Золотой след

— Я не могу.

Лейн наклонился к нему.

— В субботу вечером мы ходили в «Суонк». После этого поехали ко мне домой, самая большая глупость, которую я мог совершить, попросить ее остаться выпить. Мы вошли, свет включился и увидели мою подругу из Лос-Анджелеса, неожиданно заявившуюся ко мне. Она стояла там практически в одних туфлях и улыбалась. Рокки увидив ее, так загорелась желанием убраться поскорее к чертовой матери, что упала, пока торопилась к двери, сильно упала, вывихнув запястье. И прежде чем выйти, посмотрела на меня, Гаррет, она посмотрела на меня с болью и слезами на глазах, и боль в ее глазах была не от запястья. Эта боль... боль в ее глазах шла из ее чертовой души. Я понял это на следующий вечер, когда бросил ей в лицо, что она бросила меня, а она мне ответила Габби. Я говорю тебе в данную минуту, люди не держатся столько времени за это дерьмо. Годами. Как будто все случилось вчера. Я понимаю ее боль, потому что чувствую ее каждый раз, когда смотрю на нее. Прошло уже восемнадцать гребаных лет. Это дерьмо неправильно. Есть что-то такое, чего я не знаю, что-то очень важное, для нее это имело значение тогда, брат, и имеет значение сейчас.

Мерри уставился на него, и в его глазах тоже отразилась боль, Лейн увидел ее, боль за Ракель и за Лейна.

— Все, что я могу тебе сказать, Таннер, твой уход сломил ее.

— Тогда какого хрена она меня бросила?

Потеряв самообладание, Мерри ударил кулаком по подлокотнику.

— Я не могу тебе сказать, черт побери!

— Почему?

— Просто не могу.

— Почему? — взревел Лейн.

— Я не могу тебе сказать! — рявкнул в ответ Мерри. — Но вот что я тебе скажу — ты ушел и сломил ее, она бросила тебя не просто так, приятель, а сделала по чертовски веской причине. Понятно? Потом ты обрюхатил Габби, и я это понял, я — мужчина, я это понимаю. Даже папа понял. Рокки — не поняла. То, что было сломано, разбилось вдребезги. Я видел, папа видел, но мы ни хрена не могли исправить. Она не стала склеивать себя воедино, не стала собирать осколки, чувак. Она так и не собрала осколки своего сердца. — Мерри наклонился к столу. — Хочешь знать, почему Джаррод Эстли такой мудак? — спросил он, не дав Лейну ответить, продолжая говорить. — Потому что в его руках был рай, он знал это, что ее рай парил прямо над его головой. Она была там, в его руках, но он не мог достучаться до нее. Она не любила его. Выбрала, потому что он был мудаком, она знала, что он был мудаком, и знала, что может держаться подальше от него. Это не означало, что он не хотел ее, но она не отдалась ему вся. Но этот ублюдок и не пытался. Он все испортил, потому что засранец, вот в чем его проблема. Он мог бы попасть в ее рай, если бы не был таким придурком. Но он придурок. Относится к тому типу людей, которые не видят своих собственных недостатков, а обвиняют других, и он обвинял Рокки, держу пари, на свою пенсию, брат, он также обвиняет в своих неудачах тебя. Все в этом городе старше четырнадцати лет знают о горько-сладкой истории любви Ракель Меррик и Таннера Лейна, о Рок, которая работает в этой школе, такая, какая она есть, и эта история передается в первый день старшеклассникам. И перед Эстли больше десяти лет все время маячила перед глазами эта история.

Слушая Мерри, Лэйн чувствовал, как его грудь вздымается, словно он только что пробежал двести ярдов, но даже несмотря на то, что говорил его друг, он все равно не получил ответов на свои вопросы.

Он сообщил об этом Мерри.

— Все, что ты мне даешь, это новые вопросы, Гаррет.

— Тогда найди ответы, Таннер, но единственное место, где ты можешь их получить — это Рок, и, как я уже сказал, действуй осторожно, но, черт возьми, чувак, что бы ты ни делал, ради своего и ее блага, просто… бл*дь... продолжай действовать.

Они смотрели друг на друга, и Лейн услышал его ответ.

Но ему было не двадцать четыре года, и жизнь сейчас была уже не так проста.

— У меня двое сыновей, которые могут вляпаться в это дерьмо, брат, — тихо произнес Лейн.

— Я слышу тебя, — так же тихо ответил Мерри.

— Я приложил уже усилия, и все пошло наперекосяк, и не только мне дали по зубам.

— Я слышу тебя.

— И с этим напоминанием может у тебя есть другой совет?

Мерри покачал головой и повторил:

— Действуй.

— Черт возьми, чувак, ты хоть понимаешь, что советуешь мне делать?

Мерри выдержал его взгляд. Потом на его лице появилось странное выражение, которое Лэйн не мог понять, но увидел только страх.

— Я выдам тебе премию, — прошептал он, и Лэйн почувствовал, как сжалась его грудь, пока он ждал продолжения. — Ее раны глубокие и сильно кровоточат. Только три года они не кровоточили за двадцать один год, когда она их получила.

Лэйн закрыл глаза.

Он снова открыл, когда Мерри заговорил, и увидел, что Мерри встал со стаканом кофе в руке.

— Исцели ее снова, Таннер, ты получишь мою вечную благодарность, — прошептал он и улыбнулся, улыбка была маленькой и нерешительной. — Я отдам тебе свой «Харлей».

Затем, не сказав больше ни слова, он покинул кабинет Лейна.

Лейн повернул голову и на мониторах увидел, как Мерри спускается по лестнице.

Затем он откинулся на спинку стула, откинув голову на спинку, уставился в потолок.

Закрыл глаза.

Затем принял решение.

Он схватил свой телефон, открыл его и позвонил в офис управления в Бренделе, представился бойфрендом Рокки, сказав, чтобы они прислали свою охранную фирму в ее квартиру, установить датчики и сменить замки. Они стали возражать, но он убедил их так сделать.

Затем он отключился, пролистал свои контакты и нажал на звонок у имени Девин Гловер, частного детектива, с которым Лейн работал в самых разных местах. Он был шпионом во время холодной войны; он научил Лейна всему, что знал, что стоило знать; и он был лучшим другом, который когда-либо был у Лейна.

Поговорив с Дэвом, он написал Рокки.

«Датчики установят. Тебе позвонят. Я хочу быть у тебя, когда они это будут делать».

Он находился во внедорожнике, ориентируясь, куда дальше ехать, когда его телефон зазвонил.

Пришло сообщение от Рокки: «Отлично. Я дам тебе знать».

Он подъехал к своему дому, припарковался на подъездной дорожке, но не стал загонять машину в гараж.

Он отправил ответное сообщение: «У меня. Сегодня вечером. В 6. Трипп делает ужин из «Гамбургер помощника».

Он направился через тупик к дому Натали, когда получил ее ответное сообщение.

«Извини, проверяю домашние работы сегодня. Завтра. В 6».

Он улыбнулся в телефон, захлопнул его и поднял кулак, чтобы постучать в дверь Натали.

Но не успел, потому что она распахнула дверь прежде, чем он успел ударить по панели.

— Привет, Таннер, — улыбнулась Натали.

— Натали, — улыбнулся он в ответ. — Есть минутка?

Она отступила назад, открывая дверь шире.

Лейн вошел.

* * *

— Ты устроился? — спросил Лейн в трубку.

— Твой диван в офисе — дерьмо, парень, — ответил Дэв.

— Я предложил тебе поселиться в отеле, — напомнил ему Лейн.

— Гостиничные кровати дерьмовее твоего дивана, — огрызнулся тот.

Дэв наверняка знал, что они дерьмовее, он достаточно провел на них ночей за свою жизнь.

— Завтра вечером, за ужином, ты познакомишься с Рокки и перестанешь ныть, — сказал ему Лейн. — А как только я познакомлю тебя со своими сыновьями, ты сможешь преспокойно спать на диване в гостиной.

Дев мог создавать напряжение, смена его настроения всегда была непредсказуемой, Лейн привык, он не хотел, чтобы Дев появился у него в доме и сделал что-то такое, что запросто мог сделать Дев, напугав его сыновей, поэтому он предполагал, что лучше, чтобы знакомство с ним прошло в его присутствии. Поэтому он оставил Мими ключ от своего офиса, передал Дэву код сигнализации, сегодня ему придется поспать на его диване в офисе.

— Она красотка? — спросил Дэв, его любопытство было задето. Дэву было шестьдесят четыре года, и он все еще был дамским угодником.

— Ты помнишь Еву? — спросил Лейн.

На мгновение воцарилась тишина, затем с недоверием:

— Лучше?

— О да, — ответил Лейн.

— Черт, парень, — пробормотал Дэв и отключился, не попрощавшись.

Лейн бросил свой сотовый на соседнее сиденье. Он только что закрыл свое последнее дело и оказался прав, на него потратил мало времени, меньше, чем ожидал. Ему оставалось только собрать досье, сдать его, отправить счет и получить деньги, и он был рад избавиться от этого дела. От отстойной ситуации, которая вытягивала все его время. Оплачиваемые часы хорошо, но со всей этой дрянью, сыплющейся на него и Рокки, он был чертовски доволен, что избавился от него.