Зона мутации

– Да и мы с тобой – чего уж там – слепые кутята. Не допенькать, что очередной ходок может и не в библиотеку явится, а как раз за изъятыми вещдоками. Черт, как он узнал, что они у меня дома?! Будто на запах шел, словно не человек. Но ведь не мог же он на запах, а? Да и нет там ничего такого, одно ведь слово – бумага!

Крил не прислушивался к его болтовне. Он тихо скрипел зубами, вспоминая следы крови, оставленные в гостиной. Сейчас ему как никогда хотелось, чтобы начальник сыскного выдал ту смертельную штуку, с вращающимся барабаном и патронами. И он бы всадил их все в неизвестную пока мразь, которая порезала Конопатую!

– Они же с севера шли.

– А? – отвлекся от рассуждений Аркадий. – Чего говоришь?

– С севера они все шли. Женщина, мужчина. Которые до города не добрались.

– Так.

– Значит и обратно на север пойдет. А если есть у него такая же склонность, как и у прочих, то с большой вероятностью догоним гада.

– Это ты чего имеешь в виду?

– Склонность сдохнуть неожиданно, по неизвестным причинам.

Ратник утер сырость под носом – таящий снег каплями стекал по его лицу.

– Если сдохнет, то конечно, шансы догнать есть. Чего бы им не быть, если сдохнет… Хотя бы конверт отберем, все-таки не зря они лезут за ним. Что-то есть важное в этих вещдоках. Но только не похож он на легко подыхающего – вон, Ленка его чугункой, а он встал и деру! Если сам не помрет, то сложно будет его выследить.

Он вскинул руку, подзывая одного из своих помощников.

– Сколько сейчас людей в работе, не считая охраны на воротах?

– Сотни две, Аркадий Федорыч.

– Собери мне с полсотни и пусть они через четверть часа будут у северных. Остальных берешь под свое чуткое руководство и чтоб весь город, – любимым жестом он показал сжатый кулак, – от края до края прочесать! В каждый горшок, под каждую юбку! Ну, ты понял.

– Понял, Аркадий Федорыч.

Россыпью пляшущих огней цепочка преследователей шла через лес. Здесь гораздо проще обнаружить следы преступника: снег повалил с вечера, а в ночь редкий лесоруб или охотник пойдет по своим делам, поэтому и лишних отпечатков не оставит.

– Как думаешь, где собака зарыта? – спросил Крила Ратник. – В любовной записке или сухом листе?

Тот раздумывал некоторое время, стараясь не отвлекаться от поисков.

– Не знаю я, Аркадий Федорович. По мне так ни то, ни другое в сокровище не годится. Да хоть бы знать, кому и зачем оно надо?

– Это верно. Знать мотив всегда полезно. Вот я помню, год назад одна торговка своих жареных воробьев…

– Нашел! Нашел!

Крик доносился с левого фланга растянутого в цепочку отряда. Натренированные люди замерли, как один. Ратник тут же сорвался с места, не сказав стажеру ни слова, и тот не решился следовать за ним – мало ли что приближенный, почти родственник. Стой, раз команды не было. Он лишь вытягивал шею, стараясь увидеть, что там происходит, да прислушивался к разговору, отсюда едва слышному.

Вскорости сыскарь вернулся. Занял в цепочке свое место, но командовать “вперед” не спешил.

– Дурные дела какие-то, – процедил он сквозь зубы.

– Что там? – не утерпел, спросил Кирюха.

– Одежда.

– Чужака?

– Я его что, видел? Домой принесем – Ленке покажем. Но судя по всему да, его.

– А сам он… где?

Ратник повернулся, посмотрел задумчиво на парня.

– То-то и оно. Где? Все сбросил – верхнее, нижнее, башмаки… Карманы я проверил, пусто. А чужак словно испарился, и следов не видать.

Крилу казалось, что не только у него, но и у Ратника, и всех, кто стоит рядом, в головах вертятся одни и те же мысли. Только высказывать их не хотелось, потому что вопросов тогда становилось еще больше, а возможные ответы нравились еще меньше.

Он заставил себя поднять голову, посмотреть наверх.

– Секвохи.

– Вижу, – проворчал Аркадий Федорович. – Хочешь сказать, что пока вырубка была, он человеком шел, а как секвохи начались – одежу сбросил и… по деревьям? Как нелюдь?

Крил прикусил губу. Сам понимал, что глупые это домыслы. Человек никогда не сможет передвигаться по деревьям так же ловко, как мутанты, даже по секвохам. Но не мог же этот гад из одного в другое превращаться?! Не бывает такого!

– Есть многое на свете, друг Кирюха, – сказал Ратник, будто прочитав его мысли, – что и не снилось раньше никакому гоаглю! Давай допустим, что чужак умеет прыгать с ветки на ветку не хуже иного нелюдя. Просто допустим! Тогда мы его пешим ходом уже не достанем.

– А если все-таки сдохнет? Ведь помирали же те, другие!

– Тогда имеет смысл мне вернуться в город, потому за делами там особый присмотр сейчас нужен, парням же пройти дальше по лесу и поискать. Вдруг тело найдут до рассвета – дольше-то бродить нет смысла. Ну а ты сам гляди, с кем тебе?

Крилу ужасно хотелось вернуться! Там еще улики могут быть, там Конопатая, которая должна его увидеть, когда придет в себя. Но пойти с Аркадием – значит показать свою исключительность и тем самым нажить недоброжелателей в сыскном. Нет, общую работу нельзя бросать!

– Вы идите, а я тут, с остальными. Поищем!

– Ну, как знаешь, – довольно улыбнулся Ратник. Видать, ждал он такого ответа.

Никто, конечно, не доверил Крилу командование отрядом. Были сыскари и посмышленее, с большим опытом. Впрочем, он и сам в командиры не рвался. Шел в числе прочих, внимательно глядел на снег, на ветки – те, до которых дотягивались лучи переносных фонарей.

До утра они так никого и не обнаружили. Остановились ненадолго передохнуть, потом повернули назад. Приказа смотреть так же внимательно не было, но парни все равно поглядывали – мало ли что… И вот, когда уже половина пути до города была пройдена, кто-то из самых глазастых остановил отряд, молча указал на дерево. Показалось им, или там и правда кто-то шевельнулся, перескочил с ветки на ветку?

Главный указал на Крила и еще двух сыскарей, остальным сделал знак, чтобы продолжали движение, как ни в чем ни бывало.

“А ведь могли!” – думал Кирюха. – “Могли ночью мимо пройти. Если хитрый зверюга, то мог затаиться, пропустить сначала в одну сторону, теперь вот в другую. Только сейчас светло, видно лучше. И еще кое-что…” Думалось ему, что чужак мог быть в худшем состоянии, чем прошлой ночью. “Доживает он. Осторожность уже не та”.

Крил аккуратно снял с плеча арбалет, расчехлил его. Натянув тетиву, уложил на место металлический цилиндрик стрелы. Остальные тоже достали оружие: у главного револьвер, как у Ратника, у двух других похожие, только с удлиненными ручками и стволами.