Золушка, Облаченная в Пепел

В этой части сна все было слишком детально, Шу не могла отвести глаз от матери. Глаза Кармиллы были льдисто-голубыми; обманчиво невинными, хитрыми и умными. Тонкие брови обрамляли величественный взгляд. Ее ресницы, словно черные вороньи перья, были столь красивы, что сперва можно было принять их за фальшивку... но это было не так. 

Кармилла сложила руки на подлокотники по обе стороны трона, две зеленоглазые пантеры спали у нее в ногах. Пантеры не были привязаны. Они вели себя совершенно свободно, не страшась гнева Королевы Скорби. 

Любимое зеркало Королевы стояло рядом с ней, вместе с худощавой пожилой седовласой женщиной. 

Перед пантерами, тремя ступенями ниже, стоял именинный торт Шу: три фута высотой, белоснежно белый корж, политый темным шоколадом и с красными вишенками наверху. 

По обе стороны от красной дорожки, ведущей к трону, стояли служанки. Юные, красивые и в самом расцвете сил. 

Девушки первыми развеяли напряжение в комнате и взглядами поприветствовали Шу, не двигаясь, стоя на месте, каким-то образом боясь пошевелиться из-за Кармиллы. Руки были связаны у них за спиной, головы покорно склонены, одеты они были в свои же нищенские отрепья. 

Шу тот час же оглядела девушек, ища глазами Серену среди них. Она издала вдох облегчения, когда той не нашлось. Это имело смысл. Королева бы не пожертвовала кровью Феникса, для каких бы то ни было целей. 

Шу знала, что всех этих девушек убьют и Королева будет купаться в их крови. Наконец, Шу нарушила напряженную тишину, войдя в покои. 

Девушки начали хлопать, а Сирена Ларк, любимая королевская певица, начала петь, играя на своей волшебной арфе. Сирена была русалкой, которую Кармилла и Ангел повстречали во время побега от Ночной Скорби. Раньше она приманивала мужчин своим голосом и питалась их плотью. Королеве пришлось это по нраву. 

Шу шла мимо девушек, нежно переводя взгляд от одной к другой. 

Ты должна спасти всех этих бедняжек, Шу. 

Когда она добралась до тех ступеней с пантерами, Кармилла знаком велела ей остановиться. Королева медленно поднялась, и девушки задержали дыхание, вытянувшись по струнке и поправляя платья. 

Казалось, присутствие Кармиллы будто выкачало весь воздух из комнаты, даже Сирена замолчала, прекращая играть на арфе. Две пантеры словно очнулись ото сна и медленно пали ниц перед Королевой, когда та спускалась с трона. 

Кармилла двигалась так, словно сама была пантерой. Даже солнце скрылось за тучами, когда ее нога в туфельке коснулась пола, единственным источником света служили канделябры. 

Волосы Кармиллы развевались по плечам, пока она шла. Она остановилась перед Шу. 

– Теперь ты – принцесса, - глухим голосом прошелестела Кармилла.
– Тебе шестнадцать, - продолжила Кармилла, не отводя глаз от дочери.
– Этот день – особый для тебя, Шу, - она раскинула длинные руки и обхватила ладонями плечи Шу, затем, колеблясь, обняла ее.
– Но перед празднованием, нам необходимо взвесить твое сердце еще раз. Леди Готель!

– окликнула она седовласую женщину. 

– Ваше Величество, - выказала уважение Леди Готель. 

– Вы взвесили сердца всех девушек?
– спросила Кармилла. 

– Всех, за исключением одной, - ответила Леди Готель. 

– Тогда сделайте это прямо перед нами, перед тем как взвесить сердце Шу, - потребовала Кармилла и возвратилась на свой трон. 

Шу услышала, как девушки зашептались, поэтому сделала пару шагов назад, прислушиваясь. Она услышала, как они упомянули, что Королева станет купаться в крови только той несчастной, чье сердце будет весить ровно 21 грамм. Если же меньше, Королева оставит рабыню на потом. 

Так вот зачем она хочет взвесить мое сердце. Если оно не будет 21 грамм, для нее оно бесполезно. Почему именно 21 грамм?

Шу наблюдала, как Леди Готель уложила рабыню на специальный стол, под которым находились чаши весов. На мгновение, девушка начала сопротивляться, но тут же сдалась, напуганная голосом Кровавой Мэри, разразившемся руганью прямо из зеркала.

– Не могли бы Вы объяснить вслух, как проходит процедура взвешивания, Леди Готель, - потребовала Кармилла.
– Прежде мы не рассказывали об этом Шу, - продолжила Кармилла.

Та меж тем задумалась, что если они уже усыпляли ее прежде и взвешивали ее сердце.

– Ну, конечно же, Ваше Величество, - нейтральным голосом ответила Леди Готель. Она не шутила и не пыталась выглядеть злой. Она просто выполняла свою работу.
– Сперва, мы позволим съесть девушке пирожное Сангвиначчо, - Леди Готель достала пирожное щедро сдобренное белым кремом и продемонстрировала его Шу.
– Это древний итальянский рецепт, с экзотического острова, расположенного по ту сторону от Потерянной Мили.

– Шу уже известно об острове, похожем по форме на туфельку, - кивнула Кармилла на дочь, - Прошу, продолжайте.

– Прежде, чем девушка съест пирожное, мы сделаем на ее руке небольшой надрез, - Леди Готель сделала надрез на руке у одной из своих служанок маленьким ножом, собирая капельки крови в чашу, которая была точь-в-точь как у Серены, только не стеклянная. Леди Готель взяла кровь и брызнула ее на пирожное Сангвиначчо, словно сахарную пудру на пирог.
– Теперь пирожное можно съесть.
– сообщила Леди Готель.
– Но сперва нам необходимо взвесить сердце девушки на весах под столом, - объясняла она.
– А уж после я скормлю ей пирожное Сангвиначчо, - она позволила девушке откусить кусочек. Девушка мгновенно уснула.

– А что произойдет, когда она съест пирожное целиком?
– поинтересовалась Кармилла.

 - Она умрет, - безмятежно ответила Леди Готель, доставая змею откуда-то из-под стола.

– Что?
– она сделала шаг вперед, но остановилась, когда Леди Готель пригрозила ей змеей.
– Вы не можете этого сделать!
– прорычала Шу.

– Не обращайте внимания на мою дочь, Леди Готель. Продолжайте, - Кармилла махнула рукой, разрешая.