Золото
Шрифт:
Том усадил спортивных чиновников на отведенные для них места; им принесли кофе и печенье. В половине двенадцатого Зоя все еще не появилась. Чтобы успокоиться, Том снова проверил оба велосипеда. Потом прошелся по треку и смахнул с половиц несуществующие пылинки. Проверил работу оборудования для фотофиниша, прошагал вдоль линии старта и попросил проверить, передается ли изображение на мониторы.
Он опять позвонил Зое и опять нарвался на автоответчик. Он оставил сообщение, всеми силами стараясь говорить спокойно, поднялся наверх, прошел через вестибюль, выглянул на улицу. Небо затянуло серостью,
Кейт закончила разминку на тренажере, и теперь массажист руководил ее упражнениями на мате.
– Все в порядке? – весело поинтересовался Том. – Ноги не отвалились?
Кейт взглянула на него.
– Новости есть? Он покачал головой.
– А вдруг она не приедет? Том посмотрел на часы.
– Есть еще двадцать минут. Ты же ее знаешь. Она просто играет с тобой. Прячется где-нибудь за углом и разминается.
Струи дождя грохотали по стеклянной крыше велодрома. Кейт прикрыла ладонью глаза от слепящего света прожекторов.
– Допустим, – сказала она. – Но если она все-таки не появится?
Том вздохнул.
– Официальные представители федерации здесь. Бумаги подписаны. Если она не войдет в эти двери к полудню, на Олимпиаду поедешь ты. Она знает правила. Вы обе согласились им следовать.
Кейт покачала головой.
– Если что-то случилось, я готова поступиться правилами. Том кивком указал на спортивных чиновников:
– Эти ребята не согласятся. К несчастью, девять десятых гонки состоят в том, чтобы появиться на линии старта. Уж ты должна понимать это лучше всех.
– Позволь мне позвонить ей, ладно? – попросила Кейт. Том не сводил с нее глаз.
– Нет. Вот так она и морочит тебе голову. Она появится. А тебе нужно думать о себе, о своей гонке.
– Ладно, – нахмурилась Кейт.
Без десяти двенадцать Том снова поднялся в вестибюль и встал там, глядя на двери. Что-то теснило грудь, его подташнивало, он был страшно зол. Ну зачем она так себя ведет? Почему не использовать свой спортивный талант для победы на треке? Почему обязательно мотать всем нервы?
Дождь начал стихать, асфальт заблестел под лучами апрельского солнца. Из-под колес машин веером разлеталась вода.
Зоя подъехала на тренировочном велосипеде, швырнула его у обочины и вбежала в двери велодрома без восьми двенадцать. Она промокла до нитки, волосы облепили ее лицо, вода стекала со спортивной сумки на пол вестибюля.
Она остановилась в шести футах от Тома, смотрела на него, тяжело дыша. От ее вымокших джинсов и черной куртки валил пар.
Злость сразу улетучилась. Том бросился навстречу Зое.
– Черт побери, что случилось?
Зоя опустила глаза и шмыгнула носом.
– Я чуть не упала.
– С велосипеда?
– Со своей башни.
Ну что ты на это скажешь?
– Хотя бы разгорячилась, – помолчав, неловко пошутил Том и взглянул на часы.
– Говори, что делать, – поймала его взгляд Зоя.
– Сможешь переодеться за четыре минуты?
– Да.
– Так давай скорее. Твой велосипед подготовлен. Жду на старте. Обо всем поговорим после, ладно? Ты да я. За чашкой кофе. А теперь я хочу, чтобы ты сосредоточилась только на гонке – есть такой пункт у тебя в голове? Такое место, где ты бываешь
во время гонок? Больше ничего не существует, ясно? Будешь спускаться по лестнице, не гляди на Кейт. И на чиновников – тоже. Просто переоденься, иди к линии старта и смотри на меня. Я о тебе позабочусь, договорились?– Договорились.
Голос Зои едва заметно дрожал. Том протянул руку.
– Мобильник.
Зоя послушно отдала телефон Тому.
– Почему ты еще здесь?
Зоя сорвалась с места и помчалась вниз. Том шел за ней. Даже теперь, в расстроенных чувствах, она была все равно изящна. Том шел прихрамывая, хрустя больными коленями, а Зоя летела легко, словно пылающий факел. Бессознательное чувство предназначения сквозило в ее движениях. Казалось, время и пространство втянули животы, чтобы дать ей пройти, – как остолбеневшие вышибалы у двери ночного клуба.
– Черт, – прошептал Том. Только теперь осознавал он, как ему хочется, чтобы победила Зоя.
У него в кармане зазвонил мобильник. Это был телефон Кейт, а на экране высветилось имя Джека.
– Дружище, – сказал ему Том, – это я. Все личные звонки переносятся на после гонок.
В ответ – молчание.
– Джек, – чуть громче произнес Том. – Это я, Том. Голос Джека зазвучал как-то неестественно, хрипло:
– Тут такое дело… Ситуация, знаешь, хреновая. Я в больнице. Софи увезли в реанимацию, и мне надо сказать Кейт, чтобы она…
– Ясно. Хорошо. Теперь помедленнее.
Том поравнялся с треком. Он повернулся спиной к Кейт, зоне разминки и представителям федерации и прикрыл мобильник ладонью.
– Что ты делаешь в реанимации? Кейт ничего такого не говорила.
– Она ничего не знает. У Софи поднялась температура, я повез ее на осмотр, а по пути ей вдруг стало хуже. Просто очень плохо. Я не понимаю, что происходит, поэтому, пожалуйста, скажи Кейт, пусть приезжает. А вообще мне бы лучше самому поговорить с ней. Можно?
Том колебался.
– Ты же знаешь, что решается сегодня, да?
– Да, знаю, но это… черт, я хочу сказать, что…
– Да, да, конечно, я тебя понимаю.
Том обернулся и бросил взгляд на разминочную зону. Кейт, нервничая от прилива адреналина, перепрыгивала с ноги на ногу и смотрела на дверь раздевалки в ожидании Зои. Она уже надела шлем, так что глаз не было видно.
Стараясь успокоиться, Том с силой выдохнул.
– Послушай, тебе решать. У нас всего пять минут до гонки. Если честно, Кейт сейчас как никогда близка к победе. Она тебе нужна там или ты хочешь, чтобы она все сделала здесь? Это твоя семья. Что для вас лучше?
Последовала короткая пауза. Потом Джек произнес:
– Предлагаешь ничего ей не говорить?
– Я предлагаю сказать все, но после гонки. Если она победит в двух заездах и не станет принимать душ, то освободится через сорок минут. А ты эти сорок минут будешь рядом с Софи, и я уверен, что ты со всем справишься. Твоей жене предстоит самая важная гонка в ее жизни. Вот все, что я хочу сказать.
– Да, но если что-то… ты понимаешь… случится, а я ей не сказал?
– А если все образуется, что тогда? Это будет третья Олимпиада, которую она пропустит. Я ее тренер, Джек. Я веду счет, а не ты.