Золушка из подземелья

Моя девочка согласна на это — этого я и боялся. Не только и не столько того, что она сочтет меня чудовищем, хоть и это тоже. Другая, может, и не сочла бы… Настоящая проститутка, если осыпать ее бриллиантами и обеспечить всем, наверняка, не нашла бы предложенное ужасным. К тому же всегда можно подчистить человеку память…

Но не Анна. Для нее — с ее ужасным прошлым — это было бы очередным путешествием в ад. Регулярным и неотвратимым.

И еще сильнее боялся, что она перешагнет через свои страхи и отвращение и будет уговаривать меня пойти на это. Так и произошло… Лишь одно спасало — моя Анна была слишком нежной, слишком ласковой и внимательной, слишком тонко чувствующей, чтобы настаивать по-настоящему. Стоило мне отказаться в очередной раз, и она лишь вздохнет и не перечит. Хоть в ней есть и упрямство, и целеустремленность. Достаточно посмотреть, как упорно она доводит до совершенства свои картины, как настойчиво оттачивает навыки вождения машины и многое другое.

Ее редкие напоминания, что миру нужен дракон, почти не омрачали наше счастье.

Так продолжалось долго. И я летал… Летал на своих несуществующих крыльях, когда по всей стране стало известно, что Анна Грэйн — моя невеста. Я надел ей на палец кольцо своей покойной матери, я носил ее на руках и развлекал, чем мог. И летел — с ней на руках — на этим миром, ощущая себя сильнее и счастливее, чем когда-либо.

И мне думалось, что, хоть я никогда не совершу того, что собирался, будь благословен день, когда я решил «купить» проститутку. Ведь если бы не это мое решение, Анны у меня бы не было.

А потом все рухнуло. В одночасье. Мои крылья замерли и затрепетали от отчаяния, не в силах помочь любимой.

Спустя неделю после нашего разговора об алтаре Анна не встала с кровати. Бледная, слабая, она просто не могла подняться. У нее не поднялась температура, и ничего не болело. А просто не было сил.

Она грустно улыбалась мне и обещала, что скоро обязательно придет в себя. Но сам я была в панике — впервые за много лет я не знал, что делать.

Пытался лечить ее магически. Но лечить было нечего! Мое особое зрение показывало, что Анна здорова. Ее целительский дар тоже говорил, что организм функционирует нормально, и никаких заболеваний у Анны нет. Но уже третий день утром она не могла подняться из-за слабости и головокружения.

Рушальтский врач тоже не нашел объяснений, лишь констатировал крайнюю степень усталости.

Я подпитывал Анну магически, она поднималась, смеялась, ходила на прогулку, но спустя несколько часов все возвращалось, и либо она ложилась в постель, либо я снова добавлял ей сил своей магией.

Найти причину ее недуга мы не могли, и это сводило меня с ума. А в голове вставали страшные картинки… Что моя Анна умрет, тихо угаснет у меня на руках… Не могу допустить этого! Я только сейчас ее обрел!

Паника сжимала мое сердце.

Анна смеялась, сводила все в шутку, старалась быть непринужденной и радостной. Но я видел, что сил у нее все меньше. И ни я со своей магией, ни она со своим даром исцелений не понимали, в чем дело. Я на руках носил ее в сад, усаживал у фонтанов — ей нравилось смотреть на журчащие струи, на рябь, разбегающуюся по воде… Велел подавать завтрак и обед в постель, на ужин она хотела вставать, несмотря ни на что.

А самым ужасным было то, что медицина ничего не могла сделать. Формально моя Анна была полностью здорова.

Когда я почти дошел до ручки, произошло то, что изменило все. Объявился Рональд. Просто внезапно появился в моем кабинете. Анна в этот момент спала. А я, сжав зубы, изучал древние фолианты, привезенные по моему распоряжению из замка Марийского. Искал упоминания о недугах, которые — не дай Бог — могли постигнуть женщину дракона. Ведь не исключено, что странная болезнь Анны связана с тем, что она моя женщина… Не хотелось верить в это, но эта мысль все чаще стучалась мне в голову.

Если надо, я отпущу ее… Буду любоваться издалека. Но не позволю ей угаснуть из-за связи со мной.

Но, к счастью, пока не нашел ничего подобного.

— Что ж… — белозубо улыбнулся Рональд. — Похоже, я вовремя… Что стряслось? На тебе лица нет.

Я чувствовал некоторое раздражение, что он не объявился раньше. Что не помог нам с Анной прежде, когда нужно было ловить Мендера. Для Рональда подобные операции — раз плюнуть. Но понимал, что не вправе требовать от него подобного. Рональд всегда занят, я знал, что на его плечах не один наш мир, а много миров. Нужно рассчитывать на свои силы, а не на его. Поэтому, с другой стороны, я был рад, что он появился именно сейчас.

— Я не понимаю, что происходит, — закончил я, рассказав Рональду всю предысторию.

— Ты позволишь взглянуть на ее разум? — спросил Рональд серьезно. Ему — прирожденному телепату — не составит труда оценить состояние разума Анны даже на расстоянии.

— Хорошо, — кивнул я. Хоть в глубине души мне было неприятно, что ее сознания коснется кто-то еще, не только я.

— Хорошая девочка, — серьезно сказал Рональд спустя несколько секунд отрешенности. — И скажи… Ты правда не понимаешь, что происходит?

— Не понимаю! — раздраженно пожал плечами я. — По моей диагностике, она полностью здорова. Но факты налицо…

— Тебе не нужны эти фолианты, — усмехнулся Рональд, кивнув на бумаги, раскиданные на столе. — Разве что ради научного интереса. Все намного проще. Твоя Анна просто расслабилась. Она отходит от всего, что происходило с ней эти четыре года. Усталость разума и организма настигла ее сейчас, когда ей больше не нужно бороться за выживание. Представь себе, — продолжил он, — четыре года она ежесекундно боролась за жизнь. Жила на грани, в мучениях и страхе. А потом еще ты с твоими непонятными целями. И ваша операция на балу… Теперь же она с любимым человеком, ей ничего не угрожает, ей больше не нужно сражаться за себя. Она расслабилась в твоих руках, накатила застарелая усталость… Ей просто нужно отдохнуть. Дай Анне отлежаться несколько дней. Ты же все время ее дергаешь, подпитываешь магией, пытаешься лечить… И она волнуется, глядя на твои страхи. Дай девушке полежать, — с улыбкой закончил он.

— Так просто? — выдохнул я. И черная тень, державшая в капкане мое сердце уже пять дней, разжала клешни. Облегчение пронеслось по душе и телу.

— И сам выспись, — усмехнулся Рональд. — Совсем не спать не можем ни ты, ни я. А ты дежуришь у ее постели уже пять суток, насколько я понял. И еще, Корвин… — в черных глазах собеседника появился лукавый блеск. — Знаешь, с твоим обращением тоже все не так однозначно. Я понимаю, что ты бережешь свою женщину. Но… почему ты не даешь ей выбор? Почему решаешь за нее… Оставь выбор ей…

— Но она уже выбрала, — парировал я. — Она готова на все ради исполнения моей мечты и блага нашего мира.

— И значит, она мудрее тебя, — усмехнулся Рональд. Пожалуй, он был единственным, кому я мог позволить подобные высказывания. Для него я мальчишка, и с этим ничего не сделать. Молодой дракончик, который хочет обрести истинное «я». — Выходит, ты не готов на все ради блага этого мира? И ради душевного спокойствия своей женщины? Ты даже не даешь ей шанс принести это благо, решаешь за нее. Знаешь, — Рональд устроился в кресле, по своему обыкновению, и в глазах снова мелькнули лукавые бесенята. — Я был в похожей ситуации. Там не нужно было никого резать, но она была похожей, по сути. В одном из миров давным-давно я проводил важный проект. На кону была судьба того мира, а в какой-то степени и других миров. И мне подарили рабыню для плотских утех. Конечно, я не тронул маленькую девочку, дал ей учителей, всегда давал выбор и возможность принимать решения, дал свободу… Девочка влюбилась в меня. Да и я полюбил ее — насколько мог кого-то полюбить. Но долго берег ее от самого себя, слишком разные у нас с ней весовые категории. Берег… и мучил ее дистанцией между нами. Но внезапно я понял одну интересную вещь… Я обещал себе давать ей выбор. Но почему тогда я не даю ей самой выбрать — быть со мной и пережить все последствия, что это несет, или уйти от меня в свою жизнь? Я дал девушке выбор, и не пожалел об этом, — Рональд улыбнулся. — Мне было больно ее потерять потом… Но оно того стоило[1].