Золотой век Испанской империи

Тем временем Франциск I, которого держали под надежным присмотром в замке Пиццигеттоне между Кремоной и Пьяченцей, убедил Ланнуа, что будет лучше, если его отошлют в Испанию, чтобы повидаться с Карлом. Однако когда он под охраной прибыл в Мадрид, Карл не стал спешить на встречу с ним. Он посетил Франциска только когда услышал, что тот серьезно болен, да и то его визит был очень коротким {272} . Месяц спустя в Мадрид прибыла сестра Франциска – Маргарита, герцогиня Алансонская, утонченная и прекрасная правительница эпохи Возрождения, чтобы начать переговоры о его освобождении. Она писала стихи и пьесы, в которых выражала идеи неоплатонизма, а также придерживалась реформаторских взглядов относительно церкви – эта ее сторона хорошо отражена в ее пьесе «Le Miroir de l’вme pкcheresse» [49] . Позже Маргарита вышла замуж за короля Наварры Генриха д’Альбре; их внуком был Генрих IV Наваррский. Карл принял ее со всей учтивостью, и переговоры продолжились в Толедо.

272

См. Sandoval, II, 209.

49

«Зерцало грешной души» (фр.).

Одной из причин того, что Карл не оказывал большого внимания Франциску и не торопился заключасть с ним мирный договор, было принятое им решение, о котором он сообщил своему брату Фернандо в июне 1525 года: жениться на инфанте Изабелле Португальской. Как и любой холостой монарх в те времена (да и в последующие времена тоже), Карл постоянно получал советы о том, что ему необходимо жениться, и в конце концов остановился на своей двоюродной сестре-инфанте – она была дочерью короля Португалии Мануэла от испанской принцессы Марии, которая сама была дочерью Фернандо и Изабеллы. Английская принцесса Мэри, кандидатура которой тоже рассматривалась, была чересчур молода – в 1525 году ей исполнилось всего девять лет, – а Карла убеждали, что его женитьбу нельзя откладывать. Он смотрел на это мероприятие с весьма приземленной точки зрения: «Моя женитьба, – писал он в своем личном дневнике (он был первым монархом, кто подобным образом раскрывал свои секреты), – станет хорошим поводом потребовать от Испанского королевства крупную сумму». Он знал, что португальская принцесса богата. Карл подумал и о том, что, когда она станет королевой и императрицей, он сможет назначать ее своим регентом, если ему придется покидать Испанию: «Таким образом я, возможно, смогу с величайшей пышностью и честью отправиться в Италию уже этой осенью» {273} .

273

Qu. Chabod, 154–8.

Женитьба на португальской принцессе могла также помочь укрепить хорошие отношения, которые кастильские монархи стремились установить с Португалией еще со времен Изабеллы {274} . Придворный Алонсо Энрикес де Гусман, человек эксцентричный и неполиткорректный, но обладающий передовым мышлением и умеющий ясно формулировать свои мысли, прибыл в Лиссабон, чтобы рассказать королю Португалии о победе Карла. По его возвращении Карл обратился к нему с просьбой: «Дон Алонсо, вы хорошо сослужили свою службу, а теперь расскажите мне о людях, которых вы встретили в Лиссабоне». Тот отвечал:

274

Harvey, 15.

«Сир, я видел толстого монарха, довольно приземистого, с очень маленькой бородкой, моложавого и не особенно сдержанного [50] … Я видел королеву, его супругу, которая показалась мне весьма благовоспитанной и соответствующей своему положению, благородной и разумной [она была сестра Карла]. Затем я видел инфанту, весьма сдержанную (bien ansi), и более того (mбs), и более, если можно так сказать, похожую на вас, сир» {275} .

50

Это был король Жуан III Благочестивый, правивший с 1521 года. (Прим. авт.)

275

Guzman, 72.

Это была двоюродная сестра и будущая жена императора, которую он со временем глубоко полюбит. Она была очень хороша собой.

Переговоры с Франциском I о мире и с португальской королевской фамилией о будущей свадьбе накладывались друг на друга. 24 октября инфанта и Карл пришли к согласию относительно свадебных мероприятий. Титул последнего теперь включал в себя «монарх островов Канарии и Индий, островов материка и Моря-Океана» {276} . Инфанта приносила с собой солидное приданое: 900000 «doblas de oro castellanas» {277} .

276

Fernandez Alvarez (ed.), Corpus Documental, I, 104.

277

Martinez Millan, La Corte, I, 236.

19 декабря Ланнуа представил список из пятидесяти пунктов, по которым король Франции должен был согласиться с Карлом. Наиболее важный из них состоял в том, что Франциску надлежало присоединиться к Карлу в Крестовом походе. Король Франции мог быть освобожден в том случае, если двое его старших (однако тем не менее малолетних) сыновей, Генрих и Карл, будут отправлены на его место в качестве заложников. Франции предписывалось оставить все притязания на Милан, Неаполь и Геную и отказаться от сюзеренства над Фландрией и Артуа. Франциск также согласился, на несколько сомнительных условиях, уступить Карлу Бургундию.

Весьма драматическая сцена развернулась в апартаментах короля в Толедо, где было подписано это соглашение; со стороны Карла присутствовали Ланнуа, Монкада и Лалеман, со стороны Франциска – епископ Амбренский, а также Анн де Монморанси, коннетабль Франции. Карл согласился отдать в жены Франциску свою сестру Элеонору, вдову бывшего короля Португалии Мануэла. Очевидно, это был многообещающий момент – несмотря даже на то, что канцлер Гаттинара был не согласен с условиями и не стал подписывать мирный договор.

После этого император и король устроили празднество в толедском Алькасаре. К ним присоединились бывшая королева Жермена де Фуа и маркиз Бранденбургский, за которого она вскоре выйдет замуж; Менсия, маркиза де Сенете, богатая супруга графа Нассауского и внучка кардинала Родригеса де Мендосы, покровителя Колумба; а также Элеонора, будущая королева Франции. Дантиск замечал, что она потеряла свою красоту с тех пор, как он в последний раз видел ее в Брюсселе {278} , и беспокоился, не потеряла ли она также и цель в жизни. Непосредственно после празднества Элеонора и Франциск отправились на север в Бургос, где принялись ожидать прибытия будущих заложников – сыновей Франциска от первого брака.

278

Dantiscus in Garcia Mercadal, 801.

Карл, с другой стороны, отправился вместе со двором на юг, в Севилью, где 10 марта 1526 года встретился с уже ожидавшей его инфантой Изабеллой. К своему облегчению, он обнаружил, что она превосходно изъясняется на испанском языке, на котором к тому времени он и сам научился говорить довольно сносно. Они были официально помолвлены кардиналом Якопо Сальвиати, папским легатом в Испании, и почти сразу же после этого обвенчались в Алькасаре {279} . Праздничный бал открывал любимец Карла, фламандец Шарль де Пупе, сеньор Ла Шоль, приложивший так много сил к устройству этой свадьбы {280} .

279

Фернандес Альварес удивлялся, почему была выбрана Севилья, почему король ездил туда через Эстремадуру и почему будущую королеву просили подождать.

280

Martinez Millan, La Corte, II, 351.

Алькасар был заблаговременно декорирован в генуэзском стиле – уместно для места, которое было столь многим обязано этому лигурийскому городу. Дантиск докладывал королю Сигизмунду, что бракосочетание не позволили сделать дорогостоящим, поскольку был Великий пост, и кроме того, двор пребывал в трауре по другой сестре Карла, королеве Дании. Судя по всему, на церемонию не был приглашен ни один посол {281} .

Двор оставался в Севилье несколько месяцев, а в июле отправился в Гранаду – город, которым кастильцы к тому времени правили уже тридцать лет. Здесь двор остался до декабря и наконец-то принял послов. Пребывание в Гранаде представляло собой затянувшийся медовый месяц Карла и его молодой жены Изабеллы; их наследник Филипп был зачат в сентябре {282} .

281

Дантиск в Garcia Mercadal, 789.

282

Он родился 21 мая 1527 года.

Однако к этому времени до двора начали доходить дурные вести. Прежде всего, не успел король Франциск I освободиться, как он в Коньяке вступил в новый и совершенно непредвиденный альянс с папой Климентом VII, который стал известен под названием «Папская лига» [51] {283} . Папский легат Сальвиати в спешке покинул Гранаду. Франческо Мария Сфорца в Милане, а также правители Флоренции и Венеции – герцог Алессандро и дож – оказали Карлу свою поддержку. Император был потрясен тем, что счел предательством со стороны папы Климента, однако тот уже написал Карлу, обвиняя его в том, что тот нарушает мир.

51

Более известна как «Коньякская лига». (Прим. перев.)

283

Про обмен пленных в Фуэнтеррабии, на границе Франции и Испании, см. Гвиччардини (Guicciardini).