Золотые земли. Сокол и Ворон

Кровь осталась жидкой, как у обычного чародея.

– Может, ты ошибся?

Между бровей Горяя пролегла морщина.

– Нет. Я видел, когда тебя только привезли, как твоя кровь обращалась в пламя и искрила.

Что, если проклятие вытянуло всю силу из Дары и она стала свободна? Раз лешему она была не нужна, а князю ничем помочь не могла, наверное, Дара могла вернуться домой?

Она тут же почувствовала под ногами мягкую траву, услышала скрип мельничного колеса, вдохнула запах трав на сеновале.

– Ты не потеряла силу, но она спит. И вопрос в том, как её разбудить?

Горяй поставил свечу перед Дарой.

– Зажги.

Для лесной ведьмы это было простой задачей. Дара ухмыльнулась, протянула руку вперёд, прищурилась так, чтобы разглядеть, как солнечный свет, лившийся через окно, ломался и обращался в тонкие пламенные нити. Пальцы прошли сквозь них. Опять и опять.

Ничего не выходило. Чары ускользали, утекали, точно вода сквозь решето. И ей бы стоило обрадоваться, понадеяться, что собственная слабость освободит её от княжеского плена, но Дару неожиданно накрыло разочарование.

С ней было что-то не так. Во всём, что случилось со дня, когда Милош пришёл в Заречье, было нечто неправильное. Дара нарушила все обещания, данные Барсуку, она прокляла человека, а Великий лес угрожал её семье, дурманил её разум, а после прогнал прочь.

А силы покинули её. Дара почти не осознавала могущество своих чар, пока обладала ими. Сначала её морочило колдовство леса, а после она была слишком испугана, чтобы размышлять здраво. И вдруг стало пусто внутри. То удивительное чистое счастье, то яркое ощущение жизни, что открылось ей, когда спала защита Тавруя, всё это снова ушло в небытие.

Дверь позади открылась, и Горяй подскочил на ноги.

– Да озарит Создатель твой путь, князь, – он поклонился.

В покои чародея вошёл Ярополк.

– Да не опалит он вас, – он не сводил с Дары внимательного взгляда. На полных губах играла улыбка. – Не помешаю?

– Мы уже закончили, – Горяй убрал бутылёк с кровью в короб и поставил его на полку у самого потолка, где на деревянных подпорках был вырезан знак совы. В ложнице чародея диковинных знаков на стенах, потолке и даже полу было так много, что порой казалось, будто их вырезали без всякого значения и порядка.

– Чем-то могу быть полезен тебе, князь?

Ярополк наконец посмотрел на Горяя, и Дара выдохнула с облегчением. От одного присутствия Снежного князя ей становилось не по себе. Он действовал на неё, точно кот на мышь: даже не пошевелиться от цепенеющего взгляда, только смотреть в ответ, не отрываясь, ожидая своей участи.

– Я могу идти? – она поднялась.

– Не задерживаю, – князь пожал плечами. – Был рад видеть тебя, Дарина.

Она поклонилась ему, поймала на себе обеспокоенный взгляд Горяя и поспешила скрыться за дверью. Остановилась, прижимаясь спиной к стене. Сердце билось бешено в груди. Верно, такой же дурочкой ощущала себя Веся рядом с Милошем. Только несчастная сестра и сама была рада прыгнуть в когтистые лапы кота. Даре хотелось сбежать и никогда больше не чувствовать смятения в душе.

Она мечтала остаться одна.

Почти два месяца Дара провела в столице, но во всём Златоборске не нашла друзей. Даже поговорить ей оставалось не с кем, кроме Горяя и Вячеслава. Но чародей был всегда занят и потерян в собственных мыслях, а княжич, кажется, сторонился её. Он был мягок, внимателен, добр, но отстранён, как незнакомец, что случайно прошёл мимо.

Но пусть друзей у Дары не появилось, гридни князя почти всегда следовали по пятам. И вдруг она оказалась одна. По удивительному совпадению впервые за долгое время никто не следил за Дарой. Она оглянулась, не веря в собственную удачу, и тихо проскользнула к лестнице. Вниз по тёмным переходам и через клеть, где ходили только слуги. Они встретили её изумлёнными взглядами, пробормотали приветствия, не ведая, чего ожидать от лесной ведьмы. По их поведению Дара поняла, что о ней уже известно всем в детинце. Пусть князь не желал объявлять об этом во всеуслышание, люди знали, кто она такая. Земля быстро полнилась слухами.

Через дверь в прирубе Дара вышла на улицу, прошла по двору к воротам и остановилась там, где дорога с высокого холма резко убегала вниз к внешнему кольцу города.

И остановилась. Точно собака, что жила всю жизнь на привязи и вдруг сорвалась, Дара не знала, куда пойти дальше.

Дозорные на воротах покосились на неё, но промолчали. Видимо, прямого приказа держать её взаперти они не получили. Дара сошла с дороги, чтобы не мешать людям, встала на краю холма под высокой стеной детинца.

Внизу на берегах двух сливающихся рек Звени и Вышни стольный Златоборск переливался медью и мёдом. Рыжий, огненный, пёстрый, как осенняя листва. Он походил на ларец с драгоценными каменьями. Дара замерла, любуясь открывшимся видом.

Прохладный воздух разгонял её мрачные мысли.

– Морозит уже, – послышался справа голос.

Княжич Вячеслав встал рядом, взгляд его так же был устремлён на город у подножия холма.

– Скоро и вересеню конец, – тихо ответила Дара. – Лето быстро пролетело, да и осень скоро перевалит за середину.

Он кивнул, помолчал немного.

– Тебе не стоит гулять одной по городу. Ты его совсем не знаешь.

– Но меня же не пускают ни одну, ни с Горяем, – она подняла голову, пытаясь разглядеть княжича получше. Он и сам был точно неотделимой частью Златоборска: рыжий, статный, красивый. В него, наверное, часто влюблялись девушки. – А мне порой хочется хоть с кем-нибудь ещё поговорить.

– Мне жаль, – слова вырвались из него точно против его воли, и на лице тут же отразилось сожаление о сказанном.

Некоторое время они стояли плечом к плечу и молчали, словно незнакомцы.

– Хочешь, я покажу тебе город?

Дара покосилась с недоверием на княжича. Неужели он и вправду желал прогуляться с ней? Неужели готов был ослушаться приказа Великого князя? Дара сначала только догадывалась, что государь запретил выпускать её из дворца, пока однажды Горяй не проболтался об этом случайно.

– Хочу.

Она согласилась, ожидая, что Вячеслав пойдёт на попятную. Но он улыбнулся слегка смущённо и вышел на дорогу.

– Что ты хочешь увидеть в первую очередь?

Неуверенно Дара последовала за ним.

– Я не знаю, что есть в столице. Что здесь самое красивое?

– Княжеский дворец, – улыбка его стала шире, веселее.

– Ох, нет, я на него насмотрелась предостаточно.

Смех у Вячеслава был мягким, приятным, и Даре вдруг показалось, что она говорила со старым другом, с которым они долго были в разлуке.

– Тогда я покажу тебе монастырь, который строится на берегу. Он будет целиком из белого камня.