Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл
Шрифт:
– Так покуда ты шастал по малинникам, аки мальчуган желторотый, прибыла твоя троюродная сестрица Иоанна с детями.
Он попробовал вспомнить:
– Иоанна, говоришь? Это из каких же?
– Незаконная дочь Ивана Берладника, пусть ему земля будет пухом. Близкая подруга маменьки твоей. Вместе они учились в монастырской обители в Василёве.
– Те-те-те, мне она говорила - точно! Жили под одной крышей в Царе-граде.
– Вот оттеда она и следует. К брату своему Чаргобайке, во Смоленск.
Молодой человек нахмурился:
– К этому паскуднику? Я его участие в гибели моей матушки хорошо знаю.
– Да при чём тут одно с другим?
– продолжал спорить Тимофей.
– Женщина приличная и благообразная…
– …все они, Берладники, одним миром мазаны! Не хочу!
– …а уж дочка у нея раскрасавица - ни словами сказать, ни пером описать, - я таких никогда не видывал.
Юноша взглянул на наставника с любопытством:
– А не брешешь? Хочешь заманить меня на обед под таким предлогом? Поклянись, негодник!
Тот перекрестился:
– Не сойти мне с этого места!
– Да чего ж такого в ней красивого, объясни?
– Всё красиво. Стройная берёзка. Волосы - как смоль. А глаза - точно васильки. Губки - вишенки, кожа побелее лебяжьего пуха. Нос прямой, как у папеньки ея.
– Папенька-то кто?
– Нешто ты не знаешь! Давний твой знакомец - грек Андроник Комнин, бывший императором, а теперь покойный.
– Да ведь он маменьку увёз!
– чуть ли не подпрыгнул Олег.
– Я его помню смутно: борода курчавая да орлиный взор… Леший его возьми!
– Взял ужо недавно.
– Так ему и надо, распутнику. Нет, представь, Тимофеюшка, кровь какая у этой девки: смесь Берладника и Андроника! Обожжёт «греческим огнём»! Нет, не выйду. Ни за что не выйду. Можешь не просить.
– Ну, как знаешь, княжич.
– Тимофей повернулся к выходу из клети.
– Токмо неудобно. Кто бы ни были, всё же гости.
– Тоже мне, подумаешь! Гости не мои, а отцовы.
– Посмотрел, как слуга удаляется, и в последний момент спросил: - Лет-то этой девушке сколько?
Усмехнувшись, наставник проговорил:
– Чай, не маленькая ужо. Думаю, что двадцать.
– И не замужем? Как такая прелестница может быть не замужем?
– Ты ж, такой прелестник, не женатый пока?
– Я - другое дело. Я вообще - мужчина! Нам жениться не поздно никогда. Женщинам - другое, им рожать пристало.
– Ну, так что - поглядеть пойдёшь? Вроде нехотя, молодой человек поднялся:
– Ох, разбередил ты мой интерес. Так и быть, взгляну. Но учти, голубчик: коли ты солгал насчёт красоты, я тебя побью.
– Поступай как хочешь. Токмо несомненно: ты ещё мне «спасибо» скажешь!
В гриднице сидело княжеское семейство: Осмомысл во главе стола, сильно поседевший за последнее время и с большой белой бородой, с диадемой на голове; справа от него - Болеслава и её единственный отпрыск Василий Яковлевич, худощавый подросток лет тринадцати, маловыразительный, молчаливый; слева - кое-кто из бояр, вновь назначенных Ярославом на важные должности после событий 1173 года. Наконец Олег увидел гостей: невысокую полноватую даму с голубыми ясными очами и действительно необыкновенно яркую, вызывающе красивую девушку; рядом с ними сидели отроки - девочка и мальчик. Княжич поздоровался, приложив руку к сердцу.
– Вот и младшенький, - улыбнулся князь.
– Что, похож на Настю?
Янка рассмотрела его придирчиво:
– Да не так,
чтобы очень сильно. Губы, цвет волос…– От меня - лоб высокий да глаза… Тоже не один в один… Ты в кого ж такой уродился, сыне?
Молодой человек с ходу пошутил:
– Ни в кого: самородок я!
Гости засмеялись, а красавица удостоила его продолжительным взглядом.
– Но зато моя Зойка - вылитый Андроник, - сообщила дама.
– И с таким же норовом: никого не слушает. Столько женихов было - всех отвергла. При такой-то пригожести засидеться в девках грешно!
– Да, пора, пора, - с некоторой игривостью поддержал галицкий владыка.
– Ну, так мы жениха ей сыщем. Вот хотя бы Олежка: чем жених плохой?
Юноша, усевшийся рядом с Болеславой, укоризненно ответил отцу:
– Что ты, тятя, право! Не смущай гостей. Им ведь неудобно тебя обидеть, хоть и в мыслях не держат выдавать Зою за меня.
Неожиданно Янка заявила:
– Ты напрасно так думаешь, милый. Если дочка не станет против, я почту за честь породниться с князем галицким и с любезной моему сердцу Настенькой - Царство ей Небесное!
Ярослав спросил:
– Ну, а что невеста?
Было видно, что девушка взволнованна, но ответ свой произнесла без запинки и обычного в таких случаях прысканья в ладонь; только голос немного дрогнул, да и русская речь ей давалась непросто - мыслила по-гречески, а потом переводила в уме:
– Коль Олег мне сделает предложение, как положено, я, возможно, приму его с благосклонностью.
Все присутствующие одобрительно загудели.
– Слово за наследником, - развивал наступление на сына отец.
Тот сидел с красными ушами и смущённо водил ложкой по тарелке:
– Это всё внезапно… Не готов сказать…
Вдруг его перебил племянник - Болеславов Васька; петушиным ломающимся голосом он воскликнул:
– Да чего жеманишься, точно баба? Счастье в руки лезет! Я б и сам женился на ней, будь слегка постарше!
Гости грохнули дружным смехом. Виновато подняв глаза, княжич произнёс:
– Дайте хоть обмолвиться с нею несколькими словами. Мы ж совсем не знаем друг дружку!
– Что ж, обмолвитесь, это правильно, - согласился князь.
– Янка погостит у нас до конца недели. Время есть у вас.
Было бы неплохо молодым отправиться на прогулку - там и поболтать; но осенняя погода не позволяла, зарядил непрерывный дождь, и соваться из дворца не хотелось вовсе. И тогда Олег выбрал библиотеку родителя: пригласил дочку Янки посмотреть на старинные фолианты в кожаных переплётах, многие окованные железом. Полки занимали три стены снизу доверху, и любитель чтения мог бы впасть в экстаз от такого богатства. Девушка действительно изумилась, хлопала ресницами:
– О, да здесь, я смотрю, лучшие греческие авторы… богословы и знатоки римского права… Сочинения Анны Комнины, эпистолография!.. [27] А вот это что?
– указала пальчиком на другой стеллаж.
27
Эпистолография– вспомогательная историческая дисциплина, изучающая типы и виды личных писем древнего мира.