Золотой дождь
Шрифт:
Карл подчеркнуто внимателен. То по руке её потреплет, то ответ подправит. Джеки хочет завтра же утром как можно раньше принести показания, чтобы улететь ближайшим рейсом.
Я покидаю их в полночь.
Во вторник в девять утра судья Киплер уже готов объявить заседание открытым, но в последнее мгновение просит пристава ненадолго попридержать присяжных в их комнате. Затем спрашивает Драммонда, получил ли тот затребованные сведения из Кливленда. Лично я за пять тысяч баксов в день готов даже немного потерпеть.
– Да, ваша честь,
– Сколько времени понадобится вам мистер Бейлор, чтобы ознакомиться с ними? – спрашивает его честь.
– За тридцать минут уложусь, – бодро отвечаю я.
– Прекрасно. Тогда присяжных мы пригласим в половине десятого.
Мы с Деком уединяемся в небольшой конурке в конце коридора и изучаем документы. Как я и предполагал, это полная тарабарщина, расшифровать которую практически невозможно. Что ж, они у меня попляшут!
В половине десятого в зал входят присяжные, и судья Киплер тепло их приветствует. Все в порядке, больных нет, попыток воздействовать на членов жюри не было.
– Продолжайте, мистер Бейлор, – предлагает судья, открывая второй день процесса.
– Мы бы хотели снова пригласить Эверетта Лафкина, – говорю я.
Лафкина вызывают из комнаты для свидетелей, и он занимает уже привычное место. После вчерашнего позора ему никто не поверит. Драммонд, наверное, пытал его до самой полуночи. Выглядит вице-президент довольно помятым. Я вручаю ему заверенную копию документов, поступивших из руководимого им отдела, и спрашиваю, узнает ли он их.
– Да, это компьютерная распечатка официальных статистических данных из отдела заявлений.
– Данные взяты из компьютеров компании «Прекрасный дар жизни»?
– Да.
– Когда?
– Вчера вечером.
– И вы, как вице-президент, отвечаете за них?
– Да, наверное.
– Очень хорошо. Ответьте теперь, мистер Лафкин, сколько всего полисов по страхованию здоровья выдала компания «Прекрасный дар жизни» в 1991 году?
После некоторого замешательства Лафкин начинает шуршать страницами распечатки. Мы терпеливо ждем. В зале стоит тишина, нарушает которую только шелест бумаги.
«Вывалить документы всем скопом» – излюбленный тактический ход страховых компаний и их адвокатов. Они выжидают до последней минуты, а потом выгружают на порог конторы адвоката истца четыре контейнера, битком набитых всевозможной документацией. Мне удалось этого избежать исключительно благодаря покровительству Тайрона Киплера.
Я лишь пробую на зубок то, что другим приходится разжевывать, глотать и переваривать. И на что, интересно знать, рассчитывали эти недоумки, вручив мне семьдесят страниц этой галиматьи?
– Трудно сказать, – отвечает наконец Лафкин; голос его звучит еле слышно. – Нужно время, чтобы разобраться.
– У вас было целых два месяца, – сурово напоминает Киплер; микрофон превосходно передает его голосовые модуляции. Его честь вне себя от возмущения. – Отвечайте на вопрос. – На адвокатов из «Трень-Брень» больно смотреть.
– Меня
интересуют три вопроса, мистер Лафкин, – говорю я. – Общее количество полисов по страхованию здоровья, количество заявлений на оплату страховки и количество отказов в выплате страховых премий. Только за 1991 год. Прошу вас.Вновь шелест страниц. Затем:
– Если я правильно припоминаю, то в этом году у нас было около девяноста семи тысяч полисов.
– Вы не можете свериться с документами и уточнить?
Совершенно очевидно, что Лафкин не может. Он притворяется, что слишком поглощен изучением чисел и не слышит вопрос.
– Вы и в самом деле занимаете пост вице-президента по заявлениям? – поддразниваю я.
– Да! – рычит Лафкин.
– Тогда позвольте мне спросить у вас вот что. Насколько вы можете судить, затребованные мной сведения в этих распечатках имеются. Да?
– Да.
– Так что вопрос только в том, чтобы их отыскать.
– Если вы заткнетесь хотя бы на минуту, то я их найду! – огрызается он. Словно загнанный в угол зверь.
– Мне не положено затыкаться, мистер Лафкин.
Драммонд встает со своего места и в знак протеста выразительно воздымает руки.
– Ваша честь, свидетель делает все возможное, чтобы отыскать нужные цифры.
– Мистер Драммонд, в распоряжении свидетеля было целых два месяца на то, чтобы их отыскать. Вдобавок он вице-президент по заявлениям, и должен разбираться в собственных статистических выкладках. Протест отклонен.
– Мистер Лафкин, давайте на минуту оставим эту распечатку в покое, – предлагаю я. – Скажите, каково в среднем бывает отношение числа страховых полисов к количеству заявлений о выплате страховки? В процентах.
– В среднем, количество заявлений составляет восемь-десять процентов от общего числа выданных полисов.
– А в скольких случаях вы отказываете в выплате страховой премии? Примерно.
– Приблизительно в десяти процентах, – отвечает Лафкин. Ответы он почему-то знает, но особенно счастливым от этого не выглядит.
– А какова средняя сумма, указанная в заявлении, независимо от того, удовлетворено или нет?
Долгое молчание, Лафкин напряженно думает. Похоже, он уже готов сдаться на милость победителя. Ему хочется, чтобы кошмар этот закончился побыстрее, и он мог унести из Мемфиса ноги.
– В среднем, около пяти тысяч долларов, – мычит он.
– Но ведь встречаются и заявления о выплате всего нескольких сот долларов, верно?
– Да.
– Тогда как некоторые заявления стоят сотни тысяч, да?
– Да.
– Так что среднюю цифру определить довольно сложно, не правда ли?
– Да.
– Тогда скажите, те средние показатели, которые вы только что привели – они типичны для страховой отрасли или уникальны для «Прекрасного дара жизни»?
– Мне трудно судить обо всей страховой отрасли.
– То есть, вы не знаете точного ответа?
– Этого я не говорил.
– Значит ответ вам известен? Тогда отвечайте.
Лафкин сутулится и вжимает голову в плечи. Вице-президент мечтает лишь об одном: раствориться в воздухе.