Золотая гора

Очнулась Дина в закутке между стенкой дощатой пристройки и ржавой бочкой, полной дождевой воды. Все было по-прежнему на двести седьмом огороде. Вот только у забора стоял удивительный ярко-синий аэрокар, и Дина не могла отвести от него глаз. Огородник прикладывал к ее губам мокрую тряпку и сокрушенно качал головой.

– "О милая Динуля, зачем ты так прекрасна?" - воскликнул он.
– Может, чернушник в тебя влюбился?

– Что ты с ним сделал?

– "Ему всех огородов было мало, а ныне хватило двух аршин земли..." вновь ответил цитатой странный огородник.

Тут только Дина заметила, что лицо у него необычное. Вроде бы и симпатичное, красивое даже, нос прямой, густые темные волосы. Но смотришь ему в лицо и тошно становится, будто бражки черноплодной перебрал накануне. Постой-ка... Где-то она видела его, но вот где? Не вспомнить. Консерва? Номер люкс. Ладони у нее на шее, а дальше провал... Вечеринка у Ядвиги... Нет, не он. Кто-то другой, похожий... Или все-таки он? А глаза, как у Иванушкина.

– Ты что, здесь живешь?
– спросила она, оглядываясь.

– Теперь да.

– Но это мой дом!

– Знаю. Ты можешь войти.

– Может, у тебя и ключ есть?
– спросила она ехидно.

Огородник вынул боковую дощечку из крыльца и достал ключ. Дина ничего не сказала, лишь смотрела с изумлением, как он открывает дверь в Иванушкинскую хибару. Не дожидаясь приглашения, вошла. Мельком глянула на черный стол, ломаные стулья и отворила дверь во вторую комнатку. Туда, где прежде была мастерская.

Картина стояла на мольберте. Верченье голубого, белого золотого, и в центре вдруг возник человек, и устремился туда, где принято отыскивать начало мирозданья.

– Где ты нашел ее?
– прошептала Дина.
– Где...

– Это моя тайна, - ответил хозяин Иванушкинской хибары.

– И ты пойдешь на Мену?
– шепотом спросила Дина.

– А куда мне еще идти?
– отвечал огородник весело.

Цитаты из произведений Шекспира даны в

переводе на огородный.