Золото Каддафи

Пуля выбила мелкие камешки из тротуара на том месте, куда через долю секунды должна была ступить нога ливийца. Сулейман обернулся и успел заметить вспышку второго выстрела, перед тем как следующая пуля содрала ему кусок кожи немного пониже колена. Тяжело раненный «пассажир» такси, судя по всему, получил приказ стрелять исключительно по ногам — опершись плечом о переднюю стойку машины, он как раз сейчас целился, намереваясь нажать спусковой крючок в третий раз так, чтобы ни в коем случае не убить беглеца.

Это было профессионально и благородно, однако Сулейман не готов был ответить взаимностью. Опередив противника, он дважды выстрелил на поражение и довел общий счет встречи до четырех — ноль в свою пользу.

— Отвечай, свиная задница!

…Скорее всего, Сулейман и на этот раз оторвался бы от преследователей.

Но помешала случайность, которую многие здесь называют волей Аллаха. Перебегая на противоположную сторону улицы, чтобы затеряться в толпе, он на долю секунды отвлекся — и тут же почувствовал страшный, нечеловеческой силы удар. Водитель какого-то микроавтобуса, неожиданно выскочившего из-за поворота, не успел даже затормозить — Сулеймана подбросило высоко над землей, пистолет вылетел из его руки, а перед глазами мелькнуло испуганное лицо человека, сидящего за рулем.

Сулейману почудилось, будто все это уже происходило когда-то совсем в другом месте и при других обстоятельствах, — но в следующее мгновение ливиец лишился сознания, ударившись головой о сухой грязный потрескавшийся асфальт.

— Ты меня слышишь?

В помещении было на удивление холодно и отчетливо пахло плесенью — запах этот проникал даже под мешок, натянутый на голову Сулеймана. Его запястья были туго перехвачены за спиной американскими пластиковыми наручниками, но подобные штучки сейчас используются почти всеми спецслужбами мира.

— Воды… — пошевелил разбитыми губами Сулейман. — Пожалуйста, дайте воды…

Он никогда не боялся смерти — ни своей, ни чужой. Однако и умереть можно было по-разному.

//- * * * — //

Между собой оперативники называли кабинет резидента российской военной разведки «хранилищем» или «бункером». Здесь действительно можно было разговаривать, не опасаясь, что информация просочится наружу.

— Значит, вы полагаете, что в стране назревает военный переворот?

— Во всяком случае, подготовка к нему интенсивно ведется, — кивнул Оболенский.

— И кто же стоит во главе заговорщиков?

— Мои источники называют в этой связи руководителя службы национальной разведки и безопасности Мухаммеда Атта. Недавно он совершил поездку в Бенгази, встречался с лидерами Переходного национального совета. Официально сообщали, что он передал ливийскому правительству поздравления от президента Омара аль-Башира, но в действительности все намного сложнее. Атта опять попытался добиться от Ливии выдачи Халиля Ибрагима, который возглавляет суданских сепаратистов из «Движение за равенство и справедливость». Но опять получил отказ НАТО и новых ливийских властей, хотя очень рассчитывал на положительное решение. Тем более что, как вы знаете, в июне Атта тайно посещал Париж и по указанию президента вынужден был поделиться с французами некоторой разведывательной информацией.

— Не однозначная кандидатура, — задумался резидент.

— Мухаммед Атта и его сторонники в армии и спецслужбах лучше многих других понимают, что смена режима Каддафи и кардинальные изменения ситуации в Северной Африке чреваты последствиями для Судана. Они убеждены, что и лидер Джамахирии, и египетский президент просто-напросто поплатились за безоговорочное доверие обещаниям американцев и стран Евросоюза. Поэтому и здесь, в Судане, который поначалу безоговорочно поддерживал действия ливийской оппозиции, начинается некоторая переоценка происходящего у соседей. Многие военные из командования в Хартуме вполне допускают, что следующим режимом, на котором будет использована стандартная схема «цветных революций», окажется их собственный. — Оболенский говорил о вещах, в которых по-настоящему разбирался. Поэтому собеседник слушал его очень внимательно:

— Отсюда, на мой взгляд, и реакция Хартума на резолюцию ООН, которая продлила мандат своей миссии еще на шесть месяцев. Открыто против этой резолюции президент аль-Башир выступить не осмелился, однако ЮНАМИД [29] полностью отказали в дальнейшем использовании основного транспортного узла в Порт-Судане, хартумского аэродрома и помещения штаба ООН. Гуманитарные конвои ЮНАМИД задерживаются спецслужбами, сотрудников миссии арестовывают и высылают…

— А знаете, мне ведь вас будет по-настоящему не хватать.

29

United Nations African Union Mission in Darfur — совместная миротворческая миссия Африканского Союза и Организации Объединённых Наций, утверждённая специальной резолюцией Совета Безопасности ООН «с целью стабилизации ситуации в регионе Судана Дарфур». Насчитывает более 25 000 человек военного и полицейского персонала, имеющего право применять силу для защиты гражданских лиц и проведения гуманитарных операций.

— Простите?

— Завтра вы улетаете в Куала-Лумпур.

— Командировка?

— Называйте это как будет угодно.

— Надолго?

— Я думаю, навсегда. — У резидента российской военной разведки было своеобразное чувство юмора, но на этот раз он и не собирался шутить: — К сожалению, вы засветились во время последней поездки, и у местных властей появились вопросы не слишком приятного свойства. Поэтому руководством в Москве отдано распоряжение срочно эвакуировать вас из Судана.

— Меня отзывают?

— Вы что, Оболенский, не слушаете? Вас пока переводят в Малайзию.

— Что я буду там делать? — растерялся разведчик. — У меня же арабский язык, с диалектами…

— Вы должны будете проконтролировать окончание операции, в которой приняли участие.

— Значит, теплоход с нашим грузом следует в Куала-Лумпур? — сообразил Оболенский.

— Вам никак не откажешь в способности мыслить логически… — похвалил его резидент. — Подробные инструкции получите на месте. А пока скажу только, что сам знаю. Вы ведь даже не представляете, какой груз мы переправляем.

— Разве не золото из ливийского национального банка?

— Да, конечно же, золото. Но это не просто восемь тонн слитков. Это золотые монеты, отчеканенные полковником Каддафи. Так называемые исламские динары.

— Понятно…

— Позвольте полюбопытствовать, дорогой товарищ, что же именно вам вдруг стало понятно?

Оболенский достаточно много читал о проекте введения новой мировой валюты — золотого, или, как его еще называли, «исламского» динара.

Основной целью проекта была концентрация обеспеченного золотом капитала в мусульманском мире на основании принципа «золото в обмен на энергетические ресурсы». А сам проект, с религиозно-исторической точки зрения, непосредственно опирался на предписания, содержащиеся в Коране. В соответствии с ними динаром считалась монета из золота весом в двадцать четыре карата — то есть в четыре с четвертью грамма. Именно такие деньги следовало использовать правоверным мусульманам при совершении сделок, выплате очистительного налога и для сбережений.

«Исламский динар» моментально нашел миллионы приверженцев в мире — и не в последнюю очередь среди тех, кто пострадал от биржевых валютных спекулянтов, обваливших многие национальные валюты во время кризиса девяносто седьмого и девяносто восьмого годов. Кроме того, появлялась возможность создания альтернативы «пустому» американскому доллару США в виде денежной единицы, применимой в финансово-экономических отношениях всего исламского мира.

Дело в том, что и США, и Европа являются основными покупателями ближневосточной нефти, североафриканского газа и индонезийского олова. А сырьевые поставки из исламских стран напрямую привязаны к американской валюте, посредством которой и осуществляются экономические отношения между Востоком и Западом. Поэтому даже простое теоретическое обсуждение сроков и методов введения нового «золотого» эквивалента на очередной конференции Исламского банка развития вызвало настоящую панику в Вашингтоне, породив моментальный отток капиталов в размере, превысившем триллион долларов.