Золотой ключик для Насти

– Где моя дверь?

Брови сестры взлетели на середину лба.

– Где моя дверь?! – повторила, едва не сорвавшись на крик.

Натка пожала плечами, любовно провела ладонью по новенькой металлической поверхности. Дверь была не просто новой, она была дорогой, и на фоне осыпающегося бетона выглядела нелепо.

– Какая разница? Ты здесь больше не живёшь. Ключи от нового замка не проси, всё равно не получишь. Твои вещички уже уехали к родителям.

– Но это моя квартира.

– И что?

От такой наглости я опешила, сказала чуть слышно:

– Я могу заявить в полицию.

– Заявить? На родную сестру? – искренне возмутилась Натка.

А Мария Петровна скривилась, громко прицокнула языком и заключила:

– Тварь ты неблагодарная.

– Я?

Чтобы не упасть пришлось схватиться за стену, в глазах потемнело.

Натка продолжила изобличать, Мария Петровна рьяно поддержала сестру, сыпала доводами. Их голоса слились в один, этот шум становился всё громче. Я начала тихонечко сползать по стенке.

Всё ясно. Натка убедила соседку в своей правоте, а та решила помочь. Из вредности, скорее всего. Она подкараулила, выяснила как долго меня не будет и сообщила сестре. Новая дверь была заказана заранее, срочная установка – тоже. Но чтобы поставить новую дверь, нужно для начала отпереть старую.

Вернее, можно и не отпирать, но тогда у рабочих возникнут лишние вопросы. А это дополнительные проблемы, дополнительные деньги. И не всякий установщик согласится на такой риск, ведь взлом квартиры как‑никак. Вот для чего Мария Петровна выпросила у меня связку.

Натка пообещала старушке полную неприкосновенность. Она отлично знает: спорить не умею, в полицию не пойду. Я из тех, кто молча проглатывает любые гадости. Максимум на что способна – расплакаться.

Натка знает, а ОМОН, увы, не в курсе… Сейчас ворвутся, скрутят, положат лицом в пол, а я ведь и без этого готова сдаться. Тем более, другого выхода нет.

Потом меня посадят, а у сестры появится шанс стать полноправной хозяйкой этой квартиры… Если её не конфискуют, конечно.

На свободу выйду лет через пять, нищей и никому ненужной.

Почему это случилось? Почему волшебная история закончилась так бездарно?

– Натка, где старая дверь?

Я задала вопрос очень тихо, но он всё‑таки прорвался сквозь истеричную отповедь. Сестра недоумённо захлопала ресницами.

– Настя, я говорю о серьёзных вещах, а ты прицепилась к какой‑то двери!

– Где она? – обречённо повторила я.

– Где – где… на помойке, конечно.

– Молчи! – выпалила Мария Петровна запоздало.

– А что такого? – отозвалась сестра.

Лицо соседки вытянулось, позеленело. Старушка кинулась ко мне, но запнулась и кубарем покатилась вниз, пересчитала костями немногочисленные ступеньки.

Чёрт!

Я вскочила, вихрем рванула прочь. Под звонкие визги сестры, вырвалась из подъезда и снова оказалась на грани безумия.

До мусорных баков рукой подать. Даже отсюда можно без труда прочесть надпись на полиэтиленовом пакете, распластанном поверх общей кучи, различить стаканчики из‑под йогуртов, перемешанные с банановыми шкурками и пивными банками. Вон и дверь стоит, сиротливо подпирает мусорный бак… Идиллию портит только одна деталь – мусоровоз.

Гигантская машина с ярко – оранжевым кузовом, тяжело развернулась, перегородила улицу. Водитель смачно выругался в адрес тех, кто паркуется вблизи стратегического объекта. Его напарник проворно выпрыгнул из кабины, махнул рукой. Не прекращая сотрясать округу отборными словами, водитель мусоровоза включил подъемник.

– Подождите! – на бегу крикнула я.

Нет, забросить дверь в кузов они не успеют, но если поднимут бак, она потеряет опору и упадёт. Старая конструкция может не выдержать, и всё, последний шанс уплывёт прямо из‑под носа.

– Подождите!

В меня вперились два озадаченных взгляда.

– Что‑то потеряли? – догадался водитель.

Губы второго дрогнули в улыбке, во взгляде появилась надежда. Явно рассчитывает на бесплатное шоу, уже представляет, как ныряю в мусорный бак.

«Нырять не буду, – мысленно ответила я, – но шоу гарантирую.»

Подлетев к двери, коснулась старенькой ручки со штампованным узором и чуть не умерла от счастья. Дверь демонтировали осторожно, ничуточки не повредили. Но главное – её аккуратно заперли, видимо, не хотели плодить мусор, или просто поленились дважды сходить к бакам, отнести дверную коробку отдельно.

Я вытащила из кармана связку, с замиранием сердца вставила волшебный ключ.

– Девушка? – изумлённо вскрикнул водитель.

– Она сумасшедшая, – тут же заключил второй.

Коммунальщики хотели продолжить обсуждение моих умственных способностей, но их отвлёк близкий визг шин. Я тоже бросила короткий взгляд в ту сторону.

Кузов мусоровоза перекрыл обзор, однако я всё‑таки увидела небольшой автобус с занавешенными окнами. Кажется, за ним встал ещё один, такой же.

Из автобуса крикнули:

– Эй, мужики! Освободите проезд!

– Сейчас, – лениво отозвался водитель мусоровоза. – Только мусор загрузим.

– Какой к… мусор? А ну отгоняй, …!

– Ты слепой? Не могу я! Я ж самосвал, а не велосипед! – огрызнулся коммунальщик. – Если торопитесь – там второй въезд! С той стороны двора!

– Чтоб тебя!

Всё. Это за мной.

У меня задрожали руки, ноги снова начали подгибаться. Я попыталась провернуть ключ, но он не поддался. Чёрт, неужели повредили замок?

– Девушка! – рявкнул раздосадованный водитель.

– Сейчас! – пискнула я. Зашептала ключу: – Повернись. Ну пожалуйста! Умоляю тебя! Открой дверку!

Получилось. Замок нехотя щёлкнул. Второй поворот ключа дался совсем просто.

На секунду зажмурившись, потянула за ручку. Вместо серого бока мусорного контейнера, взгляду предстали дощатые стены лачуги, ноздрей коснулся солёный запах моря.

За спиной раздался визг шин, я инстинктивно обернулась. Но вместо автобуса, полного несгибаемых бойцов, ко мне мчался красный «Феррари».