Золотая струна для улитки
Шрифт:
– А в магазин сходишь?
– Нет.
– Почему?
– Дорогу переходить надо.
– Там светофор.
– Все равно. Я боюсь.
– Наталка, девочки пришли, гулять зовут.
– Не пойду.
– Почему?
– Не хочу.
– А что ты хочешь?
– Ничего.
– Во Дворце спорта – крытый каток. Пойдем кататься поучимся.
– Я боюсь.
– В этом нет ничего страшного. Так здорово. Скользишь по льду и…
– Можно упасть. Я боюсь.
– Подними кисть повыше. До-диез, ре-диез и опять до. Почему ты не
Молчание.
– Я думал, ты хочешь научиться. Тебе же нравился собачий вальс.
– Все равно под него теперь танцевать некому.
– Хочешь, опять заведем собаку?
– Нет, я боюсь.
– Тебе не скучно со мной, Наталка?
– Нет.
– А мне с тобой скучно. Я прихожу и все время тебе что-то рассказываю, где был, кого видел. А ты мне ничего не рассказываешь.
– А я не знаю, что рассказать.
– Это потому, что ты в школу не ходишь.
– У нас там в прошлом году одна девочка споткнулась на лестнице.
– И что?
– Руку сломала.
– Бедняга.
– И я боюсь.
– Ты не умрешь, Марат?
– Пока не собираюсь. Почему ты спрашиваешь?
– Просто. Боюсь.
– Смерти?
– Вдруг ты умрешь, как мама? Вдруг я умру?
– Ты не умрешь.
– Откуда ты знаешь?
– Ты еще маленькая.
– Маленькие тоже умирают.
– А ты не умрешь.
– Она боится смерти.
– Это нормально.
– Но я не знаю, что делать.
– Говорить о жизни. Она пошла в школу? – Врач глубокомысленно поправляет очки.
– Пошла.
– А что она делает дома?
– Уроки, телевизор смотрит, сказки читает. Но все как-то тускло, без эмоций. Гулять не ходит, в кино не смеется, спортом не занимается.
– А вы пытались увлечь?
– Таскал ее в шахматную секцию.
– Странный выбор!
– А что прикажете делать?! В бассейне она утонет, на катке разобьется, а в фехтовании ее зарежут.
– Она так говорит?
– Она так думает. И нет ничего на свете, что было бы интереснее этого безумного страха.
– Вы так считаете? Напрасно. Вспомните, чем она занималась.
– Балетом, но это исключено.
– Думайте, Марат. Ищите варианты.
– Садись, сейчас начнется.
– А мы правда на экзамене?
– Тише. Правда.
– Разве бывает экзамен по танцу?
– Бывает.
Марат привел Наталку в театральный институт, договорился со знакомым членом аттестационной комиссии. Экзамен по танцу здесь есть, но встреча с пуантами исключена.
– Ты посмотришь выступления, поставишь оценки, и мы пойдем в зоопарк?
– Да. Потерпи.
– Ладно.
На сцене четыре киргизские красавицы исполняют национальный танец. Марат с удовольствием отмечает пластику движений, красивые костюмы, длинные косы.
– А тебе обязательно всех посмотреть?
– Обязательно.
Зажигательный акробатический рок-н-ролл не оставляет равнодушными даже членов комиссии. В зале слышится постукивание носков и пяток, звучат аплодисменты.
– Это скоро закончится?
– Еще только началось. Потерпи!
Яркие цвета восточных сказок мелькают монистами на телах следующей группы студенток. Звучит всем известная мелодия Таркана. Солистка
стреляет глазками и вслед за турецким певцом призывно чмокает губами, глядя на Марата.– Вот уродина!
– Что ты, Наташ?! Смотри, как красиво танцуют.
– Отвратительно. Пошли уже наконец отсюда.
– Прекрати! Ведешь себя как маленькая. Сейчас вообще без зоопарка останешься.
Ча-ча-ча.
– Когда это закончится?
Сударушка.
– Скукотища!
Брейк-данс.
– Роботы какие-то.
Румба.
– Фу!
Фокстрот.
– Гадость!
Черное трико, красная юбка, пурпурная роза в атласных волосах, перламутровый гребень, стоны гитары, трепет веера и барабанная дробь женских ног.
– Что это?
– Фламенко.
– А у меня так получится?
– Конечно. Хочешь попробовать?
– Хочу.
– У вашей девочки большие способности.
– Спасибо.
– Я к тому, что их надо развивать.
– А разве вы этого не делаете?
– Она уже умеет все, что умею я.
– Нам искать другого преподавателя?
– Я бы рекомендовала сразу везти туда, где больше возможностей.
– В Испанию?
– Не обязательно в Испанию, хотя это было бы просто великолепно. Попробуйте для начала в Москву. Там достаточное количество приличных школ.
– Ты отправишь меня учиться дальше?
– Откуда ты знаешь?
– Учительница говорила, что скажет тебе.
– Отправлю. Ты рада?
– Да. Только…
– Что?
– Ты ведь поедешь со мной?
– Конечно. Все вместе поедем. Отпусти! Задушишь. Наталка! Ну, хватит обниматься!
– Здорово! Как здорово! Мы все вместе поедем: я, бабушка и папа.
Марат вздрагивает, а Наталка уже убегает, чмокнув его еще раз.
– Все бросить и ехать? Не знаю, Марат. Я всю жизнь прожила здесь. Я киргизка, мой отец, мой дед, мой прадед – все киргизы.
– И ваша внучка тоже, Роза. Вы ее любите?
– Конечно! О чем ты спрашиваешь?!
– А она любит фламенко.
21
– Я очень люблю фламенко.
– Знаю. Я тоже люблю фламенко.
– И еще я люблю тебя.
– А я тебя, – Андреа прижимает к себе Наталку покрепче.
– Как ты думаешь, я выиграю конкурс?
– А тебе так важно выиграть?
– Конечно.
– Почему?
– Ну, если я займу первое место, все будут знать, что я танцую лучше всех.
– А если я тебе скажу, что ты и без всякого места лучше всех танцуешь?
– Так это ты скажешь! А ты мало того, что профессионал, так еще и любишь меня. В общем, судья пристрастный.
– Действительно, – хихикает Андреа. – Твоя правда.
– Так я выиграю?
– Выиграешь.
– А если нет?
– Значит, нет. У тебя еще целая куча конкурсов будет.
– Нет, я выиграю этот.
– Конечно, выиграешь.
– А если нет?
– Si todo fuera or'egano! [59]
59
Если бы да кабы (исп.).