Зомби

– Разве?

– Правительство США всегда опиралось на террористов. Осама Бен Ладен с самого начала работал на ЦРУ, это давно доказано. И завербовали его, когда Буш-младший был директором Управления.

– Помню то обращение Осамы…

– Да, на носу были вторые президентские выборы. Буш сильно отставал. И тут Бен Ладен разродился той речью, – мол, бойся меня, Америка. Сразу после этого подскочил рейтинг Буша, и он снова стал президентом.

Мэддокс перевел дыхание.

– Нет, братец. Нам нужны эти сектанты. Они помогут нам навести порядок. А потом… с ними тоже мы разберемся.

8

– Безопасно? – прошипел Ренье. – Вы, кажется, сказали, здесь безопасно?

Ковач тихо засмеялся.

Он выглянул из расщелины.

Вертолет кружился над ними.

– Значит, я ошибся…

Полковник вытащил пистолет, и передернул затвор.

– Но знаешь, что я всегда говорю? Если у тебя нет врагов, значит, ты прожил жизнь зря.

– Вот уж глупости, – огрызнулся Ренье.

Он бы никогда не сказал такого полковнику, – да и никому другому.

Жак привык ни с кем не ссориться, и сгибаться под бурей прежде, чем она успеет его сломать.

Но сейчас страх вышиб у него пробки.

– Жак, вы только не обижайтесь! – ответил Ковач. – Я вовсе не хочу сказать, что ваша жизнь прошла зря. В конце концов, у вас хватает врагов. Не этих…

Он показал за скалу.

– Эти пришли за мной. Но деранторы… явно вас тоже ненавидят.

– Вот и плохо.

Ренье вытер потное лицо.

– Врагов выбираю сам. Вот вам, уж если вы хотите, пословица.

– Милейший мой Жак!

Ковач отвечал так, словно они сидели на его вилле, перед камином, за бокалом хорошего коньяка, – а не прятались под скалой, от убийц-сектантов.

– Нельзя выбирать врагов! Можно избрать лишь способ, каким вы их наживете.

– Да ну?

Ренье явно не был впечатлен.

– Конечно, – ответил Ковач. – Если ты идешь по жизни свободно… Высоко подняв голову… Если борешься за то, во что веришь, – конечно, у тебя появится целая куча врагов. Однако…

Драган устроился поудобнее.

– Если забился в угол, и прячешься ото всех – думали, враги не появятся? Если ты всегда прогибаешься, уступаешь дорогу, сидишь в тени, – разве тебя оставят в покое? Нет! Чем тише сидишь на месте, тем большую мишень ты сам на себе рисуешь.

Ренье лишь насупился. Ковач продолжал:

– Люди скажут: ага! Вот он, идеальная жертва! Вот кого можно ужать, сократить, ободрать, как липку, – а он даже не пикнет в ответ! Чем ты тише, чем незаметней, – тем больше вокруг тебя собирается хищников, чтобы тебя растерзать.

Он толкнул Ренье в плечо.

– А теперь ответьте, Жак! Как интересней жить? Вечно прячась? Боясь каждой тени, каждого шороха? Или смело идти вперед? Ведь врагов в любом случае будет столько же.

Ковач перехватил автомат.

У Ренье оружия не было; будь у него пистолет, он бы сразу же застрелился.

Очень не хотелось попасть в руки деранторов.

– А знаете, что они делают с пленными? – спросил Жак.

Доктора передернуло.

– Они введут нам кровь зомби, или лимфу зервольфа. И будут смотреть, как мы превращаемся в живую слизь. А потом…

Ренье сжался.

– Выложат это на YouTube, и весь мир будет на нас глазеть.

– Хорошая штука интернет, – кивнул Ковач. – Если бы он появился раньше… Только подумай, Жак. Прямая трансляция из Дахау. Нет…

Полковник улыбнулся.

– Реалити-шоу, вроде «Дом-2» или «Последний герой», прямо из Освенцима. Зрители голосуют, кто пойдет в крематорий первым. Разве это не весело?

Ковач посмотрел на вертолет, оценивая расстояние.

Потом взглянул на Ренье.

– Доктор, боюсь, теперь мне нужно немного вашей крови.

– Что?

Жак в ужасе отшатнулся, вжавшись в скалу.

– Не волнуйтесь, совсем немного… Только так мы можем остаться в живых.

– Я не понимаю.

Полковник вынул из кармана небольшую капсулу.

– Вы наверняка знаете, почти все в Зоне зависит от энергии жизни. Она гораздо мощнее, чем атомная, а главное, совершенно безопасная…

Ковач говорил то, о чем Ренье и сам мог написать книгу, а то и несколько; слова полковника звучали мягко, успокаивающе, – и это помогло Жаку прийти в себя.

– Пока мы не знаем, как действует эта энергия, и как ею управлять. Но…

– У вас там дрянь какая-то?

Ренье посмотрел на капсулу.

– И моя кровь должна ее разбудить?

Полковник глянул на пустошь, – туда, где лежал труп его охранника.

– Обычно у меня не бывает с этим хлопот. У этих ребят всегда достаточно крови. Но вы, доктор… боюсь, вы к этому не привыкли.

– Берите свою, – ругнулся Ренье.

И сам испугался своей храбрости.

– Я пробовал, – спокойно ответил Ковач. – И много раз. Но мои лейкоциты уже давно мутировали. Моя кровь не годится.

– Вы и правда колете себе вытяжку из зерфольвов? – спросил Ковач с недоверием.

– Небольшая цена за то, чтобы не стареть… Жаль, я не делал этого, когда был гораздо моложе. Итак, доктор?

Ренье выглянул из расщелины.

Вертолет снижался.

– Хорошо, – бросил Жак, и закатал рукав.

Глава 3

1

– Долго еще? – спросил Ренье.

Он посмотрел на капсулу.

Адреналин спал, – и сменился страхом. Диким, животным ужасом, – когда хочется выть и лезть на стену, клацая зубами.

Жака трясло, похоже, что он обмочился, – ему было наплевать.

– Бог создал мир за шесть дней, – невозмутимо ответил Ковач.

– И что?

– Вот вам яркий пример того, что спешка губительна. Мир-то получился погано. Если бы Господь не спешил все кончить к субботе, – может, зла и насилия вокруг нас было бы гораздо меньше.

Ренье осторожно выглянул из расщелины.

– Они зависли над нами, – бросил он. – Лестницу спускают.

– Конечно, – Ковач кивнул. – Сперва деранторы хотели расстрелять нас с воздуха. Кружили вокруг скалы. Теперь поняли, что мы забились в пещеру, и сами придут за нами.

Полковник не двигался.