Золотой след

Накануне ему не удалось передать ей тревожную кнопку, он узнал от Дейва, что Эрни был на дежурстве — прослушка. Он решил, что ему следует сменить его, хотя он хотел сменить его примерно так же сильно, как выдержать пытку водой, но он мог бы заняться прослушкой вместе с Рокки, зависающей у него в кабинете. Она собиралась за каким-то барахлом по магазинам для благотворительного аукциона, пообещав заглядывать к нему в офис время от времени. Она могла бы принести ему кофе от «Мими» и ланч, он был почти уверен, что будет целоваться с ней на диване и при этом уделять достаточно внимания прослушке, выясняя, что там происходит.

Хотя в последней части он был почти уверен.

— Эм… Я не совсем уверена, как это сказать, — прервала она его мысли, начав нерешительно. — Но, думаю, мы все равно дойдем до этого момента, так как у тебя двое сыновей, и, похоже, я еще какое-то время буду в твоей жизни.

Лейн не знал, к чему она клонит, но он все равно ухмыльнулся в ветровое стекло и пробормотал:

— Да, детка, ты еще какое-то время будешь в моей жизни.

Она немного помолчала, затем произнесла:

— Хорошо, тогда... она могла бы выбрать более дипломатичный способ изложить свою точку зрения, но ее точка зрения имеет все обоснования.

Лейн был сбит с толку началом разговора, поэтому спросил:

— О чем ты?

— О Габриэль.

Вот дерьмо.

— Рокки…

— Хорошо, — быстро произнесла она, и он понял, что она повернулась к нему лицом, и взглянув в ее сторону, он уверовался в своей правоте. — Я присутствую в твоей жизни, у тебя есть сыновья, так что они присутствуют и в моей жизни тоже, но это говорит о том, что большую часть времени, обещаю, дорогой, я не буду вмешиваться, если ты не захочешь, но на этот раз, хочу сказать, что много раз видела Габриэль с мальчиками, мне кажется, она хорошая мама. Будучи хорошей мамой, независимо от того, что Джаспер уже почти взрослый, она, скорее всего, беспокоилась о нем прошлой ночью так же сильно, как Вай и Кэл о Кире. Я знаю, что ты мужчина, а он твой сын, малыш, и ты знаешь, какие бывают мальчики, так что ты поймешь, но я знаю, что она волновалась и, — она шумно вздохнула, — ты должен был позвонить ей и сообщить, что с ним все в порядке.

— Извини, разве ты не присутствовала на кухне несколько часов назад? — спросил Лейн.

— Присутствовала, но...

Лейн продолжил:

— Я стараюсь избегать любого общения с Габриэль.

— Ну, это я тоже поняла, но..

— ..она стерва.

— Эм... да, но...

Лейн свернул на Главную улицу, ему повезло, было свободное место на стоянке для «Мерседеса» Рокки перед его офисом, он мог спокойно встать на это место, вместо того, чтобы внимательно осматривать окрестности, чтобы найти свободное место.

Поэтому он смог продолжить разговор с Рокки, пока парковался.

— Она не стерва для мальчиков, но суровая мама, строгая, она пытается решать все за них, с этим я не согласен. — Он поставил машину на нейтралку, на стояночный тормоз, выключил зажигание и повернулся лицом к Рокки. — Это ее выбор. Мы обсуждали этот вопрос, когда они были еще маленькими, мы обсуждаем этот вопрос все время, пока меня не было здесь, и мы обсуждали этот вопрос, когда я вернулся. Это был не первый подобный разговор у меня с ней, Рок, но он был последним.

Рокки посмотрела ему прямо в глаза, тихо спросив:

— Ты хотя бы понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю, к чему ты клонишь. Ты та женщина, которая встала без единого слова, без осуждения, села ко мне в машину и поехала со мной, чтобы поддержать моего сына и его девушку. Ты та женщина, я видел, как ты пожала руку Джасу вчера ночью, когда он был взбешен и зол, а его девушка сидела в отключке в его машине, и ему предстояло встретиться с Джо Каллаханом. Ты думаешь, Габби сделала бы что-нибудь из этого дерьма?

— Эм...

— Нет, не сделала бы. Она бы начала орать. Вот почему Джас позвонил мне. Именно поэтому он тихо прошел в свою комнату и лег спать, ничего ей не сказав.

— Но, Лейн, он не должен выпивать, он несовершеннолетний.

— Ты тоже несовершеннолетняя выпивала, — ответил Лейн, он точно знал, что она пила не с ним, но дважды звонила ему, когда тусовалась с друзьями и напивалась. Он приезжал тогда и развозил всех ее подруг по домам.

— Это было неправильно, — тихо ответила она.

— Итак, ты предлагаешь, чтобы я ему сказал, что в следующий раз, когда он облажается, если и будет следующий раз, Рок, ему не понравятся последствия, решать свои проблемы он будет в одиночку, так? Как сказала Габби, ему семнадцать, прошлой ночью он не знал, что делать, не понимал, что произошло с Кирой, и он вынужден был действовать в одиночку, и по ее логике выходит, что он должен был все скрыть, никому ничего не сказать, чтобы казаться пай мальчиком, нежели он честно во всем признался, так?

Пока он говорил, выражение лица Рокки изменилось, когда он закончил, она прошептала:

— С этой стороны я не рассматривала этот вопрос.

Лейн протянул руку и обхватил ее за шею, наклонившись вперед, притянув ее к себе.

Когда они были почти нос к носу, он мягко произнес:

— Я пробовал Джасу прочитать лекцию, он не совершает одних и тех же промахов. Он из тех детей, которые учатся на практике, но он будет совершать ошибки. Моя единственная надежда, когда он облажается по-королевски, обратится ко мне за советом. Вчера ночью он облажался, не по-королевски, и обратился ко мне за советом. И это правильно, — она кивнула, и он сжал ей шею. — И Габби получила прошлой ночью то, что заслужила. Именно таким родителем она и хотела быть, и вот что получила. Она слишком строга к ним. Это мое мнение. Не могу сказать, что это не принесло свой результат, потому что они хорошие дети. Могу только сказать, что не согласен со многими способами ее воспитания. Мы так и не нашли с ней золотую середину, я был готов уступить, она — нет. Вот что получилось.

— Хорошо, — прошептала Рокки.

— Кое-что еще, сладкая попка, — продолжал Лейн.

— Что? — Прошептала она.

— Ты теперь в моей жизни, я — в твоей. Я иду вместе с сыновьями. Хочешь поговорить со мной о них, о моих решениях в отношении моих мальчиков, о чем угодно, не стесняйся. Если тебе есть что им сказать, говори. Если я не соглашусь, мы поговорим об этом позже. Но теперь это твоя жизнь тоже, и я думаю, ты знаешь, будучи учителем, когда дело доходит до детей, не стоит колебаться.

Ее глаза стали напряженными, веки опустились, губы смягчились, она наклонилась и поцеловала его в подбородок.

Затем приблизила губы к его уху и прошептала:

— Хорошо, милый.

Его рука легла ей на шею, затем скользнула в волосы.

— Сладкий поцелуй, детка, но его недостаточно, — пробормотал он.

Ее губы шевельнулись, и она поцеловала его в щеку.

— Достаточно? — спросила она, касаясь губами его кожи.

— Неа.

Она снова задвигалась, и ее губы коснулись его губ, глаза заглянули ему в глаза, она повторила: