Золотой ключик для Насти
Шрифт:
Отряд остановился на пороге, и хотя ждать нападения неоткуда, в руках горанцев блёкло вспыхнули лезвия. В домик колдуньи Рогор вошел один.
Он и не рассчитывал застать Настю здесь – зачем ютиться в скрипящем сарае, если за дверью вполне сносное жилище? Но всё‑таки, от царящей вокруг пустоты стало неуютно. В два шага Рогор преодолел расстояние от порога до внутренней двери и осторожно постучал. Ничего.
Главнокомандующий армией Горанга постучал снова, с прежним напряжением вслушиваясь в тишину. Дверь не шелохнулась.
«Она не слышит? – хмуро подумал Рогор. – Или не может услышать,
Странное чувство заставило пригнуться, уставиться на личинку замка. Глаза уже привыкли к темноте, но толком рассмотреть не удалось. Рогор велел зажечь один из принесённых с собой факелов и глухо зарычал. Сомнений не осталось – замок сломан.
«Кто? – возопил Рогор мысленно. – Люди ремвидского архиепископа? Или жители Вешенки?»
В то, что Настя вняла недавнему совету и сама сломала замок, чтобы навсегда отказаться от своего мира, Рогор не верил.
«Что же случилось?»
Выскочив из лачуги, главнокомандующий принялся размахивать факелом, беспрерывно проговаривая про себя:
«Идите к рыбацкой бухте! Всех воинов на берег! Деревенских не убивать!»
Маг не оплошал.
Через два часа, все жители Вешенки были заперты в амбаре, а в доме старосты состоялся допрос.
Запинающийся глава деревни подробно рассказал в чём дело. Его жена, которая узнав недавнего постояльца проявила не свойственный бабам норов и не позволила запереть себя с остальными, стояла рядом и прожигала горанца взглядом. Её мнения главнокомандующий не спрашивал, но исподволь следил за каждый вздохом, за каждой ужимкой.
– Ушли… ушли два дня тому. С Косарем вместе.
«С Косарем… Конечно, только влюблённый дурень способен пойти вслед за опальной,» – зло подумал Рогор и в который раз задал главный вопрос:
– Куда именно она ушла?
– Не знаю, – проблеял староста, а старостиха сощурила глаза, явно приготовилась плюнуть в лицо неблагодарного Рогора. – Они ведь тихо ушли, на рассвете. Мы проснулись, сунулись к дому колдуньи, а их и нет уже.
– Вспоминай! – прорычал горанец. – Что она говорила накануне? Ну! Хоть какая‑то подсказка!
– Ничего не говорила. Только смотрела… печально так, будто заноза у ней в груди сидит. Мы ведь думали, с нами теперь останется…
– А ты? – Рогор послал старостихе полный злости взгляд.
– Тоже не знаю, – бесстрашно ответила та.
– А если спрошу как следует? – горанец придвинулся, рука потянулась к морщинистой шее женщины.
– Ах же ж ты дурень! Ах же ж ты тварь неблагодарная! Знала бы – собственными руками прибила, пока в горячке лежал! И Настя для него расстаралась, а он! Извести решил, кровопийца!
Глухой рык заставил старостиху захлопнуть рот и отступить на шаг. Только боевой пыл женщина не растеряла. Рогор заметил, как покосилась на стоящий рядом ухват. Нет, так ничего не добиться.
Разъярённый горанец молча прикидывал – стоит ли поговорить с бабой по душам? Рассказать, что желает защитить Настю, и уже заручился поддержкой самого сильного короля – короля Горанга… Едва Рогор решился на эти слова, дверь скрипнула, внутрь просунулась всклокоченная голова Креатина Зерского.
– Что тебе? – не выдержал главнокомандующий.
Парень осознавал, что успел надоесть Рогору больше морской
качки, но горячо мечтал наладить отношения – дружить с Железным воином лучше, чем враждовать. Особенно, если после захвата Ремвида тебе прочат десять лет военной службы.– Я могу, – брякнул Креатин. Зажмурился, приготовился услышать в свой адрес много обидных, несправедливых слов.
– Что можешь?
– Найти кого надо. Только мне для этого вещь нужна. Хотя бы одна, но из тех, какие долго носили. И карта Ремвида.
– И что? – насторожился Рогор. – Вот так сразу и найдёшь?
– Не сразу, – смутился Креатин. – Там сперва обряд, после ещё один…
– Ясно. – Бросил главнокомандующий, невидящим взглядом уставился на старосту. Где искать вещи оставленные Настей он догадался сам.
«Девчонку нужно найти, чего бы это ни стоило – мысленно рассуждал Рогор. – Если я достаточно знаю двор Горанга, слух о ней уже облетел столицу, значит, вернись я один, засмеют. Да, действительно смешно: первый воин королевства, главнокомандующий, упустил какую‑то бабу, а прежде неприкосновенность для неё выпросил.
Но отправить на её поиски отряд не могу, искать сам – не могу тем более. Чтобы догнать глупую колдунью, придётся ускорить ход войск. Боги, на что я иду ради какой‑то соплячки? Или я совсем спятил от её уколов и пилюль?»
Глава 9
Мы покинули Вешенку на рассвете.
Но прежде чем выйти за порог, Косарь заставил съесть куриный пирог и выхлебать кружку киселя. Потом, протянул узелок с одеждой.
– Это что? – хмуро спросила я, извлекая на свет божий блёклое платье, в котором сразу узнала парадный наряд Любки. Перспектива одеться в обноски косаревой сестры, мягко говоря, не обрадовала. Он бы ещё панталоны приволок!
– Не спорь, – отозвался парень мягко. Кивнул на мои джинсы. – В этом по нашим дорогам ходить нельзя. Слишком заметно.
Я заскрежетала зубами. Косарь, конечно, прав. Но неужели не понимает: дело не в самом платье, а в прежней обладательнице. Да и вообще… мне от вешенских ничего не нужно! Ноги моей здесь больше не будет! Пусть живут как хотят.
– Обижаешься? – в действительности, Косарь не спрашивал, констатировал.
Увы, ночёвка в старинной избушке не способствовала прощению, а старый влажный матрас убил последние капли человеколюбия. К утру, я ненавидела вешенских всем сердцем. Теперь, по сравнению с ними, даже блондинка и Мария Петровна казались ангелами. Даже перспектива оказаться в руках властей и ответить за незаконную торговлю, казалась не такой уж и страшной.
– Зря, – обронил Косарь, глядя на мои пылающие щёки. – Любка – дура, ты это знаешь. А остальные не виноваты. Они же оставить тебя хотели, помочь.
Ну – ну… Неужели я действительно похожа на помоечную кошку, которую можно либо «оставить», либо выбросить обратно?
Впрочем, сама виновата. Нужно быть злее, расчётливей, а я… мямля! В родном мире каждый обидеть мог, так почему здесь должно быть иначе? Пока не научусь огрызаться и ставить нахалов на место, моя жизнь останется чередой неудач и предательств. Я должна научиться быть сильной, иначе пропаду. Вон, даже Косарь уже вертит мной как хочет!