Зона мутации

Правая ладонь не совсем еще вернулась к естественному розовому цвету, пальцы продолжали укорачиваться и острые когти заменялись ногтями. Конопатая стыдливо спрятала ее за спину, хотя Крил все равно заметил то, что ему не положено было видеть. И теперь он готов был вечность просидеть у стены, прикованный ржавыми наручниками, лишь бы девчонка, с губ которой стекали красные капли, не подходила к нему близко. В глазах у Кирюхи застыл ужас.

Глава 10

Маша не знала, что ей ответить. Признаться, сказать – “да, Олег Разумовский был моим отцом”? Но кто он для Говорящего? Предмет для подражания или средоточие всего, что тот ненавидит? И как это отразится на ней самой?

Говорящий не дождался ответа, встряхнул девушку.

– Что ты молчишь?

– Да, он был моим отцом! – выпалила она, не желая больше мучаться догадками. – Разве это имеет какое-то значение? И откуда ты его знаешь? Может, черт побери, ты думаешь про другого Олега Разумовского?

Хозяин логова посмотрел на нее, как на идиотку.

– Какого другого? Много ты встречала в нынешнем мире людей с одинаковыми именами и… этими…

– Фамилиями, – подсказала она.

– Вот именно. Сейчас и вовсе не дают таких чудных прозвищ, как у тебя или твоего папаши. Так что ошибки быть не может!

Выпрямился, отошел от нее на несколько шагов, потом и вовсе покинул компьютерную – она слышала, как в лаборатории он пнул одну из клеток, в которых были заперты подопытные люди и мутанты. Вернулся.

– Лет пятнадцать назад Разумовский часто появлялся в сети. Тогда еще много было желающих постучать по кнопочкам, – Говорящий покосился на клавиатуру. – Потрепаться в этих ваших каналах связи. Рабочие терминалы и антенны можно было найти, если хорошенько поискать среди развалин. Потом все эти игрушки прежних людей окончательно развалились. И теперь редко кто перекидывается словечком.

– Ты тоже разговаривал с ними? С отцом?

Он усмехнулся.

– Такой я дурак! Им-то и в голову не приходило, что надо шифроваться. Думали – кроме них, кучки грамотеев, никто не сможет пользоваться компьютерами. Обменивались информацией в открытую! А я читал. Записывал. Потом и сам наловчился опыты ставить, о которых они говорили.

– Опыты над людьми? Чтобы превращать их… в нелюдей? И наоборот?

Говорящий продолжал криво улыбаться, разглядывая Машу, оценивая ее сообразительность.

– Хромой растрепал? Давно надо было прищучить его, паскуду. Слишком много знал. А людишек что, жалко тебе?

Он снова направился в лабораторию, оглядываясь, как бы приглашая девушку за собой. Она поднялась с кресла, пошла следом. Ей ужасно хотелось заглянуть в свой каталог, найти отцовский архив и посмотреть наконец – что там? Но нет, не сейчас. Уж она не станет раскрывать, возможно, единственный свой козырь! Найдется момент получше.

– Нет, не жалко. Мне интересно – зачем?

– Заче-ем… – протянул Говорящий, стараясь распробовать все ее любопытство, стоящее за этим словом. Повернул голову в одну сторону, потом в другую, что-то хрустнуло у него в шее. Он не торопился объяснять и Маша спросила о другом:

– А прошлой ночью? Что было в черном доме? Я ведь не спала, все слышала.

Он обернулся, подошел к ней.

– Осторожнее, девочка, – в руке его снова сверкнуло лезвие. – За такой интерес можно и головы лишиться.

Долго смотрел ей в глаза, надеясь увидеть страх. Но не увидел. Отошел назад.

– Так уж и быть. Покажу тебе – что было ночью в доме.

Говорящий стал неторопливо снимать одежду, отбрасывая ее в сторону, пока не остался перед Машей в чем мать родила.

– Ночью был я!

Она не отступила, не закричала и не стала в страхе вжиматься в стену, хоть и неприятен был процесс трансформации, совершающийся у нее на глазах. Даже те двое, что были заперты в клетках, испуганно шарахнулись вглубь своих темниц. Напротив, за другими решетками, злобно зарычали трое мутантов.

Говорящий приблизился к Маше. Он уже стоял на четырех конечностях, но в искаженных чертах лица можно было разглядеть отдаленное сходство с прежним, человеческим обликом. “Какая мерзость. Лучше бы ты стал совсем другим!” – подумала она. Было жутко замечать, как проступает иногда на черной морде знакомое лицо.

Он поднялся во весь рост.

– Я хочу… – голос его был хриплым, низким. – Хочу создавать себе подобных! Вот зачем опыты! С момента появления на свет я умею оборачиваться. А они… – махнул рукой и зацепил когтями железные прутья, так, что искры полетели. – Они станут такими по моей воле.

– Первый раз вижу говорящего мутанта, – пробормотала Маша.

Он толкнул девушку к стене, прижался своим уродливым лицом к ее щеке и злобно зарычал, совсем как те, в клетках – видно, каламбур ему не понравился.

– Я не мутант, дура! Я новый человек!

Отвернулся и, снова опустившись на четвереньки, стал вздрагивать, меняясь на глазах.

Они вышли из логова. Маша с тоской поглядела на антенну – когда же у нее получится проникнуть сюда без свидетелей? Но обычная, человеческая рука пихнула ее в спину, заставляя идти на север. Говорящий решил вернуться немедленно, пока еще не забрезжил рассвет. Ему не хотелось, чтобы в гнезде заметили отсутствие Властительницы. Нельзя подбрасывать простолюдинам причины для кривотолков.

– Знаешь, а я тоже пыталась создать нового человека.

– Ты?! – он удивленно вскинул брови. – Как?

– Я ведь не думала, что когда-нибудь увижу других людей. Изловила мутанта и стала брать его семя – надеялась, что получится от него зачать. Убеждала себя, будто мы не настолько разные и все возможно.

Говорящий раздраженно тряхнул головой.

– Ерундой ты занималась! У нелюдей не бывает потомства. Неужели не знала?

С удовлетворением заметил, как вытягивается ее лицо.

– То есть как – не бывает?

– А вот так. Все мутанты или от старых времен век доживают – долгожители они. Или зона их такими сделала. Этих, конечно, большинство.

Он помолчал, потом продолжил, уже рассуждая сам с собой.

– Для моих целей нужны изменения в генетике, а не какое-то там семя. Неизвестно, что стало первопричиной появления нелюдей. Разновидность той штуки, которую прежние вирусом называли? А может, сами люди их создали? Сейчас разве узнаешь… Грамотеи обменивались в сети разными вариантами генетических улучшений и я попробовал почти все. Но каждый раз что-то не складывалось! Должен быть еще рецепт, неизвестный, неиспробованный. Надо будет посмотреть все файлы твоего отца, может там что-то сохранилось.