Золото императора династии Цзинь

– Молодец! Язык подвешен хорошо, но когда Пашка Краб откажет, ты ко мне приходи. Я «экс» организую. И проценты не возьму. Затраты поделим поровну. Или ты контрабандой деньги добудешь?

– Что бы добыть деньги контрабандой, нужны деньги, оборотный капитал. А его нет.

– Что бы у тебя и небыло! Наверняка зажилил!

– Я попрошу без оскарблений. Деньги, конечно, есть, но это деньги Бунда. А чужое я не беру!

– А мы, эсеры, берём! И власть царскую отберём!

– Ты, товарищ Домбровский, какой-то странный эсер – сказал Константин Суздальцев. – Эсеры, они же за демократический путь захвата власти.

– Я не просто социалист – революционер, а социалист – революционер – максималист! Боевое крыло партии! Я лично не верю, что власть можно захватить мирным путём. Кто отдаст?! И ваш Ленин с этим совершенно согласен. Мы не то, что б за революцию, но и не то, что бы против. «Эксы» нужны для того, что бы были деньги. Партии же надо на что-то существовать? Большевики тоже этим не брезгуют! Знаем мы, что в России твориться! Слышали мы и про Кобу и про Камо. Отважные товарищи, между прочем. Но «эксы» не главное. Главное – это террор! Терроризм подталкивает власти к реформам, к социализму. Заставляет думать!

– Насильно даже думать не заставишь!

– Ерунда, заставим. И власть нам отдадут.

– Большевики за мировую революцию – сказал Ракитенко.
– Всем миром навалились раз и всё! Всем буржуям конец!

– Вот именно! Революция – это кровь! – с жаром сказал Левицкий. – Я согласен в этом отношении с эсерами. Если взять власть мирным путём, то за оружие не возьмутся. Если же взять власть с помощью оружия, то оппозиция тоже возьмётся за оружие. И начнётся гражданская война! Как говорили древние: «Посеявший ветер, пожнёт бурю»! В Китае вон уже вторую революцию в крови утопили.

– А у нас – сказал Суздальцев, - вторую революцию в крови не утопят! Первую утопили, а вторую – не выйдет!

– Но пинками даже в рай никого загонять нельзя!

– Сразу видно – еврей! – презрительно сказал Домбровский.- Мирная нация. Слабо ты похож на социал-демократов. Ты действительно ближе к социалистам – революционерам.

– Я из Бунда – сказал Левицкий.

– Тогда понятно – сказал Домбровский.- Деньжат соберёте и в землю обетованную.

– Нет. Бунд за настоящую Родину, а не за историческую. Какой нам интерес на Ближнем Востоке. Нам и здесь хорошо. Главное, что бы не смотрели на нас как на пришлых. Мы здесь столетия живём!

– В смысле в Польше и Литве – сказал Ракитенко,- в России вы недавно.

– Ну и не вчера появились – возразил Левицкий.

– Товарищи, не будем отвлекаться – сказал Суздальцев.

– А, что? В принципе обсуждать на данный момент не чего. Надо или организовывать «экс» или идти на поклон к Крабелю. Вам к Крабелю так и так идти. Без него вы золото нелегально за границу не переправите. Я со своей частью добычи и сам справлюсь. Если с Крабелем не удасться, придётся организовывать какой-нибудь «экс». Надеюсь, вы не будете против?

– Не будем – сказал Суздальцев.- Это на революцию, а революция без крови не бывает, что бы товарищ Левицкий не говорил.

– И это верно – согласился эсер, - я вам сейчас кое-что покажу.

Домбровский подошёл к полке, взял оттуда изящный прекрасно вырезанный шар, покрытый цветочным орнаментом, внутри него был ещё один такой же шар, а внутри второго третий шар.

– Вот! Слоновая кость! Умеют черти косоглазые делать! Из цельного куска шарики вырезаны!

Изделие действительно было великолепно.

– Не довёз ваш капитан драгоценную кость до Китая, придётся ему помочь довести.

– Главное до Владивостока её довести – сказал Суздальцев.

– Не без этого – ответил Домбровский.

Пора было прощаться, обсуждать действительно было нечего.

На прощание Домбровский сказал:

– По поводу «экса» я подумаю. Чего зря время терять? Что Краб расщедриться надежды, сказать по правде, мало. Но будем надеяться.

Как только гости ушли, в дом постучали. На улице стояли двое молодых парней, по внешнему виду – рабочие. Домбровский впустил их.

– Видели?

Последовал утвердительный кивок.

– Проследите. И за Пашкой Крабом тоже. Только что бы всё тихо было.

ГЛАВА 7. КОМЕРСАНТ ПАУЛЬ КРАБЕЛЬ.

Встреча Семёна Левицкого и Пауля Крабеля была назначена в ресторане «Москва».

Пауль Крабель, тридцати шести лет, черноволосый, но голубоглазый, коммерсант, деловой человек, немец по национальности, но в Германии ни когда не был. Выглядел он очень импозантно. Впрочем, Семён Левицкий внешне от него мало отличался и тоже выглядел представительно. Принял Крабель Левицкого в отдельном кабинете ресторана.

– Здравствуйте, здравствуйте, господин Левицкий – сказал Крабель, приглашая Семёна к прекрасно сервированному столу.
– Не ожидал, что вы революционер.

– Ну, это громко сказано – смутился Левицкий.

– Хотелось бы узнать о вас поподробнее, прежде чем приступить к деловым переговорам. Я знаю вас только как господина Левицкого, а хотелось бы более подробно, начиная, естественно с имени.

– Извольте. Левицкий Семён Андреевич.

– Именно Семён и именно Андреевич?

– Не совсем. Шлёма Абрамович. Это важно? Вы ведь тоже не Павел Иванович, как вас тут зовут.

– Всё верно, но надо знать о деловом партнёре как можно больше. Жену можно выбирать кое-как, а делового партнёра надо выбирать очень тщательно. От этого зависит очень много! Жизнь, в том числе и жены, и детей, благополучие твоих работников и многое другое. А имя – что? Мы в России и должны называться по-русски. Наверное, имя Шлёма и есть Семён?

– Нет. Семён, это Шимон, а Шлёма, это по-русски Соломон. Но вы правы: мы в России и должны называться по-русски. А по-русски, что Шлёма, что Соломон, имя всё равно еврейское и режет русское ухо, русские своих детей редко Соломонами называют. А Семён, хотя и еврейское имя, но привычное для русского уха, как Иван. Поэтому я Семён.

– Соломон, это мудрейший еврейский царь. Это имя вас обязывает.

– Спасибо. Постораюсь оправдать – с иронией в голосе сказал Семён.

– Зря иронизируете – знания, это есть деньги! А мудрость в делах – золото!

– Это правильно, но и я о вас имею мало знания.

– Спрашивайте. Я же непротив. Вы ешьте, ешьте. Здесь же накрыто на двоих.

– Спасибо. С удовольствием. О вас ходит много всяких слухов.

– Не всем слухам надо верить. Но многое, правда. Не все мои действия законны. То есть в купцы даже третьей гильдии меня бы не приняли – появились бы сомнения о честном происхождении капитала. Впрочем, я туда и не стремлюсь, к тому же я поданный другого государства, такого же дерьмового, как и это.