Кривцову, ни его сотрудникам.

– А если девочка спросит, от кого?

– Скажете… – хозяйка агентства на секунду задумалась, – что от Тишки. Так ее котенка зовут.

Будем надеяться, что няне не придется, как просят иные хозяева, предъявлять на входе в дом сумку. Но у Кривцовых вроде бы подобных строгостей нет, да и женщине этой доверяют, она прежде бывала в особняке неоднократно.

Однако в полночь – когда время дежурной истекло – Евгения Юрьевна не удержалась. Позвонила той на мобильник и потребовала отчета.

Няня явно удивилась ее звонку. И с ноткой досады в голосе ответствовала:

– Да что вы волнуетесь? Я первый раз у них, что ли? Все прекрасно прошло. Весь вечер с Лизой играли, поужинала она хорошо, уснула по режиму. И подарок я ваш передала – из рук в руки, как договаривались…

– А Лиза?

– Игрушке обрадовалась. И над письмом долго сидела, прочесть пыталась – она буквы-то уже знает. Я предложила помочь, но нет, девочка не захотела. Спрятала письмо куда-то на дно шкафа. А котенка в постель взяла…

У Евгении Юрьевны отлегло на сердце. А то ведь с Лизы бы стало: раскричаться, подарок вышвырнуть, да еще и отцу нажаловаться. Завтра можно будет Кривцову порадовать.

Однако та в агентство не позвонила, а звонить ей Евгения Юрьевна тоже сочла неразумным: не буди лихо, пока оно тихо.

День прошел в обычных хлопотах, всю вторую половину дня заняли собеседования с соискательницами (их начальница теперь проводила тоже только лично, подчиненным не доверяла), и домой она приехала после всех пробок – в одиннадцатом часу.

Отперла своим ключом дверь и в изумлении застыла на пороге. Во всей квартире был включен свет, а из гостиной слышались голоса. Мужские. Гости? Но сын их приглашал очень редко. И всегда ее об этом предупреждал…

Евгения Юрьевна, не разуваясь, прошла в гостиную – и еле удержалась от вскрика. Потому что гостями оказались адвокат Кривцова (кажется, того звали Нурлан), начальник его охраны Володин (оба ютились на стульях), и сам большой босс (раскинулся на диване). Присутствовал здесь и ее сын – неприкаянно стоял у окна, и лицо у него было неприкрыто испуганным.

Евгения Юрьевна выдохнула:

– Что здесь происходит?

– А-а, вот и наша идеальная няня пожаловала! – глумливо приветствовал ее адвокатишка.

Кривцов – тот наградил ее одним лишь испепеляющим взглядом.

А Володин гибкой пантерой переместился ко входу в комнату, закрывая тем самым Поздняковой путь к отступлению.

Сын же виновато пробормотал:

– Я пытался их не пускать, но они…

– Заткнись, – оборвал его адвокат.

Кривцов швырнул к ее ногам несчастного китайского зайца. Того самого, что вчера дежурная няня отвезла Лизочке. Ледяным тоном спросил:

– Ты передала?

Что ж. Отпираться – и бесполезно, и глупо.

– Да, я, – спокойно кивнула она. – Это подарок матери, она очень переживает, специально написала для своей дочки сказку, и я не могла…

– Все, помолчи, – досадливо поморщился Кривцов.

И с брезгливыми нотками в голосе велел:

– Сядь и послушай.

Евгения Юрьевна покорно опустилась рядом с ним на диван – больше сесть в комнате было просто негде.

Она тоже могла упрекнуть незваных гостей. С какой стати они, всей ордой, нагрянули к ней домой? Без предупреждения? И кто дал этому Макару право разговаривать с ней в подобном тоне?

Хотя она понимала: хотел бы Кривцов всего лишь высказать претензии, которые можно решить в рабочем порядке, – пришел бы к ней в агентство. В рабочее время. И один, безо всей своей своры. Но Макар явно явился ее наказывать.

Эх, зря она согласилась помочь Елене… Тем более что внутренний голос совершенно точно подсказал: сильная сторона в паре Кривцовых – отнюдь не супруга. А этот, с холодным взглядом, неприветливый мужик.

Он же тихо, но с все нарастающей злобой начал:

– Ты понимаешь, что я тебя только за Настю уничтожить могу?! За то, что ты в мой дом аферистку прислала. Преступницу! Полуграмотную, без образования, бабу! И эта тварь в течение пяти лет воспитывала мою дочь. Думаешь, раз я промолчал, тебе и с рук все сошло? Ошибаешься. Ох, как ошибаешься…

Спорить и оправдываться было бессмысленно, потому Позднякова лишь опустила голову.

А Макар Миронович неожиданно выстрелил в нее вопросом:

– Кто такая Мария Долинина?

Евгения Юрьевна внутренне ахнула.