Золотой иероглиф

Когда дочери пирата исполнилось пятнадцать лет, ее взял в жены овдовевший самурай Дзётиин Тамоцу. Его заинтересовала таинственная татуировка на теле молодой жены, и самурай, обладая острым умом, понял, что она означает. Заподозрив, что его тесть — сам Танаэмон, Дзётиин решил проверить свою догадку и с ужасом понял, как опозорил честное имя своих предков. Явившись к даймё Юкинага Хэйхатиро — своему повелителю, самурай заявил, что разыщет золото и, главным образом, жемчужину, дабы вернуть сёгунату то, что принадлежит ему по праву. Только так благородный воин мог поступить, чтобы спасти карму и сохранить лицо, пусть даже в эти дни сёгун Тойотоми остался лишь в памяти людей. Танаэмон, узнав о грозящей его сокровищу опасности, неожиданно исчез. Но Тамоцу теперь знал и об острове Увасима, и о месте нахождения клада. Он немедленно бросился в погоню за разбойником и настиг его уже на самом острове. Там произошло ожесточенное сражение, в результате которого пират убил своего зятя. Но боги, не вынеся подобной несправедливости, устроили землетрясение, и остров Увасима затонул, поглотив и Танаэмона, и остатки его команды.

И теперь находящийся в пучине вод клад сторожит по указанию богов бессмертный «тако», чтобы «Капля Солнца», коль скоро она вызывает лишь смерть и страдания, вечно покоилась на дне моря». Конец цитаты. Каково?

— Впечатляет. А кто такой «тако»?

— Так раньше называли гигантских осьминогов. Спрутов.

— Приятные зверюшки, — пробормотал я, опять вспомнив хайку. — Но дело, наверное, не в них.

— Конечно. Если летопись не врет, а я, в отличие от Юдзумори, верю этой легенде, то делать нам нечего. Остров утонул. Я, признаться, подумал, что «Тодзимэ» — это его название, но теперь — сам видишь, не то.

— Делать, говоришь, нечего?

— Похоже… Смотри, что получается. Допустим, что все эти легенды и мифы знаем не только мы, но и конкуренты. Так?

— Так.

— Текст документа из омамори известен тоже всем?

— Бандитам — да. Но насчет хатамото — не могу утверждать.

— Пусть так. Это смахивает на правду. Якудза вполне могут знать больше конкурентов. Мы, видимо, тоже. Но ты в курсе, что объединяет нас с бандитами?

— Нет.

— То, что мы не знаем, что такое «Тодзимэ».

— А хатамото, выходит, это знают?

— Выходит, знают.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что нам надо объединить усилия с господином Юкинагой?

— Ни в коем случае. Хотя бы потому, что тогда нам придется объединяться и с бандитами.

— А это еще почему?

— Потому что, — Сэйго поднял указательный палец вверх, — у них тоже есть какой-то монопольный секрет, не известный ни нам, ни хатамото.

— То есть?

— Место, где затонул остров. Может быть, они там уже развернули водолазные работы.

— Даже так?

— Но я могу и ошибаться…

— «Тодзимэ» как бы вернулось, Сергей. И я почти уверен, что это нечто такое, с чем должен ассоциироваться остров… А вдруг этот остров тоже вернулся? Всплыл?

— Перефразируя кого-то из физиков, можно сказать, что эта идея достаточно безумна, а потому вполне может оказаться истиной. Что же теперь делать?

— Надо вернуться к нашему документу. Это, скорее всего, расшифровка знаков с тела дочери Танаэмона. Вдруг мы что-то пропустили?.. Подумаем снова. Потом ты продолжай искать «Тодзимэ».

— Замечательно. А ты будешь продолжать наслаждаться ночной жизнью?

— Нет. Я буду искать остров и, кажется, я знаю, кто мне в этом поможет.

Глава X

— «Нарисовал на тодзимэ линию от вершины левой возвышенности до центра живота и от ее середины отсчитал половину длины лезвия кусунгобу на заходящее солнце».

Сэйго в очередной раз прочел вслух текст по-японски и по-русски, а потом отшвырнул листок.

— Я ничего не понимаю. Пусть «Тодзимэ» — это действительно второе название того острова, что мог всплыть в начале тридцатых. Ладно, я согласен, что пират изрисовал тело своей дочки всякими точками и линиями. Пусть самурай Тамоцу и сумел их расшифровать. Но что значит «половина длины лезвия кусунгобу на заходящее солнце»?

— Это значит «на запад».

— Согласен. Длина клинка ритуального кинжала — двадцать пять сантиметров. Половина — двенадцать и пять десятых. Что за расстояние? Каков масштаб?

— Была, вероятно, карта, составленная самим Дзётиином, с указанием сторон света. Вот если бы она сохранилась вместе с текстом!

Мы сидели на крошечной терраске у Сэйго дома, куда он меня наконец пригласил, курили как два паровоза и вот уже битый час напрягали извилины над проклятым письмом. Да, пра-пра-пра… много раз прадедушка Дзётиин, и задал же ты задачку наследнику… Который, конечно, на золото и жемчужину-монстра вряд ли имеет какие-то права… Но!

Но премия! Сумма спрятанного сокровища — тридцать тысяч золотых рё. Сегодня это почти миллиард иен, то есть, больше, чем десять миллионов долларов! Плюс «Капля Солнца», которая вообще не имеет цены, вернее, рыночной стоимости. А цена у подобной вещицы весом в 15 моммэ или в двести восемьдесят каратов ^[11] , если определять стоимость по методу 17 века, практиковавшемуся в Англии, не знавшей тогда инфляции, для алмазов и жемчуга (квадрат массы драгоценного материала в каратах), то получается около восьмидесяти тысяч фунтов стерлингов. Это для 17 века. А сколько будет сегодня? И это при совершенной уникальности жемчужины? Те же десять миллионов, решил Сэйго. Может быть, двадцать… Или тридцать?

11

56 г.

Ну-ка, сказал я, а сколько выплатит нам на двоих японское правительство, когда мы заявим о своих правах на клад?

По японским законам, нашедший получает половину стоимости сокровища, другая же половина достается землевладельцу. Землевладельцем, скорее всего, окажется губерния Хоккайдо, администрацию которой все равно придется ставить в известность. Придется также сдать драгоценности властям, иначе тело кладоискателя, если он, конечно, не является родственником ямагути-гуми ^[12]  или министра внутренних дел, могут обнаружить в заливе Исикару. Но тогда, сказал Сэйго, дело может повернуться так, что власти заявят, будто имеет место случайная находка: тогда нашедшему может быть выплачено за счет обнаружившегося владельца от пяти до двадцати процентов ее стоимости. Придется еще ой как много общаться с юристами. Но не надо жадничать. Сэйго сказал, что все это он возьмет на себя (тем более, что с иностранцем, который ищет клады на родных островах, власти особенно церемониться не будут), и будь он проклят, если мы не получим до конца этого года от японского правительства по меньшей мере по миллиону долларов на каждого!

12

«Титул» главаря клана якудза.

Пиратский клад… Сразу возникают в памяти мрачные корсары и флибустьеры на королевской службе, грабящие суда враждебных держав, да свирепые «отморозки», как бы их назвали сейчас, плавающие под «веселым Роджером». Карибское море. Ямайка и Тортуга. Генри Морган. «Как Копли Бэнкс прикончил капитана Шарки». Одноногий Джон Сильвер… Дальше — уже персонажи из оперетт и комиксов. Но нет в этом ряду представителей Юго-Восточной Азии (за исключением разве что современных, вроде мадам Вонг), бравших корабли на абордаж у берегов Японии, Китая и Кореи — не доходили как-то подобные вещи до сознания европейцев, к коим вполне справедливо причисляют себя и россияне. А Японское море — вот оно, под самым нашим боком, тогда как острова Вест-Индии — на почти диаметрально противоположной стороне планеты.

… Сэйго положил на столик бумагу и фломастер.

— Есть вот какое предложение, — заговорил он. Сигарета запрыгала в его зубах, и пепел посыпался на белый листок. — Рисуй абстрактную фигуру — замкнутую кривую линию.

Я изобразил, сам того не желая, нечто напоминающее холерный вибрион.

— Замечательно. Теперь рисуй компас. Тоже сориентируй его как попало.

Я нарисовал две перекрещенные прямые линии и отметил стороны света.

— Но на этом, по-моему, все, — скептически заметил я.