Золотая рыбка

– Чрезвычайно кстати! Я как раз хотела познакомить тебя с одной красоткой. Она трижды кончала жизнь самоубийством из-за любви.

– Шизофреничка.

– Нисколько. Умна и предприимчива, владеет студией грамзаписи в Нью-Мехико. Прекрасная собеседница. Проштудировала всю мировую философию. Изъясняется исключительно афоризмами. Могли бы подготовить нескучную передачу о смысле жизни и самоубийстве, как методе самоутверждения.

– Может, в другой раз?

Глен взяла Арона за руки:

– Давай решим так: ты не сядешь за руль, вертолет поведет Мартинос. А если будет хуже - вернемся домой... Прелестный вечер, тебе надо отвлечься. Нельзя зацикливаться на животных ощущениях, я имею в виду ощущения в области живота... Так мне все же ограничиться норкой?

– Ограничься. Классика - твой стиль. Тем более, что ты не украсила себя ни одним камушком.

– Совершенно голая.
– Глен протянула ладони.
– И волосы зализаны в "ракушку". Кажется, парикмахер перестарался. Он уверен, что высокий стиль непременно предполагает добровольное уродство.

– Тебе далеко до идеала твоего визажиста, - сдался Арон. Он умел противостоять любому, кроме Глен.

Когда вертолет поднялся в вечернее небо, Глен попросила сидевшего за рулем мексиканца:

– У нас полно времени. Сделай круг над горами. Такая красота! Ты не прочь, Арон?

– Отнюдь, - коротко отреагировал он, жалея о том, что согласился на поездку. В животе бурчало и переливалось, словно в перегоночном аппарате. А раскачивание в воздухе...

– Милый, взгляни туда!
– Вцепившись в плечо Арона, Глен развернула его к окну.
– Ты видишь красное на скале? Это человек!

– Мало ли идиотов с переизбытком свободного времени и здоровья ищут приключения на жопу...

– Где твоя камера?
– Глен вытащила из футляра видеокамеру, котору Арон всегда имел при себе на случай любопытного сюжета.
– Боже, взгляни! Я сделала увеличение. Он не лезет, он попал в беду! Посмотри-ка на это лицо!

Арон нехотя навел объектив на висящий красный предмет.

– Готов поспорить, у парня полные штаны, удовлетворенно постановил он и скомандовал летчику, - снижайся, мы должны подобрать приятеля.

Вертолет начал делать заходы над скалой, Арон выбросил в люк лестницу.

– Не могу приблизиться, шеф. Винт почти у стены.

– Тогда раскачай её хорошенько, он перепрыгнет!
– сообразила Глен. Наушники явно мешали её прическе. Вытащив шпильки, она тряхнула головой, распуская рыжеватые волосы. Было ясно, что на вечеринку сегодня попасть все равно не удастся.

– Не увлекайся, детка. Лучше вызовем службу спасения, они собаку съели в подобных делах. Мы можем наломать дров.
– Засомневался Арон.

– Глупости. Ты снимешь отличный репортаж, а потом сделаешь бедолагу героем захватывающего сюжета. Давай, раскачивай лестницу посильнее! Я держу тебя.

Чуть не вывалившись из люка и с трудом подавляя отрыжку, Арон удачно поддернул трап и парню удалось вцепиться в него. Державшее его крепление полетело вниз.

– Кажется, мы подоспели вовремя. Но что он ждет, черт побери! Почему не поднимается? Здесь не воздушные эквилибристы, - занервничал Арон, которому совсем не нравилось смотреть в открытый люк. Тошнота подкатывала к самому горлу.

– Придется затаскивать лестницу, - решила Глен.
– Он, возможно, в шоке или ранен.

Общими усилиями им удалось втащить тело в салон. Парень вцепился зубами в перекладину мертвой хваткой, стиснувшие канат руки не хотели разжиматься.

– Он замерз...
– Глен налила в пластиковый стакан виски и осторожно извлекла из окровавленных губ спасенного деревяшку.
– Послушай, друг, сделай пару глотков и соберись с силами. Ты спасен.

– Тебе здорово подфартило, парень, - с кислой гримасой сообщил Арон,не любивший чужого везения.

... Вертолет вернулся на виллу в Пасадене. Пострадавшего внесли в дом и положили на кровать в гостевой спальне.

– Уфф! Делать захватывающие сюжеты становится все труднее.
– Арон покосился на испорченный смокинг.
– Этот герой весь в крови. Я вызову врачей. Только вначале засниму сюжет. Постой-ка рядом...
– Он взялся за камеру.

– Погоди...
– Глен склонилась над больным.
– Обойдемся без врачей. Не надо портить столь романтическую историю. Мне почему-то кажется, что наш бульдог абсолютно здоров.
– Сэр, эй, дружище... Тебе не кажется, Арон, что это лицо мы где-то видели?

– Леди...
– Вспухшие губы страдальца с трудом улыбнулись, показав крепкий оскал.
– Я чищу зубы пастой "Дабл-дент", а вы?..

– Парень с "зубной" рекламы!
– Арон снял крупный план.
– Мы спасли "звезду", дорогая.

Глава 17

В комнате полумрак, настольная лампа на тумбочке накрыта вишневым платком, пахнет сосновыми дровами и лекарствами. Плотно задернуты легкие пестрые занавески, за которыми угадывается переплет дачного окна в сереньком дождливом полусвете. То ли утро, то ли вечер. Осень или весна.

Полина ощупала лоб и рука тут же потянулась к животу, на котором лежало нечто тяжелое и холодное. Вроде пузыря со льдом, завернутого в полотенце. Она внимательно рассмотрела свою ладонь - под бледной кожей с загадочными хитросплетениями линий проступали голубые жилки. Но крови на ней не было. Как омерзительно она пахнет! Липкая, теплая... Полина зажмурилась, застонала, сжав зубы. Она вспомнила сразу все.

В комнате, неслышно ступая, появилась женщина и присела на стул у кровати:

– Полина Андреевна? Вы слышите меня?

Полина открыла глаза и долго смотрела в чужое строгое лицо. Лет сорок-пятьдесят, никакой косметики, волосы скрыты под косынкой, губы напряженно сжаты. С таким выражением в фильмах о войне женщины копали противотанковые рвы. Полина была уверена, что никогда раньше не видела своей спасительницы.

– Вы кто?
– Она попыталась приподняться, но уронила голову на подцушку. Все плыло, кружилось перед глазами, в висках тяжело пульсировала кровь.

– Я врач. Вы попали в затруднительное положение и друзья оказали вам помощь. Меня зовут Вера Самойловна.
– Женщина взяла с тумбочки стакан воды, таблетку и протянула Полине.
– Выпейте, пожалуйста, сегодня у вас почти нормальная температура, дорогая.