Золушка из подземелья
Шрифт:
Когда он направился в грозовой фронт и усилил и без того набухшую бурей природу, я уже знал, что он задумал. И это было хуже всего, что может быть…
Только вот вылететь из грозового фронта мы уже не успеем.
Слишком маленькая, слишком слабые крылья… Это дракону нипочем гроза и ураганный ветер. А лепиари — нет. Их оружие — любовь и свет, а не сила.
Как только Анну рвануло от меня, я кинулся к ней, но Дэйл тут же оказался передо мной, поглощая все мое внимание.
Умный. Этот мой «друг» всегда был умным. Теперь я понимал, насколько ловко он провел свою партию, как изощренно обманывал всех. И если бы не его однозначное
Впрочем… По преданию, демоны и были такими: умными, проницательными, но далекими от нормальных человеческих устремлений и эмоций.
Теперь без защиты ангельской силы мне придется защищаться по-настоящему. Прежде я нападал, преследовал, а Дэйл отражал удары. Но постепенно терял силы, ведь вся мощь демонов не могла полностью прикрыть его от магии дракона. Теперь же он был защищен сильнее. Это стало битвой на равных, в которой не обязательно будет победитель. Мы можем погибнуть оба, нейтрализовав друг друга…
Мир лишится дракона, но потеряет и демона, готового на все ради власти. Я мог бы принять этот вариант, если бы… Если бы не Анна!
Краем глаза я пытался уловить ее крошечную фигурку в грозовых тучах. Но Дэйл наносил новые удары, и я должен был их отражать… А потом я заметил, что она совсем потеряла силы, и ее треплет, бьет ураган, и преследуют молнии!
У меня остался один выход. Убить Дэйла не магией.
Физически. Задушить, а лучше — перекусить горло. И освободиться от него! Потому что Анна уже начала падать.
Я резко рванул к нему и поймал на губах Дэйла усмешку.
— Буду рад заключить тебя в объятиях, Корвин! — сказал он мысленно.
— Эта радость продлится недолго, — усмехнулся я в ответ, когда руки демона сомкнулись на моей шее.
Нужно действовать быстро. И я начал поддаваться… Сделал вид, что его огромные ручищи лишают меня воздуха, отчаянно бил его хвостом, словно в агонии… А спустя несколько мгновений перед моими глазами показалась бугристая красная кожа…
Рывок! Дэйл, видимо, и не понял, что дал промах. Не нужно было верить, что дракон ослабнет перед смертью.
Мои челюсти смыкаются на толстенной шее… Перемалывают позвоночник… И спустя еще пару мгновений огромное красное тело летит вниз отдельно от головы… Круглая, красная, расшвыривая вокруг потоки крови, она камнем ухнула вниз. И порыв ураганного ветра подхватил струю крови, вплел в лиловый грозовой мрак… И тут же сверкнула молния, ударив в разинутую пасть мертвого демона.
Видимо, Дэйл даже не успел испугаться, когда его жизнь закончилась. Из-за самоуверенности, из-за уверенности в силе своей крови, магии своего народа. Наверное, мне лишь почудилось, что голос прежнего Дэйла — того, которого я знал несколько десятков лет — прошелестел: «Ты все же победил, дракон… Этот мир — твой…»
Думать об этом было некогда.
Анна… Где ты?!
Ее не было рядом. Лишь лиловые тучи стали почти черными. И вспышки молний — одна за другой… И ничего не видно в них даже мне!
Я не удержался и затрубил, как трубили мои предки, призывая в полете своих дракониц. В надежде, что она услышит, отзовется… Но ответом было молчание и громовой раскат.
Я поднялся чуть выше и спикировал прямо в эпицентр — в самое черное, самое зловещее озеро бури. Темнота, молнии и ничего более… Лишь рвущееся сердце ощущало, что она где-то здесь…
Отражая магическим щитом молнии, что никак не хотели успокоиться,
я летел вниз. Делал рывки направо и налево, но ее не было… Только мрак!Анна… Я звал ее мысленно, но разум моей пары не откликался. Мрак поглотил ее, как тучи поглощают последний солнечный луч перед бурей. Мысленно я видел, как она неуправляемо падает, как бессильно трепещут и складываются крылья, как тонкое тело ударяется о камни.
И ее больше нет! И никогда не будет!
А мне останется лишь мое одиночество — теперь вдвойне сильнее, после того как я был с ней. После того как познал, что значит встретить истинную пару.
Большое драконье сердце почти разорвалось, когда на самой кромке туч, там, где их влажная масса уступала место ливню, падающему на землю, что-то вспыхнуло.
И душа возликовала — это была не молния. Фигурка с белыми крыльями падала вниз…
Я не полетел за ней — я сам превратился в молнию, одним движением преодолел разделяющее нас расстояние.
— Анна, я здесь. Все хорошо, — сказал я мысленно. И услышал слабый отклик ее ускользающего в беспамятство сознания:
— Ты все-таки успел…
Я подлетел снизу, поймал ее магическим потоком и мягко опустил себе на спину.
— Отдохни, любовь моя, дракон тебя покатает! — рассмеялся я. И начал медленно, плавно планировать к земле — подальше от разбившегося тела демонического гиганта.
А у себя на спине ощущал легкий, как перышко, любимый груз.
ЭПИЛОГ
— …А когда дракон приблизился, то понял, что это была не птичка, а прекрасная девушка с белыми крыльями. Мы зовем их лепиари… Он посадил ее себе на спину, спустился на землю, и с тех пор они не расставались, — папа Корвин закрыл книгу, и с улыбкой посмотрел на наших детей — старшего сына Рона, черноволосого десятилетнего мальчика, похожего на Корвина, и светленькую шестилетнюю девочку Анабель.
— А я знаю, знаю! — рассмеялась Анабель и заерзала у меня на коленях. — Это не сказка! Это про маму и папу! Просто люди сложили сказку и написали книгу!
Я рассмеялась. Дочка была права. Эта история, ставшая одной из любимых детских сказок, почти целиком отражала нашу с Корвином историю. Историю о нас, и о том, как истинное волшебство вернулось в наш мир. О ней написано много книг, сняты фильмы. И, конечно, детские сказки…
А еще была моя картина, на которой я изобразила то, что произошло с нами в самом конце войны за мир. Кто знает, откуда нам с Корвином пришло это? Мне — как сюжет для полотна. Ему — в видении. Этого мы так и не узнали. Но так было даже красивее и интереснее. И мне хотелось верить, что наши вещие души предчувствовали, как это будет. Или кто-то свыше послал нам подсказку.
— Это ты так думаешь! Потому что ты девочка и лепиари! — задиристо заявил Рон и взял со стола книжку. Рон с трех лет обращался черным драконом — сначала маленьким, потом побольше. Его вторая ипостась росла вместе с ним. А вот Анабель пошла вся в меня. Недавно она стала превращаться в «ангела», у нее появились белые крылышки, а в лице все больше проявлялась ангельская доброта, смешанная с весельем.
Никто не знал, кем будут дети дракона и лепиари. В истории не сохранилось легенд о союзах, подобных нашему, и мы могли лишь предполагать, опираясь на чувства, пока у детей не стала проявляться вторая ипостась. А получилось интересно. Мальчик оказался драконом, как отец, а девочка — лепиари, как мать.