Зона мутации

Она стала оглядываться, заметила Прыткого, жестом подозвала его к себе.

– Хороший охотник? – не глядя на высокого, указала на него пальцем.

– Жердь? Не. Кости хорошо ломает, когда нелюдей надо разделывать. А охотник из него так себе.

Кивнула.

– Был бы нужный для гнезда человек, выбрала бы ему наказание. Но раз “так себе”, то… смерть я ему уже придумала. Связать пока и посадить в клетку.

Прыткий шел рядом, а впереди и сзади – еще несколько вооруженных людей. Теперь Маша могла позволить себе такой эскорт, хотя и не думала, что путь от гнезда до логова может быть чем-то опасен.

– Тупые солдафоны, – зло ворчала она. – Во все времена одинаковы! Только дай им чуть больше свободы и все, приплыли!

– Так и не надо было обещать… Ну, это – “что хочешь, с кем хочешь".

– Много ты понимаешь в политике, неуч. Чтобы стать вождем, надо балансировать между "награждать" и "наказывать". Не пообещаешь золотые горы – не пойдут за тобой, а если не наказывать за любую провинность – обнаглеют и тебя же сожрут.

– Какие горы?

Маша отмахнулась.

Она оставила охрану на улице, позволила пройти с собой в лабораторию только Прыткому. Провела его мимо подопытных, все еще затравленно смотрящих сквозь металлические прутья. Мимо компьютеров, мерцающих мониторами. Указала на створку в серой стене.

– Видишь дверь?

– Ага.

– Там подземелье. Когда я закончу, отправишь туда трех человек. Только посообразительнее! Чтобы знаки на стенах какие-нибудь оставляли, что ли, а то заплутают. Когда найдут тело Хромого, пускай вынесут и закопают, как положено. Не хочу, чтобы он гнил там, в темноте…

Она смотрела на дверь, вспоминая человека, которого застрелила. “Должна же я сделать для тебя хоть что-то, правда? А то и в самом деле будешь являться ко мне во снах”.

– А теперь вали отсюда! – крикнула она Прыткому. – Я должна кое с чем разобраться.

Маша склонилась над терминалом, клацнула несколько раз по клавиатуре. Пока восстанавливалась связь со спутником, вернулась к клеткам, где сидели три человека. Во всяком случае, они были похожи на людей.

– Эй! – ударила ногой по прутьям. – Живы еще? Удивительно…

Присела на корточки, стараясь лучше разглядеть обитателей маленькой тюрьмы.

– Давайте, отвечайте мне что-нибудь! А то у меня маленький вопрос назрел, который надо решить прямо сейчас. Ну?!

Еще раз ударила по клетке. Но никто из существ, похожих на людей, не реагировал. Кажется, они ее даже не понимали.

– Угу. Думаю, вопрос решен. Вряд ли кто-то будет кормить вас и поить в ближайшее время. Уж точно не я. Поэтому… – она достала пистолет, щелкнула предохранителем.

В тишине громом прозвучал сначала один выстрел, потом еще один и еще…

– А вас даже спрашивать не буду.

Она повернулась к клеткам с двумя мутантами, подняла еще дымящийся ствол оружия, прицелилась.

– З-зря…

Грохнул выстрел.

– Тьфу! Ну какого рожна ты молчал до последней секунды?! Морда твоя нечеловеческая…

Раздосадованная, Маша смотрела, как из клетки подтекает, образуется темная лужица. Сделала от нее шаг назад.

– Ну как так, а? Вот и думай теперь – что ты было такое?

Сверху, из коридора, который вел к выходу, послышался голос:

– Все в порядке? Чего палишь?

– Не мешай, Прыткий! Жди на улице!

Она подвинулась левее, разглядывая единственного оставшегося в живых подопытного.

– У тебя последний шанс, дружище. Если есть что сказать, то поверь мне, этот момент настал!

Нелюдь тихо скулил, вжавшись в дальний угол. Маша подошла ближе, стала протягивать руку.

– Ну чего ты? Выстрелов испугался? Ответь мне, покажи, что ты особенный. И тогда выстрелов больше не будет.

Коснулась шершавого металла. Просунула ладонь между прутьев.

– Иди ко мне. Не бойся.

Черная туша метнулась к ее руке, сверкнули острые зубы. Не успев отхватить человеческого мяса, мутант просунул свою руку, стараясь дотянуться до девушки когтями. Но Маша, хоть и упала на спину, успела отползти и теперь уже вставала на ноги.

– Неправильный ответ.

Грохнул последний выстрел.

– Жаль, – сунула пистолет за пояс. – Впрочем, я и не надеялась получить от вас что-то. Но все равно… Жаль.

Она вернулась к компьютерам, проверила связь. Стала быстро стучать по клавиатуре: номер спутника, пароль, каталог “Мария Разумовская”. Вот и спрятанный отцовский файл. Принялась вводить код доступа, который знала наизусть, но споткнулась, стерла последние несколько цифр. Ей вдруг стало жарко. “Забыла? Нет, нет, нет!” Из жара бросило в холод. Маша зажмурилась на несколько секунд и, беззвучно шевеля губами, повторила череду цифр. Размеренно, одну за другой, ввела их в форму подтверждения. Нажала “ввод”.

Открылся документ, испещренный формулами и пояснениями, набранными мелким шрифтом. И в самом верху – выделяясь на фоне строгих научных записей своей человеческой примитивностью – несколько простых предложений:

“Маш, у меня получилось их воссоздать. Ты сейчас играешь кубиками на полу, а я смотрю на тебя и надеюсь, что все мои труды зря. С научной точки зрения это было интересно, но ни к чему хорошему не приведет. Поэтому удачные образцы уничтожены, лабораторию я закрываю и больше туда ни ногой.

Этот файл – единственное свидетельство о проведенных исследованиях и достигнутых результатах, я оставлю в нем готовую сигнатуру для биохим-синтезатора. Пароль, скорее всего, унесу с собой в могилу. А может и нет, не могу сам себе обещать. Человек, жаждущий знаний, слаб, когда дело касается их сокрытия. Поэтому не поручусь, что и после меня люди по глупости своей не начнут производить мутантов той генерации – с развитым интеллектом и встроенным механизмом трансформации. Эти твари нас просто истребят!

Но пока все хорошо, ты играешь кубиками. И я верю в лучшее. Целую, твой слишком умный глупый папа”.

Маше не хотелось плакать, она не фантазировала с нежностью и умилением о том, как отец наблюдает за ее детскими играми. Она лихорадочно ощупывала взглядом оборудование, собранное Говорящим. Скинула пыльное покрывало с пластикового короба, размером почти в один кубический метр, прочитала на крышке: “БХС-2М. Муромский приборостроительный завод”. Вот и кнопка включения, надежная, как все механические кнопки канувшего в небытие мира. Надавила на нее большим пальцем. По экрану, встроенному в эту же пластиковую крышку, побежали строки загрузки, внутри аппарата что-то щелкнуло, перешло в тихий, равномерный гул.