Золотой век Испанской империи

Это верно, что в 1520-х годах испанский доход от Индий был все еще довольно скромным – в 1520 году он составлял от 1525 до всего лишь 134 тысяч песо; королевская доля равнялась 35 тысяч. Для сравнения: между 1516-м и 1520 годами эта цифра составляла 993 тысяч песо, а доля короны – 260 тысяч {341} . Между 1526-м и 1530 годами доход был уже больше миллиона песо, из которых доля короны составляла 272 тысяч, а в очень скором времени события в Перу изменят ситуацию в еще лучшую сторону.

341

См. Приложения, взятые из Гамильтона.

В 1526 году Карла убедили вручить управление Юкатаном и островом Косумель, на который испанцы часто наведывались, но еще не успели завоевать, Франсиско де Монтехо – тому самому идальго из Саламанки, который представлял Кортеса в Испании в первые дни его великого завоевания {342} . До начала этой экспедиции Монтехо был другом Диего Веласкеса, губернатора Кубы, но впоследствии, видя достижения Кортеса, стал одним из его сподвижников. По характеру Монтехо был не особенно алчным – он жаждал славы больше, чем золота. И вот теперь он желал обеспечить поле деятельности для себя самого.

342

См. мое Conquest of Mexico, chap. 23.

В том же году среди тех, кто занимался выращиванием в Индиях сахарного тростника, стало общепринятой практикой получать правительственные займы, как это сделал на Кубе Хуан Москера в феврале 1523 года. Москера был нотариусом (эскрибано), а также энкомендеро в Санто-Доминго, где он некогда начинал как «ревизор», то есть временный инспектор, и где имел роскошный каменный особняк. О нем говорили, что это «человек очень низкого воспитания, очень страстный и враг хороших людей» {343} . Его сестра вышла замуж за Франсиско де Молину, который был кузеном и протеже Кобоса и дочь которого Мария собиралась выйти за Луиса Колона, третьего Адмирала. Достохвальной целью Москера было добиться для поселенцев на Кубе свободной торговли с другими островами Карибского моря {344} .

343

Arranz, Repartimientos, 418. Москера, противоречивая фигура на Эспаньоле, владел большой энкомьендой на 257 индейцев в Санто-Доминго (ibid., 535).

344

Wright, 104.

Еще одна имперская концессия того времени была дарована лиценциату Лукасу Васкесу де Айльону, давнему жителю Индий. Он родился в Толедо, в семье советника этого города Хуана де Айльона, известного под прозвищем Благой. Он отправился к Карибским островам в 1504 году, во времена правления Овандо, и начал с того, что, посвятив себя сельскому хозяйству и горнодобыче, стал алькальде майор – председателем городского муниципалитета – в Консепсьоне в Санто-Доминго. Возможно, он был конверсо {345} . Он нажил состояние на недвижимости в земле Чикора [56] , где владел несколькими сотнями индейцев {346} . В 1505 году он, будучи выпускником университета, выступает в качестве помощника полномочного судьи Алонсо де Мальдонадо. Затем он на пару лет вернулся в Испанию и снова появился в Санто-Доминго уже в 1509 году – чтобы осуществлять ресиденсию (инспекцию деятельности) Овандо. В 1512 году он был назначен судьей в первом верховном суде, или аудиенсии, Индий.

345

Лиценциат Суасо в своем письме к Крою говорит: «Quien dice que es converso» (CDI, I, 308).

56

Очевидно, имеется в виду индейское племя, жившее на территории нынешней Южной Каролины и завоеванное Франсиско де Чикорой из людей Луиса Васкеса де Айльона. (Прим. перев.)

346

Об индейцах – в Arranz, Repartimientos, 532.

Это назначение не помешало ему по-прежнему торговать туземными рабами с Малых Антильских островов, многим из которых предстояло отправиться на ловлю жемчуга в ледяной воде Кубагуа, у берегов острова Санта-Маргарита. Более того, он финансировал экспедицию Хуана Боно, отправившегося в 1516 году в Тринидад за рабами, также он какое-то время владел монополией на продажу рабов с Лукайоса (т. е. с Багамских островов, или «бесполезных земель») {347} . Его штаб-квартирой был Пуэрто-Плата на северном берегу Эспаньолы, где у него к 1522 году была половинная доля в недавно построенном сахарном заводе. Возможно, он думал о рабочей силе, требуемой для этого предприятия, когда однажды заметил, что «гораздо лучше, если эти индейцы будут рабами-людьми, чем свободными животными» {348} . Хотя жителям более поздних эпох, возможно, и трудно представить себе подобную дилемму, для XVI столетия такая постановка вопроса была вполне нормальной.

347

Deive, 141; Otte, Las Perlas, 113. «Бесполезные», так как там не было найдено золото.

348

Qu. Hanke, The Spanish Struggle, 44.

Васкес де Айльон был ключевой фигурой в истреблении свободного населения Багамских островов, а также первым среди колонистов Санто-Доминго, где он женился на Хуане, дочери Эстебана де Пасамонте, который был казначеем острова после смерти своего дяди Мигеля.

Этот Васкес был отправлен судом Санто-Доминго, членом которого он по-прежнему являлся, на Кубу, чтобы задержать флот, высланный Нарваэсом против Кортеса в 1520 году. Однако Нарваэс не дал ему этого сделать, и после столь же непродолжительного, сколь и безрезультатного пребывания в Новой Испании и долгого обратного путешествия по морю Васкес вернулся в Санто-Доминго {349} . Позднее, в Кастилии, он будет весьма влиятельным свидетелем, показывающим против Диего Веласкеса и в пользу Кортеса. Он стал рыцарем ордена Сантьяго. Затем у него возникла идея нового похода во Флориду, которой, как ему сказали, правил какой-то великан («seсoreado de un hombre de estatura de gigante»). Снова вернувшись в Санто-Доминго, он потратит все свое состояние на снаряжение экспедиции во Флориду – к которой, однако, не смог приступить вплоть до 1526 года {350} .

349

См. мое Conquest of Mexico, 353.

350

Information de Servicios y Meritos Васкеса де Альона в AGI, Patronato, leg. 63, r. 24.

Первые решения Совета Индий включали в себя: а) лицензию, позволявшую купцам не только из Севильи, но и из других портов торговать с Индиями, не регистрируясь для этого в Каса-де-ла-Контратасьон (управлении в Севилье, отвечавшем за сношения с Новым Светом) {351} ; б) контракт на завоевание провинции Санта-Марта на северном побережье Южной Америки, заключенный с Родриго де Бастидасом, сторонником Кортеса, искателем приключений, купцом-конверсо из Трианы; в) безоговорочное позволение всем подданным Испанской империи отправляться в Новый Свет, без различения, откуда они родом {352} ; г) запрет будущим конкистадорам забирать в плен жителей Вест-Индии или материка – за исключением случаев, когда они будут необходимы в качестве переводчиков.

351

Ibid., leg. 170, r. 39.

352

AGI, Indif. Gen., leg. 421, lib. 2.

Это был весьма мягкий план действий, который так и не был до конца проведен в жизнь. Подобная же судьба постигла одно из наиболее либеральных распоряжений, исходивших от Совета Индий до тех пор, пока он еще не принял окончательную форму – когда 8 марта 1523 года было постановлено, что поскольку против индейцев не ведется военных действий, ни им, ни их имуществу не должно причиняться никакого вреда {353} . Это было одно из первых проявлений в Испании идей фрая Бартоломе де Лас Касаса, который в то время все еще пребывал в своем доминиканском монастыре в Санто-Доминго, изучая материалы перед своим последующим Крестовым походом.

353

Cadenas, 212.

В июле 1523 года Карл пожаловал Теночтитлану (или Мехико, как его к этому времени все чаще называли) собственный герб. Это было высоким знаком отличия, ибо до сих пор для городов Карибского региона таких уступок не делалось. Оформление герба было характерным: щит выкрашен голубым – в цвет воды, в напоминание о великом озере, на котором выстроен город; а позолоченный замок в его центре соединяется с материком тремя дамбами или каменными мостами. Каждый из этих мостов охраняет лев, лапы которого покоятся на замке, – в знак победы, одержанной здесь христианами. Изображение окаймлено бордюром из десяти побегов опунции с шипами {354} . Дарственная была подписана самим императором Карлом, а также Кобосом, Эрнандо де Вегой, доктором Бельтраном, доктором Галиндесом де Карвахалем и Доминго де Очандиано, новым казначеем Каса-де-ла-Контратасьон (на этом посту он наследовал своему усопшему дяде Санчо де Матьенсо) {355} . Ни Вега, ни Галиндес де Карвахаль не были членами Совета Индий, но оба на протяжении долгих лет входили в Совет Кастилии.

354

Герб Кортеса см. в Revista de lndias, 1948, с его головами мертвых монархов.

355

Другие были подписаны Франсиско Лисама и Хуаном де Гумиелем. Первая предназначалась для Франсиско де Лисаура, экс-секретаря Николя де Овандо, о котором см. мои Rivers of Gold, 205.

Примечательно, что в 1523 году в Толедо увидел свет сразу же ставший популярным роман «Кларин Ланданисский» Херонимо Лопеса, а в Саламанке – «Раймундо Греческий» Франциско Берналя. В последнем повествовалось о могущественном короле Египта по имени Клеопатро, мудрой деве Пиромансии, проживавшей в Александрии, а также герцоге Пиринео, который жил в Индии; в эпизодах появлялись короли Шотландии и Норвегии {356} . По всей видимости, этот труд тоже приобрел популярность и не только забавлял, но и вдохновлял королевских придворных.

356

Lucia Megias, 134, 275.

Совет Индий существовал уже к апрелю 1526 года {357} , когда было объявлено, что поскольку этот Совет оказался в Севилье по случаю бракосочетания государя императора, он собирается расследовать деятельность Каса-де-ла-Контратасьон, которая по-прежнему пребывала в этом городе, – ходило много слухов о коррупции в этом учреждении. Совет попросил глав муниципалитетов в соседних приморских городах (Санлукаре, Палосе, Могере, Пуэрто-де-Санта-Мария, Ньебле), а также коррегидоров Кадиса и Хереса-де-ла-Фронтера объявить о предстоящем расследовании через городских глашатаев.

357

В этот момент Совет состоял из Гарсиа де Лоайса, доктора Белтрана, епископа Мальдонадо и Кабеса де Вака, с Кобосом и Самано в качестве секретарей и Гаттинарой как временным представителем.