Золушка из подземелья

— Да, я очень хочу… — сказала Анна. И растерянно добавила. — Но вчера, на балу… они все знакомились со мной, звали в гости… Я обещала.

— Ну ты же не обещала посетить их прямо завтра или послезавтра. Поверь мне, все это просто знаки вежливости и налаживание связей. Никто не ждет от тебя немедленного визита. А поехать осмотреть имение — самое логичное в твоей ситуации. Так что я дам сообщения в прессе, что графиня Рушальтская поехала в свои земли. И мы уедем…

Анна успокоенно опустила голову мне на грудь, положила руку на плечо.

— А как же ловля «мендеров» и твоя государственная работа? — с улыбкой спросила она.

— Думаю, пока мне лучше сделать вид, что я отошел от дел с «мендерами», — усмехнулся я. — Сейчас это самое лучше. И самое безопасное. А государственные дела… Подождут. Пусть весь мир подождет. Хорошо, Анна?

Глава 22. Новая тайна

Анна

С собой мы взяли только Трэйси, Силену и водителя, которые поехали на черной машине Корвина. А мы с ним вдвоем отправились на небольшой голубой машинке, которую он мне подарил.

Хорошенькая. Не длинная, объемная, аккуратная. И цвета неба. Мне просто не верилось, что у меня есть такое чудо. И я обязательно научусь водить машину, скакать на лошади — все, что положено мне теперь. Не потому что хочу соответствовать новому статусу. А потому, что моим учителем обещал стать Корвин.

Ехать в Рушальт было около шести часов, как до герцогства Марийского — они располагались по соседству. Корвин показал мне на карте — герцогство лежало в большой долине между гор. А за одним из перевалов на юг располагался Рушальт. Но представить, что мне принадлежит целая область в нашей стране, пусть небольшая, я пока не могла.

Хоть Корвин и обещал, что мне не придется вникать в сложные дела землевладения, было тревожно. Но в то же время не терпелось увидеть земли, которые можно назвать «моими». Неужели такое возможно? Сейчас я вдруг осознала, что король оказал мне большую милость. Не просто поднял мой статус до высшей аристократки, но и обеспечил на всю жизнь. Раньше я не принадлежала самой себе, теперь мне принадлежало многое. И это не укладывалось в голове.

А вот то, что мы с Корвином вместе, напротив, казалось правильным, органичным. Сердце приняло это сразу и больше не сомневалось.

Дракон… Что ж. Я с самого начала заподозрила, что он не совсем человек. А моя интуитивная догадка, родившаяся посреди страстной ночи, оказалась верной. Если в нашем мире остались потомки демонов, то могли остаться и потомки их противников — драконов. А Корвин, как никто, напоминал дракона из сказок…

Сильный, опасный, мудрый и благородный. Настоящий дракон, сколько бы ипостасей у него ни было.

— Знаешь, — сказал он внезапно, когда мы выезжали, и я любовалась его строгим хищным профилем, тем как легко и ловко он ведет машину — отточенными движениям, чуть резкими, но абсолютно точными. — Мои предки — драконы — были весьма любвеобильны. Брали много человеческих женщин, порой держали целые гаремы. Но иногда им случалось полюбить, а любят драконы лишь раз в жизни. И тогда… женщину, что стала единственной для дракона, ждало и большое счастье, и… большие ограничения. Любовь дракона всегда была страстной. Они берегли и нежили свое сокровище, свою единственную, и потом запирали в своем замке, прятали от всего мира. Ни одна пылинка, ни один кривой взгляд не мог коснуться его любимой, но и ни один мужчина не мог приблизиться к ней — ни друг, ни слуга… И именно от такой любви между драконом и человеческой женщиной рождались дети вроде меня…

— А что было с этими детьми потом? — спросила я. — Если у них нет второй ипостаси, драконы не признавали их?

— Признавали своими детьми: это были сыновья, реже — дочери, — Корвин усмехнулся, — ведь девочек у драконов рождается мало. Но не полностью равными другим драконам. По этой причине нас и не взяли собой, когда драконы покидали наш мир… А потом инквизиция уничтожила большую часть драконов. Мой род… мы скрываем свою природу. Но утаить свою магию целиком мы не в силах. Поэтому еще мой дед начал, а отец и я продолжили… Мы делаем часть своей магии легальной, сотрудничая с инквизицией, получаем ее допуски и статус. И, знаешь, — Корвин лукаво взглянул на меня. — Наверное, я все ж не столь принципиален. Со временем меня перестало передергивать, когда нужно работать с инквизиторами… Я даже научился не думать о том, что их предшественники выслеживали и убивали таких, как я — тех, у кого не было высокого статуса и денег, чтобы скрыть свою природу.

Я положила ладонь на его руку на руле.

— Корвин, ты ведь хочешь быть драконом… Настоящим, с крыльями и чешуей… — мягко сказала я.

Я сделаю все, чтобы мой любимый обрел истинную суть, а наш мир — защитника и хранителя.

Корвин бросил на меня быстрый горячий взгляд.

— Нет, Анна. Теперь об этом не может быть и речи. Я уже говорил….

Дракон. Наверное, поэтому он бывал и резок, и жесток. Даже со мной иной раз становился строг. Только вот меня это уже не пугало… Всей душой я знала, что мой Корвин не причинит мне вреда. Не обидит, не скажет по-настоящему обидного слова, тем более — не ударит… Вся его жесткость обращена лишь на то, чтобы защитить меня от чего-то.

— Хорошо, — улыбнулась я, и с радостью заметила, что он тут же улыбнулся в ответ. Видела, что он любуется моей улыбкой, которая становилась все смелее. Кажется, я начинаю быть похожей на себя, какой была до похищения. Смелой, азартной девушкой… Я ведь была такой? Или мне кажется? — Тогда скажи мне… другое. Драконы любят один раз… А ты уже любил? — спросила я, хоть сердцем знала ответ.

— Сложный вопрос, — Корвин вдруг подъехал к обочине и резко остановил машину. Обернулся ко мне, и его горячая рука легла на мой затылок. — Я ведь не просто так рассказывал тебе про любовь драконов. Ты для меня та, кого хочется беречь, мое сокровище… Кого хочется спрятать от всего мира, владеть единовластно… Не боишься?

— Нет, — покачала головой я.

Наверное, на свете много женщин, кто испугался бы несвободы, ограничений. Это было бы логично для меня, просидевшей в заточении четыре года. Но я не боялась. Любовь Корвина — даже страстная, даже овладевающая и присваивающая меня — была окрыляющей. Я слишком высоко летаю с ним, чтобы чего-то бояться.

— Правильно, — улыбнулся он краем губ. — Я все же не совсем дракон. И я… слишком люблю тебя, чтобы потакать своим инстинктам. А про любовь… Анна, я не знаю. Сейчас мне кажется, что я не любил никого до встречи с тобой. Это было бесконечное одиночество. Но все эти годы думал, что любил и потерял. Когда я был молод… Ты хочешь об этом знать?

— О любви в твоей юности? — переспросила я. — Конечно.

Узнать об этом значит принять его сердце в свои руки. И ревность не стучалась мне в душу.

— Ничего особенного не было, — усмехнулся Корвин. — Я встречался… с сестрой Дэйла. Ее звали Диана. Любил, или думал, что люблю. А потом она умерла. И я больше не строил серьезных отношений с женщинами…

— Как она умерла? — тихо спросила я.

Корвин на мгновение отвернулся, но тут же снова посмотрел мне в глаза.

— Мне было сложно отпустить тебя на этот бал… И вообще согласиться на операцию еще и по этой причине. Диана обладала природной магией и сотрудничала с инквизицией. Она погибла от рук демонического мага, когда оперативная группа нашла и разоблачила гнездо этих выродков. Я поехал туда, узнав, что Диана вошла в группу. Но не успел… Они начали операцию без меня.

Корвин опустил глаза, а его застарелая боль, словно по проводу, протекла по его руке прямо в мое сердце. Я мягко коснулась его черных волос.

Просто быть рядом. Показать, что понимаю, просто принять его боль.

— Знаешь, — чуть грустно сказал он. — Драконы любят один раз… Я не могу сказать, что был всего лишь увлечен Дианой, что не любил ее. Как-то по-человечески любил… Но это была не так любовь, о которой говорят наши легенды. Всем своим существом я полюбил только тебя…

***