Золотая клетка для светского льва

– А замок сломан?

– Не-а, – мотнула головой Дашенька, – да и не было там никакого замка. Почти сразу после случившегося я разговаривала с Евдокией Дмитриевной. Она сказала, что все драгоценности хранит в сейфе Егора – в кабинете, но эту брошь на днях достала, потому что сначала подбирала ткань под цвет рубинов, потом ее одолели воспоминания о покойном муже, а потом она захотела ее примерить вместе с готовым платьем – вот брошь у нее всегда под рукой и была.

– Замечательная женщина, не правда ли? – спросил Тихон, и его взгляд затуманился.

– Эй! Ау! – вернула его на землю Дашенька. – Не отвлекайся. Во-первых, надо поговорить с каждым подозреваемым. Я забыла рассказать… Когда обнаружилась пропажа броши, все стали обвинять друг друга в воровстве. Ирма и Акулина Альфредовна показали на меня, Виолетта – на Феликса, Феликс, в свою очередь, – на Вадима, а Вадим – на Акулину Альфредовну. С двумя противными гарпиями все понятно – они спят и видят, чтобы я убралась из дома, но какие мотивы были у остальных? Почему они предъявили именно такие обвинения?

– А ты молодец, – похвалил Тихон, – правильно мыслишь! Думаю, Егор уже предупредил домочадцев о моих полномочиях – мне не терпится взяться за дело и кого-нибудь допросить, – он вскочил с кресла, застегнул пуговицы на жилетке и спросил: – Ну, где тут поживают твои враги? Начнем именно с них!

– Я тебя обожаю, – улыбнулась Дашенька, и Тихон зарделся от счастья.

Известие о том, что расследованием кражи будет заниматься отец Дашеньки, повергло Акулину Альфредовну в глубокую печаль. Накапав в рюмку успокоительных капель, выпив их залпом, она приняла решение временно не показывать своего истинного отношения к сопернице Ирмы – так будет надежнее и эффективнее.

«Уйду в глубокое подполье», – решила она, все еще веря в победу.

– Так почему же вы, Акулина Альфредовна, посчитали, что брошь взяла именно Даша? – щурясь, спросил Тихон. Уж он постарался, чтобы каждое его слово для этой тощей женщины с бегающими глазками прозвучало как выстрел.

– Я… Э-э… Мы просто мало знали друг друга, и… все так неожиданно случилось…

– То есть вы уже так не считаете?

– Нет, конечно.

«То-то же», – улыбнулась Дашенька, мысленно гордясь Тихоном.

– Может, теперь ваши подозрения пали на кого-то другого?

– В этом доме живут только порядочные люди, – надулась Акулина Альфредовна, – и я не могу допустить даже мысли…

– А чем вы сами занимались во время отсутствия Евдокии Дмитриевны? – перебил Тихон. Он откинулся на спинку кресла и смерил хозяйку комнаты взглядом, который вряд ли ей понравился.

«Может, и правда купить ему скрипку, трубку и собаку? – подумала Дашенька. – Ну до чего же хорош!»

Акулина Альфредовна расправила плечи, слегка наклонила голову набок и голосом милой пастушки ответила:

– Я читала Библию, а потом вышивала.

– Похвально, похвально, – кивнул Тихон, не веря ни единому слову. – Значит, из комнаты вы не выходили?

– Ну… я уже не припомню…

– А вы постарайтесь, – влезла Дашенька.

Конечно, расследование ведет Тихон, но разве возможно оставаться в стороне, когда враг так близко и к тому же явно находится не в своей тарелке!

– Нет, не выходила, – твердо ответила Акулина Альфредовна.

– А как вы думаете, – подался вперед Тихон, – почему младший сын Евдокии Дмитриевны – Вадим указал на вас? Почему он посчитал, что именно вы украли брошь?

– Откуда мне знать, что в голове у этого мальчишки! – возмутилась подозреваемая. – Вы загляните под его кровать – это же кошмар! Неужели вы можете доверять словам такого человека?!

– А что у него под кроватью? – поинтересовалась Дашенька.

– Там… там… – покраснев, забормотала Акулина Альфредовна, – там падшие женщины лежат!

– Живые или мертвые? – поинтересовался Тихон. – Будьте любезны, объясняйтесь точнее.

– Я отказываюсь об этом говорить, – фыркнула Акулина Альфредовна.

– А откуда вы знаете, что хранится у него под кроватью? – спросила Дашенька.

– Пришлось однажды убираться… Леночка заболела, и на меня свалили самую тяжелую работу!

– Значит, вы настаиваете на том, что Вадим вас просто оклеветал, – уточнил Тихон.

– Настаиваю, еще как настаиваю! Из комнаты я не выходила.

– Пожалуй, – задумчиво сказал Тихон, – мы организуем вам очную ставку.

– Ага, – поддержала Дашенька, – не будем откладывать это мероприятие в долгий ящик. Я сейчас приведу Вадима.

Она выскочила из комнаты Акулины Альфредовны и побежала в кухню, именно там, по ее подозрениям, и должен был находиться в данную минуту любитель падших женщин – двадцать минут назад она видела его спускающимся по лестнице.

Интуиция не подвела: разламывая вилкой кусок холодца, Вадим покачивал ногой и клянчил у Леночки рюмку водки, которую она прятала вот от таких лоботрясов в шкафу за пачками с макаронными изделиями.

– Тебе что, жалко, я не понимаю? – бубнил Вадим, с тоской поглядывая на холодец.

– Нет у меня водки.

– Не ври, я видел.

– Это для выпечки, я в тесто добавляю, – упорно гнула свою линию Леночка, совершенно правильно полагая, что, уступив один раз, навеки обречет себя на подобные разговоры. Бегай потом в магазин из-за недостающего ингредиента!

– У меня, может, депрессия, а ты помочь не хочешь.

Дашенька скептически посмотрела на «депрессивного» Вадима. Диагноз ему можно было поставить только один – гипертрофированная форма безделья.

– Пойдем со мной, тяжелобольной, – усмехнулась она.

– Это еще зачем? – на всякий случай напрягся Вадим.

– Вызываем тебя на очную ставку с Акулиной Альфредовной.

– Ого, да твой папаша времени зря не теряет, – лениво поднимаясь со стула, удивился Вадим, – а правда, что он спец по раскрытию краж?

– Правда, – кивнула Дашенька, гадая, откуда у парня такая информация, похоже, Евдокия Дмитриевна тоже пробежалась по своим родственникам, превознося Тихона до небес.