Золушка из подземелья

Я немного выдохнула. Наверное, это наименьшее зло… Взялась за его локоть и пошла в сад перед расступающейся охраной.

А самым неприятным было то, что рука принца оказалась кстати. Сердце мое билось от паники, голова кружилась, а ноги казались ватными.

— Кстати, где Марийский? — поинтересовался принц, когда мы вышли на свежий воздух.

Сад возле королевского дворца был прекрасен, и, если бы не мое состояние, я восхитилась бы, как свет двух лун и фонарей заливает дорожки с белым гравием, играет на зимних цветах, усыпавших темно-зеленые кусты, мелькает отсветами на струях фонтанов.

Но мне было не до того.

Корвин! Корвин! Пульсировало в голове и в сердце. В какой-то момент мне показалось, что я умру, если немедленно его не увижу.

Но Корвина здесь не было. Был лишь принц Сэдвик с его надежной рукой. И Трэйси за спиной.

— Он… уехал по делам… — нашлась я. — После сегодняшней «операции» их у него немало…

Сэдвик искоса бросил на меня взгляд.

— Анна, а я бы не уехал… — очень тихо сказал он. — Я не оставил бы вас… Он поступил некрасиво.

И я закусила губу. Из глаз неконтролируемо потекли слезы. Слишком многое могли значить слова принца. Он попал в самую точку… Боль от того, что моего герцога нет рядом, стала нестерпимой.

— У него могут быть сложные задачи! — почти крикнула я, уже не в силах сдержать слезы. — И мы с вами не знаем о них!

Что-то лопнуло внутри меня. Наплевать. Наплевать на статус принца, наплевать на последствия! Я не знаю, чему и кому верить! Опять не знаю! Не знаю, как трактовать поступок Корвина. Но я не позволю принцу осуждать его. И я … просто больше не могу.

Рыдания ударили резко. Струна, натянутая внутри меня весь этот бесконечный вечер, лопнула. И я зарыдала, не думая о косметике на лице, о том, как буду выглядеть. Не думая ни о чем…

Резко отпустила руку принца и бросилась вперед по газону, размазывая слезы на лице.

Говорят, герцог Марийский славится своими выходками. Кто-то находит их очаровательными, кто-то — возмутительными… Вот и его «графиня», похоже, такая же! Пусть говорят, что хотят, пусть думают, что хотят…

Я просто бежала по газону, слыша за спиной тяжелое дыхание Трэйси, и то ли шепот, то ли вздохи принца:

— Анна, ну что вы…

Высокий тонкий каблук застрял в мокрой земле. «Проклятье!» — подумала я, вспомнив любимое ругательство Корвина.

— Проклятье! Проклятые туфли! Проклятый высший свет! — сквозь слезы прошептала я, сорвала с себя одну туфлю и отбросила. Сорвала вторую и отбросила еще дальше.

Мокрая земля холодила ноги в тонких чулках, и от этого стало легче.

Слезы стали переходить в истеричный смех. И я бегом припустила к машине.

— Мисс Анна! Ну что же вы делаете! — услышала я голос Трэйси. Обернулась — за мной по газону быстро шел только он. А фигура принца застыла на отдалении. Растерянный, он стоял под фонарем и смотрел мне вслед… — Земля холодная, вы простудитесь!

— Не простужусь, Трэйси! Я просто хочу отсюда уехать! И чтобы… он от меня отстал! — я незаметно кивнула назад, где стоял принц. Все же немного я ощущала к нему благодарность. Похоже, он искренне волновался за меня и хотел позаботиться.

Так же почти бегом мы вышли за ворота — на боковую улицу, где был припаркован автомобиль.

— А ведь сэр Корвин был прав! — вдруг рассмеялся Трэйси. — Вы расправили крылья! Теперь, похоже, у нас в стране не только «безумный герцог», но и «безумная графиня»! Ой… простите!

Я рассмеялась и смахнула остатки слез.

От бега по газону босиком полегчало… Как будто я действительно улетела оттуда, где не хотела находиться.

Трэйси подошел, чтобы открыть мне машину. Но в этот момент свет фонаря высветил рядом знакомую фигуру.

— Графиня, простите мою навязчивость, — Сэдвик вышел из ворот и встал возле автомобиля, загораживая мне проход. — Я должен отвезти вас сам… Вы расстроены и устали…

Бессильные слезы опять родились внутри.

И в этот момент раздался визг тормозов. Небольшая белая машинка резко остановилась рядом с большой черной. Тут же открылась дверь, и из нее выскочил Корвин.

Сложно описать, что творилось со мной. Нить, звеневшая, натянутая, терзавшая меня все это время, вдруг успокоилась. Он здесь! Он вернулся за мной! Обида отступила, хоть я и знала, что она еще может нагрянуть, выползти из глубин души, где притаилась, когда я потеряла его на балу. И облегчение растеклось по телу.

Хотелось кинуться к нему, прижаться, обнять так крепко, как могу, и не отпускать уже никуда.

Корвин подошел. Ни слова не говоря, поклонился принцу. Снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. Горячий, нагретый его сильным телом. И чувство безопасности, надежности и приятной заботы накрыло меня.

А мне вдруг подумалось, что при всей свой вежливости Сэдвик до этого не додумался…

Несколько мгновений мы так и стояли молча. Мы с Корвином, а напротив Сэдвик. И мужчины пристально смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Ощущение надежности, когда Корвин рядом, смешалось с тревогой, как они бы не сцепились сейчас. Взгляд моего герцога полыхал темным, неземным огнем, огнем вулканов, кипящей лавы.

И вдруг все разгладилось.

— Анна, желаете поехать домой? — спросил Корвин у меня мягко. — Я был вынужден уехать, но рад, что успел вернуться за вами вовремя, вы явно устали.

— Да, я бы хотела… — тихо ответила я. И Корвин распахнул передо мной дверцу черной машины.

Но прежде чем я успела сесть, услышала голос Сэдвика.

— Интересно, герцог, какие дела могли заставить вас покинуть графиню на балу? — в этом не было ехидства или откровенного вызова, лишь разумный мужской интерес, попытка узнать мотивы конкурента. А мне подумалось, что все же принца есть за что уважать. Он достойный человек, хоть и страшно надоел своими внезапными появлениями на моем пути.

— Дела почти что личного характера, ваше высочество, — спокойно ответил Корвин. И их взгляды снова скрестились.

— Я хотел отвезти графиню сам, — сказал принц, не отводя глаз. — И сейчас она уедет с вами лишь по одной причине.

— По какой же? — резко спросил Корвин.

— Потому что мисс Анне так спокойнее, — ответил Сэдвик, обернулся ко мне, наклонился и в очередной раз поцеловал мне руку. — Мое приглашение остается в силе. Я буду счастлив вас видеть, графиня. Мы еще не раз встретимся.