Золушки на грани. Без купюр

— Мы-то разные, — соглашается Снежная Королева. — Только ты почему-то поступил с нами одинаково.

— Иди давай отсюда! — добавляет Герда. — В долю всё равно не возьмём!

Чудесные превращения Алисы

Уже неделю Алиса бродила по лесам, садам и паркам Страны Чудес. Голодной она не оставалась никогда: здесь, видимо, в благотворительных целях, принято было везде раскладывать пищу (пирожки, как правило) производства компании «Съешь меня!»

Алиса ела и чувствовала, что меняется. Она уже забыла, какой была до начала всех этих превращений, когда только-только попала сюда. Сначала Алиса просто росла или уменьшалась, и это было даже весело. Потом она стала изменяться целиком, и даже ее имя то теряло одну важную букву, то приобретало целых две посторонних.

«Вот уже и полдень, — подумала Алиса, усаживаясь на пенек. Пора перекусить. Что об этом думают мои спонсоры из „Съешь меня!“?»

Спонсоры не зевали — к ее ногам подкатился пирожок.

— Не ешь меня! — закричал он и даже замахал крошечными ручками.

— Это что-то новенькое. Если от пирожков «Съешь меня!» я становилась непонятно кем, то, может быть, вот этот снова превратит меня в прежнюю Алису?

Сказавши это, Лиса хищно облизнулась и проглотила Колобок.

Четыре поросенка

Жили-были на зелёной лужайке четыре поросенка. Щипали травку, валялись в тёплых грязных лужицах, нежились на солнышке, как вдруг — бабах и осень! Трава пожухла, в окрестных лесах объявился голодный волк, а в грязные тёплые лужицы прохожие люди наплевали слюней и накидали окурков.

Решили братцы-поросята соорудить себе поросячий домик, чтобы в нём греться и укрываться от врагов, и обязательно чтобы там, в подвале, была такая тёплая большая уютная лужа. Но вот беда — каждый поросёнок по-своему представлял себе идеальный дом для маленьких свиней. Поспорили парни — и решили не мелочиться и построить целых четыре домика.

Первый поросёнок был ленивый и сплёл себе хижину из соломы.

Второй был в самый раз и построил дом из бревен.

А третий оказался упертым и сложил из кирпичей целый особняк, с камерами слежения и сигнализацией.

Но голодный волк пришел из окрестных лесов и сдул два первых домика, а кирпичную крепость, в которой укрылись поросята, он через несколько лет срыл бульдозером, так что пришлось братьям удирать, если жизнь дорога. Жизнь им была дорога, и вот они побежали, резво так перебирая копытцами, и, наконец, добежали до свинарника для бездомных поросят.

В свинарнике в тот вечер было пусто и тихо: только на грязной дерюжке в самом углу лежал чумазый поросенок. Это был пропавший ещё в строительной суматохе брат Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа — Неф-Неф.

Пропавший поросенок не таскал солому, не рубил деревья и не ворочал кирпичи. Он взял да и построил себе воздушный замок, в котором и жил все это время.

— Пусти нас к себе в воздушный замок! — попросили бездомные поросята, и вновь обретенный братец с радостью их пустил, потому что ему это ничего не стоило.

А потом явился волк. Ему почему-то очень хотелось разрушить все поросячьи домики в округе, и вот он прослышал о воздушном замке потерянного поросенка и пришел разобраться.

— А ну-ка, поросенок, показывай мне свой воздушный замок! — заорал волк. — Я его сейчас буду сдувать и разрушать!

— Пожалуйста, — пожал плечами Неф-Неф и отошел в сторону, чтобы волку было удобнее.

Волк исправно дул какое-то время то в одну сторону, то в другую, но замку от этого ничего не делалось, потому что он и сам был из воздуха. Перенапрягся волк и умер. А спасенные поросята стали жить-поживать в своем воздушном замке. Но добра они наживать не могли — его хранить было негде.

Кому сказала — марш во дворец!

Золушка сидит на кухне — в джинсах и уютном бесформенном сером свитере, курит сигарету за сигаретой, перепроверяет счета. Нет, она их уже проверяла на той неделе, но нельзя же просто так сидеть, совсем без дела!

В кухне чисто, как в операционной, и также неуютно, но Золушка этого не замечает. Взять квитанцию. Просмотреть бегло. Сравнить с такой же точно квитанцией за прошлый месяц, записать результат в тетрадь. Затянуться. Выпустить дым через нос. Затушить сигарету, вытряхнуть и вымыть пепельницу. Достать и прикурить другую сигарету.

Она не прерывает своих занятий даже после того, как из очередного облака дыма, покашливая, кряхтя и поругиваясь, вылезает крёстная фея.

— На массаж, стало быть, забила! — проницательно изрекает она вместо приветствия.

— По моим расчетам, это бессмысленная трата времени, — откликается Золушка, не отрываясь от своих счетов. Да, ей тоже не приходит в голову поздороваться с крёстной.

— Тебе надо научиться расслабляться! — в который уже раз повторяет фея. — Иначе принц будет напрягаться рядом с тобой, и у вас ничего не получится.

— Исходя из наших с принцем соционических типов — у нас и так ничего не получится. Кроме того, я изучила светскую хронику за последние десять лет и пришла к выводу, что ему нравится совершенно другой тип женщин.

Фея критически окидывает взглядом крестницу и небрежно роняет:

— Это уж точно.

— Что — точно? — кипятится Золушка. — А я тебе сразу сказала, что тут — без вариантов. Зря только время потратила — на шейпинг и маникюр. И деньги!

— Лучше бы купила учебник по синергетике макроэкономических процессов, да? — поддевает её фея.

Золушка на некоторое время зависает, в голове её щёлкают тумблеры и переключатели, потом она всё же отвисает и говорит:

— То, что ты только что сказала — абсурд. Такой дисциплины не существует, а, следовательно, по ней не может быть учебника.

— Я пошутила, — серьёзно отвечает фея. — А бал — уже завтра.

— Я же сказала — наши соционические типы…

— А я сказала — что — читай по губам: Бал. Будет. Завтра.

— Очень за него рада. На завтра у меня запланировано много неотложных дел, — пожимает плечами Золушка, складывает счета в папку, убирает в шкаф. — Кофе? Чай? Может быть, по рюмочке?